Татьяна Шуран - Пульс

• Название: Пульс
• Автор: Татьяна Шуран
• Жанр: Эротика

Я опустила глаза и увидела сквозь землю. Там, глубоко внизу, раскрывался гигантский цветок, переливавшийся, как серебром и кровью, неисчислимым множеством прозрачных, светло-алых, багряных оттенков. Он кипел и овевал холодом. Он дышал. От него поднимался ток, как зов. В воздухе растворялся пульс сияющих энергий. Они звали меня, звали мою душу. И я сделала шаг и полетела.

---

Я вздрогнула; то, как она произнесла слово «рабыня» – словно это была похвала – вызвало во мне новый приступ гнева.

– Но они же относятся к нам, как к животным! Это же невозможно терпеть! – вспылила я. – И дело тут не в гордыне! У меня душа не на месте, если я знаю, что меня в любой момент могут ударить, обругать… изувечить ради забавы! Убить, даже не глядя, не задумываясь! – у меня в глазах стояли слёзы; в памяти невольно ожили ужасные сцены оргий, которые длились, казалось, бесконечно, всю мою жизнь. Я даже не заметила, что вскочила на ноги и принялась кричать.

– Ну, ну, – с ласковой улыбкой проговорила Лариса вполголоса, – расшумелась! Девчонок перебудишь, они-то тут при чём? – Она подмигнула мне с таким добродушием, что я, кажется, немного успокоилась: вся дрожа, села на место и закрыла лицо руками. – А теперь, когда ты прооралась, – продолжила Лариса всё с той же иронией, – ответь сама себе: повысилась твоя безопасность от твоих тревог? – Нет. Наоборот. Упыри, как все хищники, чуют жертву. Вот ты вышла к ним – у тебя на лице написан страх. Это их раззадоривает, возбуждает. Они начинают для тебя всякие издевательства придумывать. А то ты вышла к ним весёлая, смелая. И сама такое предложила, что они варежки пораскрывали. Мужчина – он, в глубине души, хочет почувствовать себя желанным. Даже упырь. Вот и делай вид, что ты их хочешь. А ещё лучше – хотеть по-настоящему.

Я в ужасе помотала головой.

– Как вы можете такое говорить, не понимаю, – скороговоркой выпалила я, – и что в земном мире нечего терять… Да тут рассудка лишиться можно! Я вам очень сочувствую, в том, что вы говорили о вашей семье… там, наверху… Но у меня-то иначе было! И я знаю, что люди не все такие…

– Вот как? – холодно переспросила Лариса. – И что же? У тебя, может быть, отец добрый был?

– Н-нет… – слегка запнувшись, выдавила я. – Он маму бросил…

– С ребёнком на руках? – подхватила Лариса. – И часто ты его после этого видела?

Я вздохнула.

– Вот-вот. Но ты не воспринимала это как трагедию, потому что сравнивать было не с чем. Привычная обида, привычная боль… они уже не кажутся смертельными. Дальше. Бойфренд? Прекрасный принц? Долго вы с ним встречались? Месяц? Две недели?

На меня снова нахлынули воспоминания об ужасных обвинениях упырей в адрес Влада. Если не считать Влада, я пару раз целовалась с парнями на дискотеках, и всё. Но из какого-то упрямства я возразила:

– М-мне… один парень… предлагал за него замуж выйти…

– Неужели? – перебила Лариса. – И что же помешало? Роковые обстоятельства? А может, он и не собирался жениться?

Я молча уронила голову на руки. «И что это она так вампирский публичный дом расхваливает? Может, они её как раз за это в живых и держат? И перевозят из притона в притон…» Я уже готова была предположить за кем угодно любую подлость. К тому же каждый выживает, как умеет – разве не об этом она сама только что говорила?

– Ты, может быть, думаешь, что я тебя уговариваю, чтоб перед упырями выслужиться? – спросила Лариса, словно прочитав мои мысли не хуже самих упырей. – Очнись, милая. Плевать они на меня хотели. Они нас, людей, даже не различают. Усвой ты наконец: здесь всё происходит абсолютно случайно. Кого-то, под настроение, сразу убили, кого-то не сразу, к кому-то попривыкли и держат, но невзначай могут и убить – случайно, или если провинишься. А что происходит у тебя в душе, им без разницы, потому что, по их понятиям, у людей вообще нет души. У них есть такое слово – альрома, точно не знаю, что оно означает, но, насколько я поняла, это по их мнению и есть душа, а у людей этого нет. Пойми, никто из них не хочет тебя как-то специально унизить и оскорбить, просто мы в их глазах ничем не отличаемся от животных. И либо ты будешь смышлёной, ручной зверушкой, либо тебя накажут.

– Но на самом-то деле я не животное! – возмутилась я.

– Да ну? Кто это решил? Ты? Или природа? Вот они читают твои мысли – а ты их можешь прочесть? Если ты им ровня – убеги от них, попробуй.

Я понурилась.

– Законы природы кажутся «естественными», только когда они тебе выгодны. А на самом деле природа жестока и несправедлива. Ты, когда говядину, курицу ела, сильно мучилась совестью? Ты ведь, я так думаю, не вегетарианка? Правильно, человеческому организму нужна белковая пища. Рыбку удила? Весело было? Знаешь, что такое спортивная рыбалка, когда рыбок сначала ловят на крючок – кто больше поймает, а потом выбрасывают обратно в речку? Отводить собачку на дрессировку в клуб приходилось? Задумывалась, как сами-то собачки там себя чувствуют? А что они могут чувствовать, правда? Не всё ли им равно, где бегать? Вот так же и кэлюме. Они не желают тебе зла, просто, по их понятиям, тебе нет разницы, с кем трахаться. Топить котят не случалось? Печальная необходимость, но… Человек – царь природы. В сравнении с котятами. Ну а в сравнении с человеком упырь – царь и бог.

Им нужна кровь. Не так уж много, поэтому большинство наших более удачливых сородичей сейчас преспокойно гуляет на поверхности земли, решая свои нехитрые житейские проблемы. А нам с тобой просто не повезло.

Помолчав, Лариса снова положила руку мне на плечо. Её прикосновение действовало успокаивающе. Как ни крути, она – единственная, кто сейчас пытается меня поддержать. А следовать её советам меня, в конце концов, никто не обязывает.

– Ты не расстраивайся, Тамара. Я ведь не для того говорю, чтобы ты раскисла. А наоборот: для того, чтобы ты реально посмотрела на вещи и собралась. Ты должна беречь душевные силы – то единственное, что всегда останется с тобой. Ради этого имеет смысл поступиться всем остальным, а не наоборот: надрывать душу из-за каких-то пустяков. Поверь мне, я уже многое видела, многое знаю. И утешение для меня – немного поучить вас, девчонок. Пока не поотрывали вам руки-ноги. Пока не отрезали груди, не выкололи глаза. У меня одна знакомая была – бойкая девушка, не хотела слушаться. Так вот, ей выкололи глаза, приковали к кровати и так держали для устрашения остальных девушек. Чтобы новые рабыни сразу были шёлковые, чтобы не приходилось по два раза объяснять очевидные вещи. Это ещё в Омске было, там немного другой порядок был в заведении: по одной девушке в одной отдельной комнате. Там рабыня жила, там и обслуживала клиентов. Так вот, специально для новых поступлений была комната с двумя кроватями. На одной лежала девушка с выколотыми глазами, голая, вся в ранах от укусов. А на другой новая рабыня, тоже прикованная, могла полежать и поразмыслить, куда она попала и что теперь её ждёт, прежде чем к ней приходил первый клиент. И, ты знаешь, получалось очень эффективно. Здесь, говорят, тоже есть застенок, но туда отправляют только самых непонятливых. Может, и зря. Лучше, чтоб у рабыни сразу была полная картина. Вот и задай себе вопрос: как ты хочешь служить хозяевам? Раз в неделю подавая в гостиной вино, или с выколотыми глазами, прикованная к кровати? Поняла? Учись думать о реальных вещах и сама о себе заботиться. Чужое мнение, в том числе упырей, должно тебя волновать только с практической точки зрения. Вот так-то.

Я всхлипнула.

– А повеситься ты всегда успеешь, – снова словно угадав мою мысль, сказала Лариса. – Я бы сама давно повесилась, да жалко подыхать вот так… даром. Пока живёшь – вроде надеешься. Может, землетрясение случится, упыри все сгорят на солнце, а мы вылезем из-под обломков? А может, отпустят… Говорят, такие случаи были… хотя брешут, наверное. Что называется: городские легенды…

* * *

Но всё же моё положение было мне невыносимо тяжело. Я пыталась внушить себе всё, что слышала от других, более опытных рабынь, так сказать, абстрагироваться от своих чувств. Ну насилуют и насилуют, подумаешь. Но такое отношение просто невозможно было принять душой. Каждый раз, когда мне приходилось выходить в гостиную, у меня было такое чувство, как будто меня помоями облили.

Видимо, в голове у меня что-то переклинило. Наверное, я и в самом деле почувствовала себя животным. Потому что однажды, когда один из клиентов меня рассеянно тискал, водя пальцами по моему лицу, я вдруг неожиданно для самой себя наклонила голову и вцепилась ему зубами в руку с такой силой, какой сама от себя не ожидала. Я почувствовала, что, как бульдог, просто не могу разжать челюсти. Вампир стал орать, чтобы я его отпустила, а потом пинать меня, таская за собой по полу, но у меня как будто пропала ко всему чувствительность. Наконец он сообразил превратиться в туман и таким образом выскользнул. Я почувствовала во рту вкус крови – его, выходит, крови. Вот и отлично. Хоть на одно мгновение я донесла до него, как мы, «низшая раса», себя здесь чувствуем.

– Блин! Она бешеная, что ли? Куда смотрит Роман, почему в зал выпускают бешеных животных? – искренне возмущался «пострадавший».