Николай Бирюков - Человек, упавший с балкона. Детектив, мистика, любовный роман

• Название: Человек, упавший с балкона. Детектив, мистика, любовный роман
• Автор: Николай Бирюков
• Жанр: Научная Фантастика

Книга представляет собой смесь нескольких жанров – приключения, криминальные разборки, детектив, фантастика, мистика, политика, содержит элементы любовного романа. Предназначена для самого широкого круга читателей.

---

– Пожалуйста! – Тамара открыла сумочку и вытащила паспорт.

– Так… Спасибо! – Паспорт Томочки взял отнюдь не полицейский, а сам следователь. Аккуратно перелистнув страницы документа, он произнес:

– Так… Савельева Тамара Викторовна. Дата рождения.. Луховицы… Понятно. Прописка… Так… свидетельство о регистрации… Так… Детей нет… С Вами понятно. А Вы, молодой человек? – следователь строго, но в то же время внимательно и доброжелательно, совсем, как легендарный майор Пронин – персонаж когда-то популярных советских детективов, посмотрел на Сашека. – Я документы дома оставил. Эта девушка, Тамара Викторовна, моя невеста. Проживаем мы в одной квартире, по указанному в свидетельстве о регистрации адресу.

– Вы можете подтвердить? – следователь посмотрел на Томочку.

– Это мой муж будущий, Козырев Александр Петрович. Я у него, типа, зарегистрирована и тоже скоро буду Козырева! Скоро! – Тома гордо посмотрела на следака, а тебе, мол, Козыревым никогда не стать!

– Так. Ладно. Скажите пожалуйста, Александр, Вы как здесь оказались? Именно сегодня, именно в это время. Случайно? – взгляд следователя стал колючим.

– Мы гуляли и зашли в кафе. Здесь прохладно.

Сашек почувствовал себя на допросе. Он поднял глаза и увидел за спиной следователя шепелявую официантку, украдкой выглядывавшую из подсобки – видимо, она и сказала следаку о том, что они с Томой интересовались происшествием с упавшей девушкой.

– Так. Понятно. Почему именно в это кафе? – продолжил следователь. Он, одновременно с разговором, что-то чертил синей шариковой ручкой в своем блокноте.

– Здесь другого нет.

– Так… Есть, за углом, в соседнем доме… Вы здесь первый раз, и не знаете. Я прекрасно видел, что Вы приехали на такси, что подходили к барьерной ленте, что разговаривали с человеком в белом костюме, приехавшим на «Мерседесе». Кстати. Он Ваш брат? Так?

– Да. Никто и не скрывает. Он мой родной брат. Павел Петрович Козырев. Москвич. А приехали мы сюда, потому что ему позвонили соседи поэта. – Сашек решил соврать и пошел ва-банк: – Поэт сейчас в отъезде. Будет дней через десять – пятнадцать. Связи с ним нет. Он наш старый друг.

– Так… И где Ваш старый друг сейчас, в данный момент? Кто именно звонил Вашему брату? Зачем? Почему такая срочность? – следователь смотрел настороженно. Казалось, что он готов был схватить Сашека за горло и душить, душить, душить, выдавливая из его рта откровенные признания.

– Да на Камчатке он! – вмешалась Тома. Она вспомнила записку, в которой Поэт довольно подробно описал, кому из друзей позвонил и что им сказал. – На каком-то пароходе с рыбаками плавает. «Водолаз» или «Водолей» – не помню. Ему, типа, рыбаки какие-то рекламную статью для сайта в инете и сценарий рекламный заказали! Оплатили все. Вот он и мотнулся туда, тексты строчить!

– Так… Хорошо. На пароходе ходят, а не плавают. Так, Не знаете. Понятно. Для какого сайта? Какие рыбаки?

– Я почем знаю! Я не поэтесса и не журналистка и не рыбачка! Я – психолог! – Томочка смотрела на следо- вателя вызывающе.

– Так… Ну, хорошо… То, что он улетел на Камчатку, с показаниями соседей сходится. Так… Когда он улетел, Вы говорите? – следак вновь повернулся к Сашеку.

– Пару дней назад. Я точно не помню, не провожал и вслед ему, не плакал… – сгрубил Сашек.

– Вы не ответили на некоторые мои вопросы. Так… А зачем Вы у официантки выспрашивали, что да как?

– И ничего мы ни у кого не выспрашивали! Это подлый прогон! – возмутилась Тома. – Сама она нам выложила, как на тарелочке! Рыдала, жалела, блин, тут на коленях! Ревновала! Плакала! А теперь поди-ты! Информацию из нее вымогали!

Томочка в гневе была прекрасна! Полицейский, сидящий рядом со следаком, не сводил с нее восхищенных глаз.

Следователь продолжил: – Так… Хорошо. Кто Вам позвонил? Когда? Что сказал?

– Знаете! – у Сашека больше не было настроения разговаривать. – У Вас есть наш адрес, вызывайте по- весткой. И вообще – почему Вы решили проверить у нас документы? Я бывший офицер. Воевал в горячих точках. Нахожусь на пенсии по ранению. Шрамы показать? У Вас есть данные, что мы что-то совершили? Что мы находимся в розыске? Или мы что-то натворили и Вы готовы инкриминировать нам административное правонарушение? Скажите нам тогда: что, когда и где мы нарушили. Как Вы сказали, Ваша фамилия? А Ваша? – стекла очков Сашека грозно блеснули. – Я пропустил, не услышал. Повторите пожалуйста! – неожиданно переменив тему, Сашек, глядя прямо в глаза следаку, сказал строгим командным голосом: – И как Вы в эту квартиру попали?!!

– А там открыто было… – следователь осекся, метнул взгляд на полицейского. – Ну, Вы же понимаете. Так? – следак заерзал на стуле. – Произошел несчастный случай. Из окна выпала девушка. Вы же видели.

– Мы видели, что у нашего друга девушка погибла. Горе у нас. А Вы, пожалуйста, вызывайте нас повесткой. Что знаем – расскажем!

Сашек иногда был твердым, как стальной, каленый шарик. О том, что НМ была девушкой Поэта, Сашек ляпнул так, на авось. И угадал. Следователь записал в свой полицейский блокнот Тамарины данные, номера телефонов, которые продиктовал ему Сашек. Потом оба, и следак, и полицейский, поднялись, и молча, не извиняясь и не прощаясь, покинули кафе. Полицейский от самого выхода еще раз оглянулся на Томочку – во взгляде его была такая похоть, что Сашек побелел от злости, а Томочка стыдливо покраснела.

– Сашек! А ты молоток! Молот! Не, ты круче! Кувалда кузнечная! Я бы так не смогла! – похвала Тамары вернула Сашеку утраченное настроение. Мир снова стал казаться розовым. Похмелье куда-то пропало. Он взял кружку с горьким, остывшим чаем. Выпил. Крякнул.

– Все, Тома! Больше не пью! Никогда! Я боялся, что я вместе с желчью печень в унитаз выплюну! Он забьется, а тебе чинить потом! Ох… Все! Не пью!

Тома улыбнулась – даже в такой трудный момент Сашек думал о ней. А это: «Тебе чинить потом!». Значит это только одно: что он дальнейшей жизни без нее не видит! Любит, наверное!

Народ разошелся только через час, когда, сняв свои барьерные ленты, уехала полиция, а вслед за полицией и скорой помощью уехала и специализированная машина, забравшая с собой тело погибшей девушки.

…Дворник – немолодой, унылый узбек, вытянул из подвала длинный, черный шланг, и молча начал смывать с асфальта следы крови и осколки стекла. Кровь, смешавшись с водой и рыжей глиной, кружась по асфальту, потекла в канавку, выкопанную строителями под бордюрный камень.

«Что ж, пусть будет для этой невинной души две могилки – одна здесь, под бордюрным камнем, вторая на кладбище.» – пронеслась мысль у сердобольной Тамары.

…Тома и Сашек уже хотели было выйти из кафе, чтобы посмотреть – опечатана квартира или нет, но тут раздались громкие пронзительные крики. В окно было хорошо видно, как из подъезда, в котором сегодня разыгралась ужасная драма, на жаркую улицу выскочил высокий, тощий мужик в больших черных шпионских очках, в шпионском черном плаще и в огромной черной шляпе. Тряся видеокамерой, он орал на всю ивановскую, что ему все надоело, что он правильно развелся, что жизнь у него кончилась, что детей он заберет с собой и уедет с ними к маме в Саратов, а та, которая ему изменяет, пусть остается с тем уродом, которого так сильно любит!

Он снял шляпу, бросил ее на землю и начал топтать. Зрелище было жалкое. Седой, тощий мужчина, смешно тряся полами своего длинного черного плаща, топтал, поднимая глинистую пыль, собственную шляпу.

Одновременно громко плача и выкрикивая что-то несуразное, он мотал за длинный ремень видеокамеру. К нему подбежали, по-видимому, его дети – симпатичная девушка лет двадцати и здоровенный парень лет двадцати пяти. Они взяли его за руки и начали уговаривать прекратить концерт. Потом увели с собой в соседний подъезд.

– Вот это да! – Сашек повернулся к Томе. – Этот тип конкретно на убийцу не похож! Судя по народному представлению, он даже родной жене по морде фейса стукнуть не может!

– А ты, что, типа, можешь? Ты, типа, меня бить будешь?!! Прямо по морде фейса?!! – Тамара на мгновение застыла, глядя на Сашека широко раскрытыми глазами. Сашек опустил глаза в землю и многозначительно промолчал.

…Они вернулись к дому, подошли к стоящей у подъезда поэта, лавочке. На лавочке сидели три бабули – жительницы дома. Тома спросила разрешения присесть. Бабули прекратили шептаться и хмуро посмотрели на незнакомую им парочку. Нет ответа – нет запрета! Тома и Сашек присели. Все три бабули – и совсем седая в легком сарафане, и рыжая в синем брючном костюме, и еще одна, самая дальняя от Томы и Сашека, строгая на вид бабуля, в сером вязаном платье, с русыми волосами, убранными под беленький церковным платочек, продолжили осуждающе смотреть на новоявленных гостей. По их мнению, у молодых все не так. Не такая, как надо жизнь, не такие, как надо, слова и выражения, не такой цвет лица, предосудительное поведение – и вообще – измельчал народ! Все только и думают об удовольствиях – о деньгах, заграницах, компах, телефонах и сексе! Селфи придумали – сами себя в голом виде снимают и на весь мир показывают! А одеваются? – не пойми, кто мужик, кто баба! И эти двое тоже без разрешения к ним на лавочку сели! Неужели непонятно – раз слово «Да» не сказано – значит нельзя!