Валерий Осадчук - Чрез тернии к счастью

• Название: Чрез тернии к счастью
• Автор: Валерий Осадчук
• Жанр: Современные любовные романы

Не вполне сформированное сознание юной Девы в круговерти жизни в стремлении к так называемой взрослой свободе привело к ошибкам молодости. Осознание совершения морального предательства по отношению к своему ребёнку всколыхнуло природное материнское чувство. Долгий и тернистый путь исправления своих ошибок вознаградил Деву Великим Материнским Счастьем и любимым человеком.

---

Три ночи прокоротав в полудрёмном состоянии, то на кушетке в сестринской комнате, то у постели дочери, вконец обессиленная Раиса Васильевна, всё-таки решилась сходить на одну ночь в дом к дочери помыться и поспать. А по пути решила сходить на переговорный пункт заказать переговоры с родными в деревне.

Вечер прошёл как в тумане: почти без чувств вымылась в душе и только коснулась подушки головой, как тут же провалилась.

3

Окончательно Ольга пришла в себя и начала поправляться уже на следующий день. Молодой организм одолел последствия отчаянного шага, а укрепившаяся цель в дальнейшей жизни придала силы и состояние женщины пошло на поправку.

Отдохнув от переживаний и немного успокоившись, Раиса Васильевна поутру пришла в больницу и, войдя в палату к дочери, увидела, что та уже с открытыми глазами лежит на приподнятом изголовье, а сватья её кормит как ребёнка, беря из тарелочки ложкой молочную кашу и поднося ко рту невестки.

– Ну, как ты себя чувствуешь, доченька? – спросила мама, подходя к постели и присаживаясь в ногах.

– Здравствуй сватья. Во-от, она у нас уже кушает.

– Спасибо тебе Света, давай уже я сама.

– Всё, спасибо. Больше не хочу. – Всё ещё слабым голоском, но уже отчётливей произнесла девушка. Светлана Алексеевна убрала тарелочку и, промокнув подбородок больной полотенцем, которым были прикрыты её шея и грудь, собрала его в комок и, встав, тихо вышла из палаты.

Ольга протянула слабую руку к маме и Раиса Васильевна подвинулась ближе, беря дочь за протянутую ладонь.

– Прости меня, мама, – медленно произнесла Ольга, глядя на маму полными слёз глазами.

– Всё хорошо, доченька. Не плачь, держись. Тебе нельзя волноваться. Главное – ты жива, а остальное всё образуется.

Девушка повернула голову на бок и слёзы покатились из уголков глаз через переносицу на подушку. Мама, продолжая удерживать одой рукой слабую ладонь дочери, достала из кармана своей юбки носовой платок и стала промакивать им глаза и нос девушки.

– Всё, всё будет хорошо. Успокойся, милая. Вылечишься, я тебя заберу отсюда.

Ольга, глядя в глаза маме, еле заметно помотала головой, как бы говоря «нет»…

За спиной Раисы Васильевны послышался характерный звук открывающейся двери и шаги, кто-то входил в палату.

– Ну, как дела больная? – Повернув голову на голос, Раиса Васильевна увидела и лечащего врача, и заведующую отделением.

– Хорошо, – тихим голосом произнесла больная, не отводя глаз от мамы.

– Мамаша, вы побудьте в коридоре, а мы осмотрим больную.

– Иди, мама, – Оля слегка сжала пальцы маминой ладони. – Потом… – шёпотом добавила она, как будто хотела что-то сказать, но не успела. Раиса Васильевна, встала, укладывая дочкину руку на простыню, и пошла к двери.

Через некоторое время из дверей палаты показались врачи, мама Оли подошла к ним.

– Скажите, ну как она?

– Не беспокойтесь, мамаша. Всё страшное уже позади. Сегодня переведём больную в общую палату. Недельку на очищение и укрепление организма и выпишем. – Короткая улыбка завотделением успокоила мать и она, с благодарностью посмотрев в след удаляющимся медикам, обессилено опустилась на стул у двери палаты. Но, недолго просидев, встала и пошла к дочери.

Ольга на глазах преображалась. Прошли сутки, как девушка очнулась, а уже старается выглядеть бодрой и даже, улыбнулась появлению мамы.

– Мама…, – Ольга протянула руку к маме.

– Лежи, лежи, доченька. Тебе ещё нельзя…

– Мама, – слабым голосом заговорила дочь, – присядь рядом. – Раиса Васильевна отодвинула одеяло от края кровати и присела около дочери. – Я хочу сказать…, – болезненно слабый голос девушки, звучал приглушенно, – … У меня, – взгляды мамы и дочери встретились, – … есть ребёнок, сын, Олежек. – Имя уже произнесла на последнем дыхании, шёпотом. И с последним словом, глаза мамы расширились, не то от удивления, не то от ужаса, рот приоткрылся, и она замерла, глядя на дочь, словно не узнавая её.

Оле безумно тяжело далось сказать такое маме. Казалось бы, облегчающее признание, но, оно, своей горечью снова обессилило несчастную женщину, и она склонила ослабленную голову на бок, из глаз покатились слезинки. Ольга думала про себя: – «Я сделала себя несчастной сама, а горе принесла маме. Смирюсь, если она откажется от меня и уйдёт, но, признаюсь до конца».

Ошарашенная таким признанием, Раиса Васильевна, в душе и радовалась, и возмущалась одновременно: – «Как это, у дочери есть сын, а я не знаю? И почему доченька не сказала раньше? И почему и свекровь и зять молчат? Что от меня скрывают?». Только собралась спросить об этом дочь, как та снова выпрямив голову на подушке и сквозь слёзы заливавшие глаза, видя, что мама пришла в себя от первой новости и, не дав ей заговорить первой, довершила начатое:

– Он в другой семье, – выдавила она отрывисто из-за вырывающегося из груди рыдания.

Мама побледнела, схватилась левой рукой за спинку стоявшего рядом с кроватью стула и, глядя на закусившую от отчаяния губу, дочь, готова была провалиться от стыда, горя и безысходноси в самую глубокую бездну. Но, неведомая сила держала её на месте.

– Господи! Что ещё мне предстоит испытать? – в отчаянии вырвалось у матери, и она повалилась на дочь, не сдержав рыданий. – А, что же тебе довелось пережить, если ты и руки наложила на себя. – Обнимая ноги дочери, мама не могла сдержать рыданий. Ей было и стыдно, и досадно за неладно сложившуюся свою жизнь. Не меньше ей было и жаль дочь, частичку её организма, натворившую бед в самостоятельной жизни, познавшую горе и утрату, а теперь страдающую от бессилия изменить что-либо и повторившую предательство своей матери в далёкой молодости.

В туманной памяти всплыла юность, целина, неожиданная беременность, плачь новорождённого малыша, точнее малышки и бегство от самой себя в никуда. Не зная ещё подробностей трагедии, она чувствовала сердцем, что предстоит её дочери долгая, тяжёлая борьба за своё сгубленное счастье. А вместе с дочерью и маме. Ещё и дома предстояло пережить во второй раз всё то, что свалилось на неё здесь, рассказывая мужу и отцу Оли.

Видя душевные и физические страдания не окрепшей ещё дочери, Раиса Васильевна силой материнской воли взяла себя в руки и, выпрямляясь, и вытирая ладонью слёзы, как могла спокойнее, заговорила:

– Ох, Оленька, натворила ты видно бед по молодости, да так, что на всю нашу с тобой жизнь хватит. – Взяла со спинки кровати полотенце и стала осторожно промакивать глаза и щёки дочери, у которой уже не было сил на рыдания, и она не подвижно лежала, а слёзы стекали по щекам, чуть ли не ручьём.

Немного успокоившись, дочь и мать стали разговаривать:

– Как дома? …Папа как…? Здоров?

– Все здоровы, за тебя волнуются. Люда собиралась ехать со мной, да Серёжку не на кого оставить, в школу ему. На зятя надёжи никакой. Оксанка заканчивает школу, тоже никуда. Да и денег нет, я одна поехала. Тебе привет от всех. Расскажи мне про внука, – немного помолчав, попросила Раиса Васильевна.

Ольга, как могла, изложила беду, в которую сама, по своей воле и попала. Завершила короткий рассказ, словами:

– … Я буду искать его, пока не найду. А найду, буду просить прощения, пока не простит, и не отпущу его больше от себя, – Ольга опять заплакала.

– Ох, доченька! А я думала, заберу тебя домой. Но, вижу, что опять тебя не удержу. Выздоравливай поскорей. И Бог с тобой.

Послышался звук открываемой двери, и вошли медсестра и санитарка.

– Оля, тебя переводят в общую палату, – известила сестра. – Ты сможешь сама идти, или каталку прикатить? – спросила она, подходя к постели больной.

– Смогу, – кивнула головкой девушка. Мама встала с кровати и стала помогать Оле, подниматься. После недельного неподвижного лежания, тело плохо слушалось, и с помощью мамы свесив ноги, девушка посидела некоторое время, чтоб адаптировать организм к вертикальному положению. Придерживаемая мамой, дочь поднялась на ноги, но из-за лёгкого головокружения на большее сил не хватило и она села снова на кровать.

– Ничего, ничего, – сказала медсестра, встретив вопросительный взгляд мамы больной. – Это нормально. Сейчас головокружение пройдёт и ей надо уже потихоньку вставать, тогда она быстрей начнёт поправляться. – Раиса Васильевна присела рядом с дочерью и, обняв её за плечи, прижала слегка к себе.

– Посиди чуток, наберись сил, – она погладила дочь по плечу.

Отдохнув минуту, другую, девушка снова приподнялась, но уже более уверенно и, опираясь на плечо мамы, сделала один шаг, затем другой, и медленной поступью пошла к двери палаты. Санитарка начала собирать постель, а медсестра сопровождала больную девушку с мамой к её новому месту.

Раиса Васильевна, успокоившись, что дочь пошла на поправку, решила ехать домой, там тоже накопилось не мало дел по хозяйству.