Марина Зенина - Горбовский

• Название: Горбовский
• Автор: Марина Зенина
• Издательство: SelfPub.rubf71f3d3-8f55-11e4-82c4-002590591ed2
• Жанр: Русское современное

Амбициозная студентка-карьеристка и талантливый ученый-вирусолог столкнулись в стенах одного НИИ. У каждого из них своя жизнь, не имеющая ничего общего с нормальной жизнью. Судьба долго издевалась над обоими, прежде чем свести их вместе и заставить возненавидеть друг друга без веской причины. Они ничего друг о друге не знают, однако презрение, гнев, брезгливость – это все, что они испытывают. Тем временем в Мозамбике обнаружен неизвестный науке вирус. Вакцины нет, и вспышка инфекции быстро приобретает пугающие масштабы. Угроза, нависшая над миром, заставляет примириться даже врагов. Человеческая жизнь больше ничего не стоит.

---

Лев Семенович коротко глянул на запястье, откинув рукав. Уже пять минут после девяти, а возгласов ритуального поклонения снаружи еще не слышно. Это показалось ему вызывающим – опаздывать в первое же утро своей практики. Горбовский терпеть не мог непунктуальных людей, но у него и без этого было предостаточно причин невзлюбить Спицыну.

В то утро Марина вынуждена была готовить завтрак дважды, по велению Леонида Спицына, который посчитал, что каша пригорела. Из-за этого оба задержались дома, хотя могли позавтракать бутербродами. Но Спицын, по своему обыкновению, пошел на принцип. Когда отец, наконец, уехал, Марина побежала на остановку – идти пешком уже не имело смысла. Ее автобус попал в пробку на полпути к НИИ, и девушке пришлось идти оставшуюся часть пешком. Точнее сказать, не идти, а бежать, проклиная отца за капризы, из-за которых она попадет в лабораторию не вовремя, что явно произведет нехорошее первое впечатление на будущих коллег.

Все складывалось как нельзя хуже. Плюс ко всему Марина волновалась, что было вполне естественно в ее положении. Первый день. Страшнее и приятнее ничего не может быть. Сегодняшнее ее появление решит очень многое. По меньшей мере, определит отношение коллектива к ней на все лето. А что касается Горбовского… Придется стиснуть зубы покрепче и держаться за кровью и потом добытое место изо всех сил. Обязательно будут провокации и издевки, и нужно их игнорировать, чтобы не потерять полученного такой ценой. В конце концов, она могла пойти в любой другой отдел, и ее бы взяли туда с руками и ногами. Но почему она сделала этот необъяснимый выбор?..

У входа в НИИ с половины девятого патрулировали внимательные Крамарь и Зиненко. Первый был жгучим брюнетом фантастического роста, второй выделялся своей истинно славянской внешностью. Едва они завидели Марину, как набросились на нее.

– Спицына, это – Вы!

– А мы уж заждались!

– Пойдемте, пойдемте. Мы вам НИИ покажем…

Под локти ученые ввели Марину в проходную. Девушка растерялась.

– Простите, мне нужно в свою секцию… я и так… опаздываю, я опаздываю.

– Так мы Вас доставим, не волнуйтесь, – проворковал Крамарь.

– В целости и сохранности, – добавил Зиненко.

– А Вы нам за это окажете кро-ошечную, буквально мизерную услугу, – дополнил брюнет.

– Какую услугу? – не поняла Марина.

– Всего ничего – прийти к нам в гости, в наши отделы. Как-нибудь, может, не сегодня… – понимающе заговорил Зиненко.

– Но, возможно, за-автра, – подхватил Крамарь ласковым голосом.

– Мы же понимаем, как много дел будет у Вас сегодня, в первый день практики.

Они остановились, Марина тоже. Дверь в двух шагах от них вела в лабораторию вирусологии. Крамарь и Зиненко выжидающе глядели на нее, словно готовые исполнить любое ее желание. «Зачем я им понадобилась?» – спрашивала себя Марина и не понимала.

– Обязательно, как-нибудь… – сказала она и ускользнула.

– Пре-лест-на-я, – резюмировал Крамарь, глядя, как дверь за спиной девушки закрылась, и цокнул языком.

– Идемте, коллега. Работа – ждет.

– Идемте, товарищ Зиненко. И все-таки она будет у меня.

– Размечтались, Сергей Иваныч…

Спицына вошла в так называемую комнату отдыха, когда на часах уже было тринадцать минут десятого. Здесь никого не оказалось. Внутри у нее только сейчас все сжалось от страха. Марина почти не обратила внимания на то, как выглядит и чем наполнено это помещение. Ее взгляд выделял только следующую дверь, за которой, возможно, ей предстоит встретиться лицом к лицу с Горбовским, столь ненавистным, что…

Марина толкнула дверь от себя и вошла.

Взгляды четырех человек мгновенно поднялись на нее. Последовали улыбки, но не у всех. Кто-то неуверенно поднялся.

– Здравствуйте… – почти прошептала Марина.

Горбовский был здесь, и страх сковал ее.

– Почему Вы опоздали? – сухо осведомился Лев Семенович.

Марина опустила глаза в пол, не имея сейчас достаточно смелости, чтобы принять на себя этот взгляд двух черных прожекторов, обжигающий и обвиняющий.

– Прошу простить меня, форс-мажор, больше не повторится.

– Я надеюсь, иначе Вы здесь долго не протянете, Спицына.

С какой же ненавистью, с какой же неподдельной и глубокой ненавистью он произнес ее фамилию! У Марины даже челюсть свело. Она решила оставить это едкое замечание без ответа и поднять, наконец, взгляд. Первое, что она увидела, это добрая улыбка старенького усатого Юрка Андреевича.

– Мариночка, не стойте же на пороге, проходите, – сказал Пшежень. – Знакомиться будем.

Делая первый шаг к своим новым коллегам, Спицына перевела взгляд на двух мужчин, смахивающих друг на друга, словно братья. Оба они тепло улыбались ей, привстав со своих мест, с выражением некой торжественности на приятных гладко выбритых лицах. Один был чуть выше другого, вот и все отличие на первый взгляд. Но тут стало заметно, что у первого – и глаза, и волосы светлее, и губы полные, и лицо скуластое, благородное. Он понравился Марине с первого же взгляда. Второй, не такой симпатичный, смотрел на Марину почти влюбленными глазами. И только Горбовский смотрел в свой микроскоп, делая вид, что совершенно не относится к происходящему.

– Присаживайтесь, Марина, – Пшежень подвинул ей свой стул.

Двое из ларца сели на свои места, вид у них был крайне взволнованный.

– Спасибо, Юрек Андреевич, – сказала Марина и замолчала.

Присутствие Горбовского в помещении было физически ощутимо, даже если он не попадал в поле зрения. Лев молчал и даже не глядел на них, но он подавлял их всех, включал их всех в себя, он контролировал ситуацию, он один был здесь главным, и все, что происходило в лаборатории, происходило с его позволения и согласия, даже если это не устраивало его. Марине стало душно от этого ощущения. Какой же отвратительный человек. Но все же здесь у него немного другое лицо, нежели в университете. Не менее отталкивающее, но менее жестокое, что ли.

– Как Вас зовут и кто Вы такая, известно уже почти всему НИИ, – улыбаясь, заговорил Пшежень, – так что представлять Вас своим коллегам я не считаю нужным. Зато представлю Вам тех, кого Вы еще не знаете. Вот этот молодой человек – Вячеслав Гаев, вирусолог, биоинженер, – Юрек Андреевич указал на менее симпатичного, и тот учтиво кивнул в духе кавалеров девятнадцатого века, – справа его верный товарищ – Александр Гордеев, микробиолог высшей категории, а также наш биомеханик. Со Львом Семеновичем Вы, кхм, знакомы, со мною тоже… но где же Тойво?

В этот момент китаец-вирусолог буквально вывалился из двери, ведущей в виварий. Что-то с грохотом упало за его спиной.

– Легок на помине, – хохотнул Гордеев.

– Что? – спросил Тойво.

– Это наш ценный экспонат – Тойво Ли Кан, специалист из Китая, – улыбнулся Гордеев.

– Я не понять, что есть легкий на поминке, – волновался Тойво, думая, что упустил нечто очень важное, и русские снова посмеются над ним.

– На помине, а не на поминке, Тойво! Типун тебе на язык.

– Типун? – еще более удивился китаец.

– Забудь. Познакомься лучше, а то уж неприлично.

Ли Кан кивнул девушке, слегка поклонившись корпусом.

– Приятно, Марина… э…

– Просто Марина.

– Гм, так мы тоже можем звать Вас просто Марина? – осведомился Гаев.

«Да он же заигрывает с ней!» – пронеслось в голове у Горбовского.

– Марина Леонидовна, – поправила Спицына с улыбкой.

Она решила быть холодна с этими двумя, потому что кожей ощущала, что они могут начать недвусмысленно липнуть к ее особе. А это будет только мешать.

– Какая Вы строгая, Марина Леонидовна. Только наш Лев Семенович все равно построже будет, мы привыкли к ежовым рукавицам.

Марина взглянула на Горбовского, чтобы увидеть его реакцию на эту смелую реплику в его адрес, но никакой реакции не было. Ей казалось крайне странным, что вот так запросто коллеги могут говорить о Горбовском в его же присутствии, а тот на это никак не реагирует. Какие же у них здесь отношения? Она посмотрела на него и внезапно вспомнила, что он ей снился, и сон был отвратительным, как опарыши в разлагающейся плоти.

– Что ж, если позволите, я ознакомлю Вас с лабораторией, введу в курс дел и объясню обязанности, – добродушно сказал Пшежень.

– Нет, посидите еще, Марина Леонидовна! Мы ведь едва-едва узнали друг друга. Поговорим немного, а после я и сам могу устроить Вам экскурсию хоть по всему НИИ, – предложил Гордеев.

– Это совершенно ни к чему, – произнес Горбовский, поднимаясь из-за своего стола, – есть дела поважнее. Кстати, почему Вы не в спецодежде, Спицына? Уже второе нарушение за сегодня, – заметил он, обратив на Марину взгляд, колкий и меткий, как ядовитый дротик.

Марина не нашлась, что ответить, но решила без паники реагировать на замечания. Она была готова к этому, она настраивала себя на то, что Горбовский неизбежно начнет придираться по любому поводу.