Сергей Виноградов - Дорога в бесконечность. Стихи и проза

• Название: Дорога в бесконечность. Стихи и проза
• Автор: Сергей Виноградов
• Жанр: Поэзия

Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех – на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.

---

Три дня и три ночи

Три ночи, три дня и не стало России…
России, к которой привыкли давно.
И те, кто Россию всю жизнь поносили,
Вдруг всплыли наверх, как всплывает…

Теперь демократы они, между прочим,
И задним числом вдруг защитники все
Мол, были мы тоже октябрьской ночью
У Белого дома в любимой Москве…

Россия, неужто поверишь иудам?
Поддашься на лесть своих новых друзей?
Отдашься на откуп? И всем будет худо…
Себя ты хотя бы чуть-чуть пожалей…

Моему другу

И нам с тобой хватило революций
И нас их пламя тоже обожгло…
Ты посмотри, как дети вновь смеются,
Назло и нам, и прошлому назло.

Как время пролетело! Слишком быстро
И слишком быстро постарели мы…
И быстро распрощавшись с коммунизмом,
Ушли от пули, но не от сумы…

Теперь имеем всё, что мы имеем —
От государства пайку, чтобы жить…
Давно смеяться сами не умеем,
Давно забыв как с памятью дружить…

Мы сами по себе. Ты с Богом дружишь,
А я, как и всегда, дружу с вином…
И снова выбор: чья дорога хуже
И лучше чья? Ведь мы по ней уйдём,

В конце концов, от прошлых революций,
От прошлых нас, любимых и друзей…
….Опять ноябрь холодный и колючий,
И скоро уж столетний юбилей

Великой революции и смуты,
А мы ещё живём! Ещё живём…
И вспоминаем каждым новым утром
Как хорошо быть в детстве, но своём…

Александру М.

Нам шестьдесят плюс пять ещё
Тебе вот-вот, а мне чуть-чуть.
Так время наше и течёт…
Скажу я просто: прямо жуть!

Когда-то лет была река
Теперь от них, увы, осталось
Два неприметных ручейка…
А может просто показалось

Что в нас уже иссяк родник?
Но мы ещё вполне живые!
Эй, друг, а что же ты вдруг сник,
Ты вспомни годы молодые!

Ты вспомни детство. Нас с тобой…
Как без проблем, и без размолвок
По Школьной бегали гурьбой…
Да и пройдись по Школьной снова

Там встреть меня средь бела дня
Иль очень на меня похожего…
Только не надо объяснять,
Что мы уж ни на что негожие…

Что возраст наш берёт своё…
Да разве это возраст! Брось ты!
Когда до сотни доживём —
Поверь, ещё полста попросим…

Забытая деревня

Забытые могилы без креста,
Не скошена трава и дождь унылый
И тишина вокруг как пустота…
И никого в моём приюте милом…

Заброшенный погост, забытый мир,
Покинутый живыми вместе с Богом…
А за дорогой тот же мой трактир,
Лишь на бок завалившийся немного…

И на полях зелёная тоска
Вместо зелёных всходов вдоль дороги…
И только моя тихая река
Течёт себе, как было, понемногу…

Приют моей души столь же убогой,
Уставшей в бесконечности дорог,
Позволь мне отдохнуть с тобой немного
И написать тоскливых пару строк

О том, как ты жила, как веселилась,
Как улица твоя полна была
Такими же, как я, пока не спилась,
Пока сама собой не умерла…

…Забытые могилы без креста,
Лишь тени прошлого вокруг разносит ветер.
Душа моя, как ты, теперь пуста,
Совсем одна на этом белом свете…

Дорога в рай

Дорогу в рай не выложишь словами
Не вымостишь стихами никогда.
Дорогу в рай мы строим себе сами,
Но часто попадаем не туда…

На той дороге много искушений
И поворотов сложных и крутых
И трудных и не правильных решений
И истин много ложных, но простых.

А истина одна – она у Бога!
Всё остальное просто мишура,
Иллюзия, игра души убогой.
Выходит, что и наша жизнь игра?

Играючи живём и умираем
И перед смертью вовсе не дрожим.
Всё от того, что Бога мы не знаем
И от него невидимо бежим…

Дорогу в рай, конечно, мы построим,
Но будет ли нам Бог в раю том рад,
Когда придём к нему мы чётким строем…
А может быть дорога эта в ад?

Не поминайте в суе имя Бога

Не поминайте в суе имя Бога,
Пока вам не придётся так страдать…
Не каждая ведёт в тот Храм дорога,
Где можно будет Бога повидать…

Да я и сам быть с Богом не достоин.
Не потому, что Бога не люблю,
Им мир таким наш, видимо, устроен,
Чтоб каждый сам в нём выбрал суть свою.

Чтоб каждый сам пришёл к нему когда-то,
А может быть и вовсе не пришёл.
Тогда не Бог, а люди виноваты,
Что кто-то Бога так и не нашёл…

Доля

Устала Русь от демагогов
Из телевизоров дурных…
Жила, в душе не зная Бога,
Пила почти без выходных.

И материлась до упада
Да так – святых хоть выноси.
А протрезвев, была не рада
Тому, что нынче на Руси…

И вновь в запой пускалась лихо
Порой пускала кулаки
А чаще – спала тихо-тихо
Не от сивухи, а с тоски…

И снилась ей иная доля
Не та, что есть. Но будет ли?
Иль вновь проснётся для застолья —
Пропить последние рубли…

Прелюдия и драма

Ну, вот уже и утро, господа,
Пора бы потихоньку собираться…
Оставив на столе всё, как всегда,
Чтоб вечером в кругу друзей собраться…

Ушли они. Но вышло – на века…
В историю ушли декабрьским утром,
Красивые, весёлые пока,
Ждать с нетерпением победную минуту.

Замёрзшие полки у стен Сената
И Милорадович пока ещё живой…
Часы запущены. Не отыграть обратно
Не сыгранную драму: свой – не свой.

Сквозь снег и ветер недовольный ропот:
Пора в казармы! Помоги нам, Боже!
И свет, что пробивается из окон,
Совсем на свет надежды не похожий…

Короткий день давно уж на исходе
И нервы на пределе. Знать, беда!
Без крови междуцарствие, выходит,
В России не бывает никогда…

И выстрел грянул. В спину генералу.
Каховский, ну, а где же Ваша честь?
Но этого уже казалось мало,
Когда на ком сорвать всю злобу, есть…

Удар штыком – последняя награда…
Эх, Оболенский, Вы ведь всё же князь,
А, может быть, судьбе так было надо —
Чтоб каторгой Вы насладились всласть?

Окончена прелюдия. Не драма!
Кому-то – эшафот. Кому-то – трон.
…Из декабря октябрьское пламя
Нас подожжёт потом со всех сторон…

Декабрь. 25-й год

Мы проиграли, милый мой поручик,
И утром ждёт нас с вами эшафот…
Хотя я знаю, там нам будет лучше,
Где с нами Бог. И дел не впровот…

И там увидим мы друзей всех наших,
А здесь лишь крысы с нами по ночам…
Не верю я, что вам совсем не страшно
Кому не страшно, в снах так не кричат.

Вы это понимаете и сами…
Проплакаться нам больше не дадут
И обливаться горькими слезами,
Когда на равелин нас поведут…

Конечно, мой поручик, жизни жалко
И молодости жалко и любви.
Поспите. До утра чуть-чуть осталось…
Жаль, не поют зимою соловьи.

Ну а потом всё будет, как и будет
И не на нас за нашу смерть вина.
Поверьте, милый друг, нас не забудет
Россия-мать, родная нам страна…

И жертвы наши будут не напрасны
И добрым словом нас здесь помянут…
На Петербург, как жизнь, такой прекрасный
Успеем мы в последний раз взглянуть…

А большего, пожалуй, и не надо
Мы сделали, поручик, что могли…
И в нашу честь ещё пройдут парады
И отдадут салют нам корабли

И медный Пётр поймёт железным сердцем-
Нельзя свободу спрятать за стену.
О нас потом ещё напишет Герцен,
О разбудивших, спящую страну…

Не скоро это будет и не быстро,
Но верь, самодержавие снесут
И нам на нашу площадь Декабристов
Цветы потомки наши принесут…

На площади Сенатской

На площади Сенатской
Кружится белый снег…
Век прошлый девятнадцатый
Сменил двадцатый век…

И пляшет вьюга первая
Над городом Петра.
И что грядёт, не ведая,
На Невском юнкера

Гуляют с гимназистками…
Шампанского река…
Война ещё не близко —
Глядит издалека

На юных и счастливых
И знает наперёд,
Что мальчик этот милый
Уж точно не умрёт!

И этот – скромный слишком
Вернётся из похода…
А остальные – в списке
Семнадцатого года…

Хоть и войны герои —
Расстреляны в ЧК…
Что ж, веселитесь, мальчики!
Вы живы все пока…

Бонжур, мадам

Бонжур, мадам, счастливый выпал случай
Вам написать. Увы, в последний раз…
Да, это я – тот самый подпоручик,
Который был влюблён безумно в Вас…

Но Вы моей любви не замечали.
Теперь, когда прошло так много лет,
Признайтесь честно, Вы по мне скучали,
По мне тому, кого давно уж нет…

И Вам хотелось, чтобы был я ближе,
Но у судьбы свой есть расчёт всегда.
Теперь Вы где-то там в своём Париже,
А я в Крыму остался навсегда…

В Константинополь пароход уходит
Он должен обязательно доплыть.
Нам с Вами не увидеться, выходит,
Но, главное – друг друга б не забыть…

16 ноября 1920 года