Вячеслав Звягинцев - Война на весах Фемиды. Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. Книга 1

• Название: Война на весах Фемиды. Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. Книга 1
• Автор: Вячеслав Звягинцев
• Жанр: Историческая проза

Правда о войне у каждого своя. У писателей-фронтовиков – окопная. В мемуарах военачальников – маршальская. В этой книге война показана такой, какой она представлена в материалах следственно-судебных дел. Это взгляд на войну глазами военной Фемиды. И эта правда, которую можно назвать прокурорско-трибунальской, позволяет под другим углом зрения посмотреть на ряд ключевых событий минувшей войны, поднять практически неизведанные исторические пласты.

---

Мерецков вписывался в тайные схемы НКВД по всем основным параметрам. Был советником в Испании, руководил выборгским направлением во время финской кампании. Тоже был Героем. А в августе 1940 года достиг вершины – стал начальником Генштаба. Между тем, обвинение Мерецкова в проведении подрывной контрреволюционной деятельности основывалось на показаниях обвиняемых, которые они давали еще в 1937—1938 годах. Из свежих «доказательств» в материалы дела добавили только показания, выбитые у Я. Смушкевича на допросе 21 июня 1941 года.

Казалось, что Мерецков обречен. И все же война спутала карты сценаристов кровавого террора. Публичный процесс не получился. Несколько «заговорщиков», в том числе Ванникова и Мерецкова, освободили из заключения в связи со складывавшемся на фронте положением, то есть в связи с острой необходимостью. Большинство же «участников антисоветского военного заговора» уничтожили без следствия и суда.

5. Внесудебная расправа

Часть высокопоставленных арестантов вывезли в Куйбышев и тайно расстреляли 28 октября 1941 года на окраине города, ставшего в те дни запасной столицей СССР.

Расправа была произведена на основании распоряжения Л. П. Берии №2756/Б от 18 октября 1941 года, которым предписывалось расстрелять 25 заключенных, в том числе 14 военных: генерал-полковников Г. М. Штерна и А. Д. Локтионова, генерал-лейтенантов авиации Я. В. Смушкевича, П. В. Рычагова, И. И. Проскурова и Ф. К. Арженухина, генерал-майора артиллерии Г. К. Савченко, генерал-майора авиации П. С. Володина, генерал-майора технических войск М. М. Каюкова, дивинженера И. Ф. Сакриера, полковника И. И. Засосова, бригинженера С. О. Склизкова, военинженера 1-го ранга М. Р. Соборнова (начальник опытного отдела Технического совета Наркомата вооружения СССР), майора авиации М. П. Нестеренко (заместитель командира полка особого назначения, жена П. В. Рычагова).

На тот момент это предписание являлось единственным основанием для расправы61. Заключение об обоснованности расстрела за подписями Л. Берии, Б. Кобулова, Л. Владзимирского и прокурора СССР В. Бочкова было составлено задним числом.

Позже для «юридического» оформления внесудебных репрессий наделили Особое совещание при НКВД СССР правом принятия по контрреволюционным делам постановлений о расстреле. В постановлении ГКО-903сс, подписанном И. Сталиным 17 ноября 1941 года, говорилось: «Предоставить Особому Совещанию НКВД СССР право с участием прокурора Союза ССР по возникающим в органах НКВД делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР, …выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела. Решение Особого Совещания считать окончательным» (Приложения №5 и 6).

29 января 1942 года Л. Берия направил И. Сталину список 46 арестованных, «числящихся за НКВД СССР». Среди них были 17 генералов и ряд крупных работников оборонной промышленности. Все они обвинялись во вредительстве и заговоре против государства. Вождь наложил лаконичную резолюцию: «Расстрелять всех поименованных в списке. И. Сталин».

13 февраля 1942 года Особое совещание НКВД СССР оформило это решение постановлением о расстреле генерал-лейтенантов авиации П. А. Алексеева, К. М. Гусева, Е. С. Птухина, П. И. Пумпура, генерал-лейтенанта технических войск Н. И. Трубецкого, генерал-лейтенантов П. С. Кленова, И. В. Селиванова, генерал-майоров авиации А. П. Ионова, Н. А. Ласкина, А. А. Левина, А. И. Филина, Э. Г. Шахта, П. П. Юсупова, генерал-майора танковых войск Н. Д. Гольцева, генерал-майоров А. Н. Де-Лазари, М. И. Петрова, комдива Н. Н. Васильченко, а также руководящих работников оборонных наркоматов во главе с наркомом боеприпасов И. П. Сергеевым.

Как видно, кроме уже упомянутых лиц, на этот раз во внесудебном порядке были расстреляны генерал-лейтенанты П. С. Кленов, Н. И. Трубецкой и И. В. Селиванов, генерал-майоры М. И. Петров и Н. Д. Гольцев62.

Генерал-лейтенант П. С. Кленов открывал этот расстрельный список. На момент ареста, произведенного 1 июля 1941 года, он занимал должность начальника штаба Северо-Западного фронта.

Уже на второй день войны части и соединения этого фронта понесли огромные потери и беспорядочно отступали. Командование фронта понимало, что за провалы в руководстве придется держать ответ. В этой ситуации член военного совета корпусной комиссар П. Дибров доложил по команде, что начальник штаба генерал Кленов постоянно болеет и поэтому работа штаба не организована, а командующий фронтом генерал-полковник Ф. И. Кузнецов нервничает. Вывод высокопоставленного политработника был категоричным: «Больше терпеть нельзя»63.

Возможно, эта информация ускорила арест генерала Кленова64. Однако предъявленное ему обвинение было связано с трагическими событиями первых военных дней лишь косвенно. В расстрельном списке против его фамилии кратко сформулировано обвинение: «Уличается показаниями Дыбенко, Кочергина и Егорова, как участник право-троцкистской организации, во вредительской деятельности уличается показаниями свидетелей Рубцова, Деревянко, Каширского и Кореневского. Сознался в проявлении бездеятельности в руководстве войсками округа».

Офицеров, «уличавших» генерала Кленова в контрреволюционном преступлении, расстреляли еще до войны. Однако, когда понадобилось расправиться с очередным «заговорщиком», старый компромат тут же пошел в дело.

Николай Иустинович Трубецкой, потомок декабриста князя С. П. Трубецкого, возглавлял службу Военных сообщений Красной Армии (ВОСО РККА) с сентября 1939 года. Несмотря на свое дворянское происхождение, он сумел сделать при Советской власти неплохую карьеру, стал генерал-лейтенантом технических войск. Служил в оперативном отделе Генерального штаба РККА, одновременно читал лекции в Академии Генштаба. Его ценили за глубокие знания и профессионализм в работе. Он многое сделал для организации четкой и ритмичной работы службы военных сообщений. Но в начальный период войны железные дороги объективно не могли справиться с резко возросшими объемами воинских перевозок. Практически все железнодорожные станции и магистрали в западном регионе страны оказались забиты эшелонами, графики движения литерных поездов срывались, в результате налетов вражеской авиации многие коммуникации, передвижной состав и перевозимая техника были уничтожены. Это вызвало резкое негодование со стороны Сталина.

6 июля 1941 года заместитель начальника 3 Управления НКО СССР (военная контрразведка) Ф. Я. Тутушкин направил В. М. Молотову разгромный доклад о неудовлетворительном состоянии воинских перевозок. Молотов передал этот документ Берии. Трубецкой был арестован 11 июля и обвинен в организации антисоветского военного заговора с целью вредительства.

После допросов, проведенных с применением физических методов воздействия, он сознался, что являлся участником антисоветского военного заговора с 1935 года, в который был завербован Лацисом65. В отличие от гвардейского полковника князя С. П. Трубецкого, которому смертную казнь царь заменил сибирской каторгой, его дальнего родственника не пощадили. Прах декабриста Сергея Петровича Трубецкого покоится на Новодевичьем кладбище. Точное место захоронения Николая Иустиновича Трубецкого неизвестно до сих пор.

Расстрелянного вместе с ним командира 83 кавалерийской дивизии генерал-лейтенанта И. Селиванова арестовали 23 ноября 1941 года за то, что он имел неосторожность в присутствии сослуживцев заявить:

– Немцы продвигаются вперед потому, что у них больше танков и сильней нашей техника и, что много наших танков погибло на границе… Сталин человек хороший, но он же не полководец, человек не военный, а гражданский…

Эти слова, облеченные следователями НКВД в фабулу обвинения, в материалах дела звучали уже как «проведение антисоветской пораженческой агитации, восхваление германской армии и клевета на руководителей партии и правительства»66.

Преподаватель артиллерийской академии генерал-майор Макарий Иванович Петров, арестованный 30 июня 1941 года, уличался как антисоветчик агентурными материалами. Виновным себя в участии в антисоветском военном заговоре генерал Петров не признал…

Решение о расстреле 17 генералов, проявив мазохистскую изощренность, привели в исполнение 23 февраля 1942 года. Крупных военачальников хладнокровно убили в день Красной Армии, становлению и развитию которой они посвятили свои жизни67.

Глава 2. В целях оздоровления Западного фронта

1. Еще раз о деле генерала Павлова

Самое крупное дело начального периода войны – закрытый судебный процесс Военной коллегии Верховного суда СССР над командующим Западным Особым военным округом Героем Советского Союза генералом армии Д. Г. Павловым и его подчиненными – генерал-майорами В. Е. Климовских (начальник штаба), А. Т. Григорьевым (начальник войск связи) и А. А. Коробковым (командующий 4-й армией).