Георгий Запалов - Эсмеральда. История одной крысы

• Название: Эсмеральда. История одной крысы
• Автор: Георгий Запалов
• Жанр: Русское современное

Ночная гостья не заставила себя долго ждать. Едва Тагиров по команде прапорщика распахнул дверцу злополучной тумбочки, едва молодые бойцы нацелили свои подручные средства на место появления предполагаемого противника, едва Раздобудько прищурил свой слегка косивший левый глаз, а правый, который косил не хуже левого, навел на мушку, из тумбочки, словно гибрид кролика и кенгуру, большими прыжками выскочила белая крыса.

---

Эсмеральда История одной крысы Георгий Запалов

Редактор Владимир Валентинович Ведерников

© Георгий Запалов, 2017

ISBN 978-5-4485-0770-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эсмеральда

Самым первым её увидел рядовой Тагиров.

Как саркастически заметил прапорщик Раздобудько, солдат бывает разный: умный и тупой, чистый и грязный, бывает даже удачный и неудачный, а еще бывает просто Тагиров. Он не попадал ни под одну оценочную категорию прапорщика, который сам-то, в силу скверности характера и неудачной жизненной кармы, был сложен для восприятия простого солдата Советской Армии. Тагиров переплюнул всех. Однажды, будучи простым чабаном, он, как водится, спустился второй раз в своей жизни с гор за солью, и на свою беду попался на недобрый глаз областного военкома. Тот рассусоливать долго не стал и, выполняя чёткий план, который поставила перед ним, многонациональная Родина, запихнул Тагирова в служебный уазик и пополнил в его чумазом и не очень образованном лице ряды Вооруженных Сил СССР. Злобный прапор с первой секунды знакомства невзлюбил Тагирова всеми фибрами своей чёрствой души. Дело было в злополучной шинели. Положенные по уставу 30 сантиметров от земли, при обрезании шинели Тагиров понял по своему и укоротил её на это же расстояние, но от верхней части голенища сапога. Раздобудько ревностно относился к порче казенного имущества и, увидев этого воина в шинельной юбке, пришел в такое бешенство, что тут же забыл про дружбу народов и навсегда записал Тагирова в чёрный список своей долгой и сварливой памяти. Новую шинель-то Тагиров украл в соседней казарме у зенитчиков в тот же вечер, но неприятный осадок у прапорщика остался в душе навсегда. И, хотя именно он, негласно санкционировал эту кражу в ультимативной форме, отношений между ними это не наладило.

Крыса появилась в тумбочке у Тагирова, как гром среди ясного неба.

Едва Раздобудько чиркнул спичкой и голосом похожим на голос Левитана, только с большого бодуна, прокричал самую жуткую фазу для молодого солдата «Рота подъем!», что-то неведомое и большое зашуршало в прикроватной незатейливой казенной мебели, на дверце которой, корявым почерком и дешёвой краской, было написано «Рядовой Тагиров». Немая пауза, в стиле «к нам едет ревизор», воцарилась в казарме сразу после этого неприятного инцидента. Испуганный Тагиров вскарабкался на тумбочку, и сидя на корточках, показывал пальцем вниз, давая понять сослуживцам, где именно притаился незваный гость. Артиллеристы, ребята горячие и немногословные, хотя курс молодого бойца был ими еще не пройден, но сплоченность боевых расчетов, уже была на лицо, поэтому, не сговариваясь, бойцы приняли решение путем метания подручных предметов уничтожить тумбочного лазутчика. В ход пошло всё. Табуретки, кирзовые сапоги, металлические спинки от кроватей, шансов выжить у неведомого животного практически не осталось. Прапорщик Раздобудько, хоть и был отважным воином интернационалистом, но крыс боялся больше, чем схватки в рукопашную с одной саперной лопаткой против превосходящих сил противника. Прямо в сапогах он запрыгнул на кровать рядового Тагирова, достал табельный пистолет, снял предохранитель и замер, как чукотский охотник в ожидании добычи. Ночная гостья не заставила себя долго ждать. Едва Тагиров по команде прапорщика распахнул дверцу злополучной тумбочки, едва молодые бойцы нацелили свои подручные средства на место появления предполагаемого противника, едва Раздобудько прищурил свой слегка косивший левый глаз, а правый, который косил не хуже левого, навел на мушку, из тумбочки, словно гибрид кролика и кенгуру, большими прыжками выскочила белая крыса. Приговор был подписан, и обжалованию не подлежал.

Вот тут-то и произошла эта эпохальная встреча, которая и легла в основу всех последующих событий. Поскальзываясь на начищенном линолеуме, и падая на поворотах, белоснежная подруга рядового Тагирова, неслась к выходу. Ловко изворачиваясь от всевозможных предметов, она почти уже достигла цели, когда тяжелый кирзовый сапог, увесистым пинком изменил траекторию её движения, оторвав от пола на какое-то время. Подобно сказочной принцессе, которую за отсутствие взаимности, злой колдун превратил в мерзкое животное, под всеобщее ржание сослуживцев, крыса буквально впорхнула в жаркие объятия одного из молодых бойцов. Парень был в шоке. В его задачу входило удерживать дверной проём, но ловить, словно футбольный мяч, казарменных крыс, пусть даже такой необычной расцветки, это было слишком. На мгновение их глаза встретились. Она лежала на его руках, подобно невесте, которую жених выносит на порог Дворца Бракосочетаний. Его реакция была, мягко говоря, менее романтичная. Солдат закричал так, что даже видавший виды прапорщик Раздобудько, прищурился на оба своих неровно смотрящих глаза и выронил от неожиданности из рук табельное оружие. В следующее мгновение, крыса упала на пол и исчезла без следа, оставив недоумение на лицах военнослужащих. Внезапно сплотившиеся, в борьбе с коварным врагом, Раздобудько и Тагиров стояли на кровати обнявшись, то ли от страха, то ли от чувства солдатского локтя. А главный виновник упущенной победы, смотрел в пол стеклянным взглядом, вспоминая эти глаза, похожие на две красные ягоды рябины, удивительно органично поселившиеся на белой крысиной мордашке.

– Упустил, Квазомодо, свою Эсмеральду! – философски заметил курсант Квасневский, под демонический смех своих собратьев по оружию.

Курсант Квасневский единственный знал сущность и принадлежность этих странных имен. В отличии от своих сослуживцев, он хотя бы один раз в своей жизни был в театре, при чем не только, как зритель. У него была своя роль. Да, маленькая. Да, эпизодическая. Но она была. Ровно на сороковой минуте спектакля, Квасневский выходил на сцену в костюме дворецкого, переводил настенные часы на час вперед и уходил. За принадлежность к миру театра и окрестили курсанты своего товарища, не иначе как гордой кличкой Артист. Прапорщик Раздобудько понятия не имел, кто такие Квазимодо и Эсмеральда, но, считая Артиста человеком просвещенным, слова его сомнению не подвергал, и поэтому, повторив про себя десяток раз, заковыристое слово Квазимодо, заклеймил им молоденького солдата навсегда. Отпустив увесистый и неуставной подзатыльник плохому ловцу казарменных крыс, злобный прапор удалился, рассыпая матерными словами направо и налево. Вот, с тех пор и началась эта странная дружба рядового Квазимодо и белой крысы, так романтично названной бойцами в честь роковой цыганки красивым и звучным именем Эсмеральда.

Надо сказать, кличка для солдата всегда имела очень важное значение. Как говаривал капитан Врунгель: «Как Вы яхту назовете, так она и поплывёт».

Вот, например рядовой Тагиров получил от товарищей суровое прозвище Тормоз, и полностью его оправдывал. Однажды, переброшенный через забор воинской части заботливой дембельской рукой сержанта Воробьёва, Тагиров переходил, естественно, на красный свет дорогу. Он был полон решимости и нафарширован дешевым портвейном. Тагиров напоминал камикадзе, который тащил бутылки с адской смесью, для того, чтобы ценой собственной жизни уничтожить врага. Начальник политического отдела дивизии полковник Левченко, который, по роковому для Тагирова стечению обстоятельств, проезжал мимо, был несколько иного мнения о статусе и должностных обязанностях Тормоза. Он выскочил из Уазика с устрашающим номером 3503СИ, и по-отечески сурово и ласково поманил рукой молодого бойца. Дедушки Советской Армии, чьи головы все это время торчали над бетонным забором воинской части, в ожидании своего портвейна, ахнули разочарованно, громко и дружно. Надо сказать, что бортовой номер 3503СИ наводил страх и ужас вполне обосновано на военнослужащих гарнизона, независимо от их чинов и званий. Всякий раз, когда железные ворота военного городка с треском и грохотом распахивались, а предвестник беды и хорошей взбучки автомобиль с этими номерами врывался на территорию, всё становилось понятно. Опять будут сорваны чьи-то погоны, снова кто-то поедет дослуживать в Ямало-Ненецкий Округ, ну а кого-то обязательно ждет маленький и очень неуютный карцер. В момент встречи с Левченко Тагиров полностью оправдал свою кличку. Он выкинул на проезжую часть бутылки с драгоценной выпивкой и вместо того, чтобы просто убежать, неумелым строевым шагом, путая движения рук и ног, подошел к грозному полковнику. Он отдал честь почему-то левой рукой и громко выкрикнул с характерным акцентом фразу, от которой даже у видавшего виды начальника политотдела, сбилась программа в голове.

– Левченко слюшает! – завопил Тормоз, изображая жалкое подобие бравого и залихватского голоса будущего командира.