И. Болгарин - Адъютант его превосходительства

• Название: Адъютант его превосходительства
• Автор: И. Болгарин
• Издательство: Изд. Воениздат
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1979

Роман о гражданской войне на юге России, о разгроме деникинщины моло­дой Красной Армией. Главный герой произведения – разведчик Павел Кольцов, действовавший по заданию красного командования в штабе дени­кинских войск.

Изображенные в романе события и его герой широко известны по однои­менному телевизионному фильму.

ПЕРВЫМ ЧЕКИСТАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ

---

– Хорошо, я пойду домой, – согласился Юра. Ему хотелось остаться сей­час одному, он очень устал, и ему нужно было так много продумать, ре­шить, и чтоб никто, никто не мешал.

– Ну вот и ладно. – Фролов опять помолчал. – Только ты, пожалуйста, будь осторожен и никому не открывай, слышишь, никому! А завтра к тебе придет Семен Алексеевич, расскажет, что будет с тетей. Завтра наверняка кое-что прояснится. Договорились?.. – старался уберечь мальчишку от все­го случайного Фролов.

Юра молча кивнул, хотя и не понял, почему никому нельзя открывать, но переспрашивать не стал: с недавнего времени он почти совсем отвык от из­лишних вопросов.

– Значит, договорились? – Фролов встал и вызвал дежурного.

Вскоре Красильников отвез Юру на Никольскую. Разыскал дворника, при нем отомкнул калитку, распечатал дверь, пожелал Юре всего доброго, еще раз предупредил, чтобы никомуникому не открывал двери, а завтра он обя­зательно наведается к нему, и – ушел.

Заперев за чекистом дверь, Юра, не заходя в комнаты, поднялся на ман­сарду, сел возле окна и стал бездумно смотреть на улицу. Смотрел и ниче­го не видел. Не заметил он, как в подъезд дома, стоящего напротив, прош­мыгнул человек в студенческой куртке. Юра мог бы даже узнать этого чело­века – он видел его в коридоре Чека. А вскоре в одном из противоположных окон настороженно шевельнулась и тут же опустилась занавеска. И этого Юра тоже не заметил. События дня беспорядочно вставали в памяти, в мыс­лях царила совершенная сумятица…

Уснул Юра в тот вечер рано. А когда проснулся, лучи солнца щедро за­ливали мансарду. Юра подбежал к окну и зажмурился от удовольствия: так на улице было хорошо, солнечно, нарядно! Едва-едва пожелтевшие с краев листья деревьев ярко зеленели на солнце. Зыбкий теплый ветерок раскачи­вал занавеску, тени образовывали на полу причудливые узоры.

Ах как здорово! Скорее на улицу – просто на улицу без всякой цели, к солнцу, к теплу, к людям… Но тут же Юра вспомнил, что обещал заглянуть утром Красильников. Нет, надо подождать, а то вдруг разминутся. И вскоре услышал звонок.

Звонили вначале осторожно, потом посильней. Юра открыл окно, перег­нулся через подоконник – возле калитки стоял какой-то мальчишка в драном пиджачке и коротких брюках.

Юра метнулся к двери и тут же вспомнил предупреждение чекистов никому не открывать. «Какие пустяки, – подумал Юра. – Ведь это же всего-навсего мальчишка». И он быстро выбежал во двор, открыл калитку. Мальчишка встал на порожке.

– Тебя как зовут? – спросил он, присвистнув для вящей убедительности.

– Ну, Юра. А что? – недоуменно ответил Юра.

– А фамилия? – продолжал допрашивать мальчишка, рассматривая Юру ис­подлобья.

Юра усмехнулся:

– Зачем тебе?

– Раз говорю – надо. Дело есть. Может, тебя касаемо. – Гость, опер­шись о косяк калитки плечом, принял независимый вид.

– Львов моя фамилия.

– Вот ты как раз мне и нужен! Получай! – Парнишка протянул Юре свер­нутый трубочкой листок бумаги, повернулся и тут же исчез вмиг, вроде и не было его.

Юра осторожно развернул листок. Там было написано:

«Твой папа прислал письмо. Получишь записку – сразу же приходи в Дар­ницу. Никому ничего не говори. Жду. Андрей Иванович».

Письмо от папы! Значит, наконец от папы! Это-главное! Все остальное не имеет значения! Ура! Юрино сердце радостно забилось. Он лихорадочно метнулся наверх, быстро накинул курточку и выскочил из парадного.

Вот кладбище вагонов и паровозов… Знакомый домик, в котором он бы­вал не раз. Юра повернул деревянную щеколду, толкнул заскрипевшую на петлях калитку. Нетерпеливо, не чуя под собой ног, вбежал на крыльцо, постучал.

– Входи! – послышался кашляющий голос.

Юра вошел в комнату. Там стоял Бинский. Был он весь какой-то взъеро­шенный и злой, руки у него нервно тряслись, и он сунул их в карманы. Та­ким его Юра никогда раньше не видел.

– Кто-нибудь знает, что ты сюда пошел? – сразу спросил он, стараясь не глядеть в глаза мальчику.

– Нет, никто, – недоумевающе ответил Юра и только хотел спросить у Бинского о письме, как скрипнула дверь и в комнату вошел Лысый – Прохо­ров. Не замечая Юры, словно его и не было здесь, он вопросительно взгля­нул на Бинского, тот в ответ качнул головой.

– Вроде все в порядке. – И тоже отвел глаза в сторону. Затем Викентий опять спросил Юру: – Где записка?

Юра уловил в голосе Бинского что-то враждебное.

– Вот она. – Юра вынул из кармана курточки измятую записку.

Лысый молча взял записку, сунул ее в карман, остановился напротив Юры, широко расставив ноги.

– Ты садись, кадет. У нас с тобой разговор серьезный. – И он показал Юре на стул.

– Где папино письмо? – спросил Юра с нарастающей неприязнью к этому наглому человеку с впалыми глазами, к этой пропахнувшей мышами комнате.

– Подожди ты с письмом! – отмахнулся Бинский. – Скажи лучше, о чем с тобой чекисты говорили? – И он в упор уставился в Юрины глаза, ловя ма­лейшее изменение взгляда.

– Ни о чем не говорили. Спрашивали только, за что меня в чулан поса­дили, – отчужденно ответил Юра.

– Ну а ты что? – Все ближе, ближе надвигались на Юру белые и холод­ные, похожие на стекла бинокля глаза Бинского.

– Я им ничего не сказал, – тихо сказал Юра.

– Рассказывай подробнее, – приказал Лысый. И тоже придвинулся к Юре.

«Чего они от меня хотят?» – со страхом додумал мальчик.

– Все. – Юра подумал немного. – Да, еще про Загладина говорили. Вы мне неправду про самогон сказали. То вовсе не самогон был.

– Ты им сказал об этом? – У Лысого испуганно взметнулись брови.

– Нет, конечно. Но я догадался. Зачем вы это сделали? – Юра в негодо­вании сжал свои кулачонки. – Ведь там, на складах, пшеница была! Люди голодают, а там пшеница…

– А о том, к кому ты ходил с поручениями Викентия Павловича, спраши­вали? – недобро перебил его Бинский.

– Да нет же!.. Дайте мне папино письмо! – взмолился Юра, начиная по­нимать, что письма ему не дадут.

Бинский коротко взглянул на Лысого, тот нервно пожал плечами.

– Не спрашивали, так спросят. Не сказал, так скажет, – холодным от­чужденным голосом обронил Лысый. – К великому сожалению, вся его беда в том, что он слишком много знает, да-да!

«О чем это они?» – подумал Юра. И вдруг окончательно понял: никакого папиного письма у них нет. Просто его заманили сюда, чтобы выпытать, что им нужно.

– Нет у вас никакого письма! Вы все врете! Да, да, врете! – вдруг с отчаянной решимостью вознегодовал Юра. – Вы такие же гадкие, как тот бандит, который к вам ходит! Вы… – Дальше он не смог продолжать: к горлу подступил ком, на глаза набежали слезы.

Бинский долго и задумчиво смотрел на Юру широко открытыми тусклыми, немигающими глазами. Потом сомкнул веки и тихо произнес:

– Вы правы, штабс-капитан, он опасен.

Юра повернулся к Лысому и увидел, что тот тоже как-то странно, как загипнотизированный, смотрит на него круглыми белыми глазами. И скорее почувствовал, нежели понял: сейчас должно произойти что-то ужасное, не­отвратимое. Ему почудилось, что он стоит в темном, липком пятне, пытает­ся сдвинуться с места и никак не может. Ноги налились противной, вязкой тяжестью, приросли к полу. Он затравленно посмотрел снизу вверх на Бинс­кого, цепляясь за мысль: «Ведь он хорошо знает Викентия Павловича… Ча­ем меня поил!..» И в это мгновение цепкие, костлявые пальцы Лысого схва­тили Юру сзади за горло.

Юра сильно дернулся и почти вырвался, в ушах у него загудело, и поп­лыли перед глазами огненные круги.

– Ну, не так же! Не та-ак! – донесся до Юры истеричный голос Бинско­го. Он обеими руками схватил Юру за волосы, заломил назад голову. И тог­да пальцы Лысого еще сильнее сдавили горло. Юра стал задыхаться и терять сознание…

Последнее, что он увидел уже как во сне, – это как с грохотом распах­нулась дверь и знакомый, с хрипотцой, голос крикнул:

– Брось мальчонку! Руки вверх, гады!

На пороге комнаты стоял Фролов с наганом в руке, а сзади него – Семен Алексеевич.

Бинский рванулся к узкой боковой двери, резко захлопнул ее за собой. А Лысый, прикрываясь Юрой, несколько раз выстрелил в чекистов.

Фролов внезапно покачнулся, схватившись за левое плечо. А Лысый, вос­пользовавшись этим, с силой оттолкнул Юру и бросился вверх по лестнице, ведущей на второй этаж.

Вслед ему прогремело почти одновременно два выстрела. Лысый остано­вился на лестнице, руки у него обвисли, и он обронил пистолет. Несколько мгновений постоял, точно к чему-то прислушиваясь, затем тело его подло­милось, и, рухнув на лестницу, он – покатился по ней вниз.

Фролов, морщась от боли, спрятал в кобуру наган. На защитной его гим­настерке медленно расплывалось темное пятно.

– Ну… как? Сильно они тебя… помяли? – нашел он силы спросить Юру и тяжело опустился на стул.

Семен Алексеевич выхватил нож, до плеча располосовал рукав рубахи Фролова. Стал его перевязывать.