Григорий Аркатов - Фантастиш блястиш

• Название: Фантастиш блястиш
• Автор: Григорий Аркатов
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-00058-535-1

Политический заключенный Геннадий Чайкенфегель выходит на свободу после десяти лет пребывания в тюрьме. Он полон надежд на новую жизнь, на новое будущее, однако вскоре ему предстоит понять, что за прошедшие годы мир кардинально переменился и что никто не помнит тех жертв, на которые ему пришлось пойти ради спасения этого нового мира…

---

– Толик! – не обращая внимания на врачей и не осознавая действий, я бросился к нему и попытался встряской привести его в чувства, – Толик!

Врачам это очень не понравилось.

– Гражданин, что вы делаете?! Отвалите! Вы нам мешаете. Человек при смерти.

Но я не слушал и продолжал его трясти:

– Толик! Очнись! Что случилось?

Меня оттащили сотрудники правопорядка.

– Ты что творишь, парниша? – спросил меня усатый ментяра, дыша мне в лицо вчерашней попойкой.

– Он мой друг, – злобно прошипел я в ответ.

– И что? Ты хочешь его убить?

Мой взгляд метнулся к скорой помощи, куда заталкивали носилки, и мне пришлось мысленно согласиться, что я и впрямь переборщил.

– Мы его теряем! – завопил один из врачей, ощупывая пациента фонендоскопом, и задние двери скорой помощи с грохотом закрылись.

Еще немного и рявкнул двигатель, включились мигалки и, звонко затянув «Миу-у-миу!», медицинский автомобиль умчался вдаль. Когда след выхлопа простыл за горизонтом, я все еще смотрел в его сторону, собираясь с мыслями.

Где-то посреди этих раздумий ко мне подошел все тот же усатый ментяра и, схватив за локоть, сказал:

– Нужны ваши показания.

Я оглянулся на него не то со злобой, не то с презрением и сказал:

– Мне некогда, – и вырвав локоть из его рук, пошел свой дорогой.

О чем я при этом думал, догадаться не сложно. Другое дело, что я был в странном состоянии полувменяемости, которое двигало мной в непостижимом направлении. Впрочем, в конце концов я постиг итог этого пути, очнувшись на пороге «Центра экспериментальной медицины».

– Вот мы и на месте, – прошептал я и тут зазвонил телефон.

«Совсем не вовремя», – утверждала мысль, что прожужжала посреди роя шмелей.

Звонила Наталья, а я не знал о чем стоит с ней говорить. Она уж точно не могла решить моих проблем, однако могла прибавить их количества. Вот мне и не хотелось отвечать на звонок, но пальцы почему-то решили за меня.

– Да, – произнес я в мобильник.

– Гена, это Наташа. Ты куда подевался? Что-то случилось?

Хотелось найти ответ, но его нигде не было. Казалось, я сплю и вижу самый ужасный на свете кошмар. И возможно мне стоило лишь чуточку поднапрячься, чтобы вернуться в прекрасную и лучезарную реальность. Но нет, все это не было сном.

– Просто возникли дела, – сказал я таким голосом, словно находился не под дверью офиса Петрульдиуса, а где-то в космосе.

Но Наталью совершенно не интересовала интонация моих ответов. Всего важнее для нее на тот момент было:

– Почему ты оставил меня, не сказав ни слова?

Отговорка соскочила с языка сама собой:

– Ты была в ванной, и я не стал тебя беспокоить.

Почти правда, а может и нечто противоположное.

– Ты вернешься?

– Конечно.

– Я люблю тебя.

– Я тоже.

Телефон замолк, оставив в душе осадок грусти. Тяжелый вздох сопроводил тяжелый взгляд на вход в «Центр экспериментальной медицины».

«Наверное, опять придется ждать», – подумал я и нажал на кнопку.

То, что случилось далее, было более чем неожиданно. Яркая вспышка света, а потом помню только, как стал медленно проваливаться в глубокую темную яму. Время и пространство исчезло. Очнулся я, лежа в клумбе, как раз посреди грядки с лукоподобным цветами.

В голове гудело то ли от воя приближающихся сирен, то ли от землетрясения в мозгах. Не суть важно. Попытавшись подняться, я сбросил с себя входную дверь из пластика. Ее внешняя поверхность спасла мне жизнь, а внутренняя основательно спеклась.

Сирены приближались с каждой секундой.

«Валить бы отсюда», – подсказывал внутренний голос.

Случайный прохожий уставился на меня как на примадонну и попытался выказать учтивость:

– Вы в порядке?

– В полном, – отвечал я, поднимаясь с колен.

Не прошло и минуты, как объявилось еще несколько искателей зрелищ, которые тут же распоясали свои слащавые речи и внесли критические замечания:

– Негодники!.. Натворили бед!..

Когда стало ясно, что все мои кости целы и на месте, я бросил прощальный взгляд на то, что осталось от «Центра» и поспешил скрыться дворами.

– А этот куда? – доносилось в след.

«Куда надо», – думал я.

Мои странствия среди окольных путей длились почти вечность. За это время многие люди шарахались от меня, испуганные моим видом, а я шарахался от них, испуганный их присутствием. Ближе к вечеру я добрался до своей квартиры. Дрожь в руках долгое время не позволяла попасть ключом в замочную скважину. Куда проще оказалось скинуть ботинки и всю остальную, пришедшую в негодность, одежду.

Наспех обмывшись, я нырнул с головой в кровать и отрубился. И мне что-то приснилось. Что-то что действительно было сном…

«Ненавижу зиму! Вот, блин, угораздило родиться в умеренной зоне.

Пробираясь между грязно-серых многоэтажек, я пытался идти как можно быстрее. С одной стороны это позволяло выделять небольшое количество механического тепла, а с другой – попросту успеть не замерзнуть.

– В некоторых районах к вечеру может резко похолодать, – сообщил усатый телеведущий в утреннем выпуске новостей.

При этом вставная челюсть очередного метеобога так комично пыталась выпрыгнуть из его рта, что я с превеликим трудом удержался от истерической смехопатии.

– Можно подумать, сейчас на улице месяц май. Теперь я понимаю, почему вымерли динозавры.

Творящаяся на улице климатическая подстава более чем удручала. Уже почти месяц на улице стоял пятидесятиградусный мороз, и никто не знал когда все это кончиться.

За пять минут прогулки на свежем воздухе я понял, что напрасно не посетил магазины типа «Бикини из солнечного Магадана» или «Иван Денисович меняет профессию».

В своей легонькой одежде я был похож на очередную реинкарнацию Остапа. В Рио, конечно, меня не ждали, а вот черное солнце Эфиопии хотело меня целиком и полностью.

Когда я подходил к остановке, мне почему-то вспомнился вчерашний разговор с женой.

– Дорогой, когда же ты, наконец, приедешь?

Взволнованный голос Анастасии вылил очередное ведро тоски на мое нежное сердце.

– Милая, я никак не могу ускорить процесс. Ты же знаешь, на что способна бюрократия в России.

– Но ты должен был приехать еще позавчера. Они хотя бы объяснили, в чем причина задержки?

– Боюсь, они даже на это не способны.

– Может тебе следует переступить через свои принципы и оказать им финансовую помощь?

– Настюш, я сделал это неделю назад.

– И что?

– Как видишь я до сих пор в Твери, а не в Эфиопии.

– Но мы не можем начать раскопки без тебя. Неужели они не понимают?

– Такое чувство, что остатки их убогих мозгов вымерзли окончательно и бесповоротно.

– Кстати о морозах. Ты там еще не оледенел?

– Не парься. Мои предки жили в Сибири. Да и ждать осталось совсем чуть-чуть.

Вот так и прошел наш разговор. А сегодня мне предстояло в очередной раз посетить специалистов по замутнению мозгов.

– Здравствуйте, господин Чайкенфегель.

Столоначальник встретил меня как всегда радушно, однако это совершенно не сулило решения моих проблем.

– У вас есть для меня новости?

Чиновник спонтанно насупился и сделал вид, что что-то ищет на своем письменном столе.

Через полчаса изощренных поисков он, наконец, воскликнул, – «Ах, да вот же она!» – и схватил бумагу, все это время лежавшую у него под носом.

– Вам разрешается выехать в четверг, – сообщил чиновник, изобразив совершение обряда ознакомления с содержимым документа.

Живущая в моей голове электронно-вычислительная машина по фамилии «мозг» принялась отчаянно перемалывать полученную информацию, жутко скрипя несмазанными деталями.

– Но ведь сегодня понедельник! – раздраженно воскликнул я.

– Мне очень жаль, господин Чайкенфегель, но это максимум моих возможностей.

– Ладно, – ответил я, поумерив свой пыл, – Спасибо и на этом.

Спустя три часа я вышел на улицу, держа в руках папку со всеми документами, которые требовались для непродолжительной иммиграции в Эфиопию.

Вернувшись домой, я долго топтался в прихожей, репетируя показательное выступление аборигенов племени тумба-юмба. Когда же руки и ноги слегка оттаяли, я зашел на кухню с твердым намерением согреть чайник. Но тут я заметил стоящую под окном «Ниву».

Собираясь поутру в «бумажный дом», я видел, как ее хозяин пытался оживить мотор. Машина стояла на том же месте, дверца была распахнута, но движений человеческих существ в ней или рядом не отмечалось.

– Пойду помогу бедолаге, – решил я.

Однако когда я оказался перед машиной, крупнозернистые мурашки забегали по моей спине и я впервые в жизни ужаснулся. На месте водителя сидело то, что когда-то было хозяином авто, а теперь представляло собой посиневший и покрытый инеем труп, который скрюченными пальцами впился в ключи зажигания.

В порыве ужаса и отвращения я собрался бежать прочь, но чудовищный грохот заставил меня обернуться.