Майкл Маршалл - Один из нас

• Название: Один из нас
• Автор: Майкл Маршалл
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-95125-3

Хап Томпсон живет в футуристической Северной Америке, где бытовые приборы обладают сознанием, где можно в прямом смысле поселиться в Сети и где существует способ передать другому человеку тревожные сновидения. Собственно, он и занимается хранением снов, зарабатывая приличные деньги. И денег может быть еще больше, если помимо снов взяться за воспоминания. Эта работа гораздо более опасна и к тому же запрещена законом. Однако Хап согласился и теперь вынужден расплачиваться за свою опрометчивость: его голова – единственное место, где остались воспоминания об убийстве полицейского, которого он не совершал. Ему придется срочно найти женщину, которая сбросила эти воспоминания. И заодно выяснить, что за шесть абсолютно одинаковых людей в серых костюмах его преследуют…

---

А потом я понял, чего не хватает. Приложив ухо к двери, внимательно прислушался. Ни напевания, ни даже негромкого шума воды, которой лениво касается рука. Я подергал за ручку. Дверь была заперта.

Тогда я выбил ее.

Лора Рейнольдс лежала в ванне с остывающей водой. В трусиках и лифчике. Остальная одежда аккуратно сложена на сиденье унитаза. Черты симпатичного остренького личика расслаблены, спокойны. Плитка на полу забрызгана кровью, вода в ванне – красная. Губы посинели, кожа мертвенно бледна.

Не раздумывая, я начал действовать.

Выдернув затычку, я схватил с вешалки пару полотенец. Правая рука болталась под водой. Я вытащил ее и увидел, что порез не так глубок, как мне показалось, и она не повредила основные сухожилия. Крепко замотал руку полотенцем и свесил с внешней стороны ванны, а потом занялся ее левой.

Здесь порез оказался гораздо глубже – наверное, его она нанесла первым.

Хотя все могло быть и наоборот: слабый разрез – первый, а когда увидела, как перед ней открывается длинный тоннель, то решила пробежать по нему как можно быстрее. Кровь еще текла из руки и, обернув кисть полотенцем, я понял, что его будет недостаточно. Алкоголь и горячая вода разжижили кровь, она лилась и лилась. На крючке с внутренней стороны двери висел махровый халат – я вытащил пояс и воспользовался им как жгутом. В этот момент она впервые за все время пошевелилась, одно веко дрогнуло, как помятое крыло бабочки.

Опершись одной ногой о борт, я попытался вытащить ее из воды. Это оказалось не так просто – хотя она была очень худой, – так что я чуть не упал лицом в воду. Мне с трудом удалось прислонить ее к задней стене и удерживать в таком положении, пока я не набросил халат. Затем я попытался просунуть руки в рукава, но это оказалось очень сложно из-за намотанных полотенец. В конце концов я просто перекинул ее через плечо и вынес в комнату.

Когда клал на кровать, она негромко застонала, но не пошевелилась. Я открыл чемодан, схватил какую-то одежду и распихал по карманам своего пальто. Потом я опять перекинул женщину через плечо и вышел в коридор. Быстро взглянув в оба конца, понял, что тот пуст, и это было хорошо, потому что дела и так шли не лучшим образом. Мне даже не пришло в голову, что надо захватить сумочку – понял это только тогда, когда двери лифта закрылись за нами, и подумал, что ей придется обойтись без нее.

На полпути к входной двери я услышал, как у меня за спиной кто-то вскрикнул. Неловко повернувшись – полуголых и находящихся в бессознательном состоянии людей довольно сложно носить, – я увидел того самого работника, который смотрел на меня, широко открыв рот. Его рука уже тянулась к телефону.

– Это у нас с ней шутка такая, – сказал я.

– Простите? – переспросил он, переведя взгляд на пропитавшиеся кровью полотенца.

– Она очень крепко спит. Иногда я прихожу и увожу ее в какое-нибудь удивительное местечко, и когда она просыпается, ей долго приходится соображать, где она находится.

– Сэр, я вам не верю.

– А вот так? – спросил я, доставая пистолет и направляя его прямо ему в лоб.

– Очень смешно, – сказал он, и его рука, опустив трубку, отодвинулась от телефона.

– Тогда посмейся еще немного, – предложил я ему. – Или мне придется вернуться и объяснить тебе все еще раз.

Я завернул за угол, туда, где была припаркована моя машина, и уложил Лору Рейнольдс на заднее сиденье. Потом сел за руль и поехал, понимая, что если в ближайшее время не доберусь до врача, то моя жизнь окрасится в совсем уж черный цвет.

Поворачивая на бульвар Санта-Моника, я чуть было не угробил нас обоих – мне пришлось резко повернуть, чтобы не врезаться в небольшую группу холодильников, которые переходили улицу. Дело в том, что у меня правило никогда не сталкиваться с холодильным оборудованием. Холодильники бывают очень тяжелыми.

* * *

Когда мы легли на курс, я набрал номер Дека. Ему понадобилось несколько минут, чтобы понять, чего я от него хочу, но в конце концов он согласился помочь. Потом я переключил телефон на Сеть и еще раз попытался соединиться с Квотом. Телефон звонил без остановки. Я нахмурился, разъединился и набрал еще раз. Понятно, что уже поздно, но Квот вполне мог не спать в это время, а если он не спал, то обязательно сидел в Сети. И все-таки не отвечал.

Я оставил сообщение, чтобы он перезвонил мне домой, и сосредоточился на дороге. Мы как раз пересекали Уилшир, чтобы въехать в Беверли-Хиллз. Должен сказать, что я не любитель проводить время за рулем. И никогда им не был. Я понимаю, что в глазах многих настоящих американцев это делает меня человеком второго сорта, да и бог с ними. Многие люди до сих пор жалуются, что их дети все свое время проводят за стрелялками, а я считаю, что это единственное, что может подготовить их к реальной жизни. Она ведь тоже состоит из длинных отрезков, которые ты проходишь вроде бы спокойно – хотя и здесь в тебя вполне может выстрелить какой-нибудь безумец, – перемежающихся участками ада, где тебя хотят убить все и каждый. Эти участки называются городами, и их лучше обходить стороной, если там не живешь. Я вполне могу выстоять в драке где-нибудь в баре, но пересечь окружную дорогу в час пик – на хрен. Я или вызову такси, или пойду пешком. Повернув на Вестерн, я остановился, чтобы осмотреть Лору Рейнольдс. Она все еще дышала, хотя еле заметно. Кровь вокруг пореза на правой руке уже подсыхала, а вот левая выглядела ужасно. Я ослабил жгут и вновь затянул его, перед тем как отправиться дальше. Я искренне надеялся, что Дек сможет разыскать Вудли, иначе всем нам будет плохо. Единственной альтернативой было отвезти ее в больницу, но в этом случае я быстро ее потеряю – она уже показала всю серьезность своих намерений свалить от меня любым способом.

Свернув с Лос-Фелис, я с удовольствием увидел, что очередь на въезд в Гриффит была не очень длинной. В район можно попасть только через один из двадцати въездов, и иногда очереди не на шутку могут вывести из себя. Когда мы подъезжали к воротам, я увидел группу вооруженных охранников, которые внимательно смотрели на мою машину, и мне было приятно увидеть, что даже в столь позднее время они работали, чтобы обеспечить безопасность жителей.

В 2007 году кто-то решил, что потенциал Гриффит-парка не используется на все сто процентов. Им показалось, что вся эта концепция «парка» сильно отдает XX веком. Конечно, здорово иметь громадную открытую территорию с двумя полноразмерными полями для гольфа и площадкой, где могут маршировать бойскауты, но ведь землю можно использовать и по-другому. Например, для проживания. Лучшие районы Лос-Анджелеса к тому времени были перенаселены, а ведь людям надо где-то жить, особенно после того, как исследование тектонических плит показало, что при следующем землетрясении Брентвуд окажется где-то в районе Бельгии. Конечно, пришлось выдержать яростную битву с местными фанатичными защитниками истории и с бедняками, которые хотели, чтобы место для барбекю было рядом с домом, но у этих ребят наличествовала серьезная проблема – у них не было денег. А у девелоперских компаний они были. Поэтому-то девелоперы и одержали верх. Между воюющими сторонами было достигнуто соглашение.

Выделили территорию, ограниченную федеральными трассами Вентура и Голден-Стейт на севере и востоке и Лос-Фелиc на юге. Землю обнесли стеной высотой в сто ярдов, и когда она замкнулась со стороны парка Маунт-Синай на западе, огороженный участок превратился в абсолютно обособленную территорию. С внешней стороны стена была покрыта светодиодами высокого разрешения, и вся поверхность соединена с главным компьютером. Внутри небольшие участки земли, такие как голливудская гора и клочки старых нетронутых лесов, оставили в неприкосновенности. Даже девелоперы понимали, что надпись «HOLLYWOOD» на холме сакральна. И эти участки вместе с изображениями территории, какой она была до начала строительства, проецировались на внешнюю сторону стены, что создавало иллюзию аутентичного вида. С любого места в Лос-Анджелесе была видна надпись, холмы и парк на северо-востоке. Если только не подойти и не упереться носом в стену (чтобы этого не делали, существовала охрана), иллюзия была полной. Все выглядело так, как будто ничего не изменилось.

Внутри то же, но наоборот. Здесь на стену проецируются виды Бербанка, Глендейла и Голливуда в реальном времени. В Лос-Анджелесе появился большой новый район, пейзаж совсем не изменился, а тоннели, ведущие на территорию района, превращают его в общественный парк. Защитникам окружающей среды все это не очень понравилось, но они нищи как церковные крысы и их даже не приглашали на публичные обсуждения.

Подъезжая к воротам – дыре размером десять на шесть футов[25] в идеальной в остальном панораме, – я нажал на сенсор на панели приборов. Мое имя, геном и кредитный рейтинг были мгновенно переданы на матрицу автомобиля, чтобы их могли считать сканеры компьютера, расположенного на входе. Матрица имела тройную степень защиты, включая правительственный протокол стандарта для кодирования данных, поэтому на взлом понадобилось бы минут двадцать. Я не верю, что у всех людей, которые разъезжают по нашей территории, достаточно денег, чтобы проживать здесь. Особенно это касается тех, кто шатается в моем квартале.