Александр Самойленко - Жестокая параллель. Тайна горы Холатчахль. Приключенческий роман

• Название: Жестокая параллель. Тайна горы Холатчахль. Приключенческий роман
• Автор: Александр Самойленко
• Жанр: Научная Фантастика

На страницах нового романа А. С. Самойленко «Жестокая параллель. Тайна горы Холатчахль» читатели окажутся в мире удивительных приключений и событий, а в последних частях произведения откроется правда о том, что действительно произошло, по мнению автора, с группой студентов-туристов под руководством Дятлова, на склоне таинственной горы Северного Урала в далёком 1959 году.

---

Утро встретило парня яркими и на редкость жаркими для августа солнечными лучами. Бабка, как обычно, хлопотала уже у печи, подоив и проводив со двора Маньку. Потягиваясь и щурясь от яркого света, Витька ещё некоторое время лежал, а потом, вспомнив, что должен увидеть утренний автобус, резко соскочил на пол и, сделав несколько гимнастических упражнений, уставился в окно.

– Рано Витька ему, не пришёл ещё, спал бы да спал внучок. Я бы уж не проворонила, разбудила к приходу, – сказала бабка, как раз процеживая парное молоко сквозь марлю, Витька даже уловил его специфический травяной запах.

– Ба, налей мне кружку, с хлебом поем, – попросил он.

Почти не жуя, он в считанные секунды съел ломоть свежеиспечённого хлеба, залпом выпил молоко, а потом натянув штаны и майку, подскочил к умывальнику в углу и, умывая лицо, затренькал соском. Витька торопился, не сомневаясь в том, что городские ребята приедут утренним автобусом, поэтому старался к их появлению быть уже готовым к выходу. То есть собрать в рюкзак необходимые в походе обычные вещи и заодно не позабыть нужные мелочи, как, к примеру, спиртовые таблетки, которые он выпросил прошлой зимой в школе у «химички». Те бы здорово пригодились в случае проливных дождей для сугрева, как небольшого помещения, так и жратвы.

– Надолго ли, Витька, идёте? – подала голос бабка. Дело было не впервой, в походы Витька много хаживал и раньше, так что она не переживала – спросила больше для порядка. – Съестного много ли готовить тебе с собой?

– Да не, ба, как обычно, картохи сырой, соли, огурцов солёных, листа лаврового, перцу, ну и что ещё у тебя там найдётся…

– Ой, я же вчера квашонку поставила! Пирогов сейчас напеку, с капустой да с луком зелёным, – всплеснула руками бабка и засеменила на другую сторону печи. Там стояла на приступке большая, дюралевая кастрюля. Витька, бросив беспокойный взгляд на окно, поморщился.

– Не успеешь ведь, бабушка! Может, ну их, пироги эти? Ребята зайдут, а ты тут со своей стряпнёй! Чё вот подумают?

– Ой, да чё они подумают! Угостятся пирожками, да и пойдёте с Богом! Подумаешь, часом раньше или часом позже отправитесь, тайга ведь от вас никуда не денется. Крестик-то Витька не забыл хоть? Сколь раз тебе уж говаривала, надень на шею и никогда не сымай! Черти, они так и стерегут – только крест снял с себя, сразу норовят в бесовский стан затянуть, чтоб по-ихнему жил, да чтобы после смерти прямиком к ним в ад!

– А я тебе сколь раз тоже говорил, ругаются учителя! – незлобиво огрызнулся Витька. – Особенно классная наша, коммунистка Калерия Максимова, та больше всех за это лается, богомольным меня обзывает. Говорит, дескать, бабка у тебя сектантка, и ты туда же. Грозит, когда в девятом классе всех в комсомол принимать начнут, то меня на пушечный выстрел к комсомолу не подпустят…

Бабка Матрёна промолчала, сделала вид, будто не слышала Витькиных слов. Он же, супротив сказанного, послушно нашёл на этажерке крестик и надел на шею, потом попросил бабку, чтоб разогрела оставшуюся с вечера гречневую кашу. Доев её, занялся основательно рюкзаком, рачительно подходя к каждой укладываемой в него вещи. Лишнего в дорогу брать не стоило, тяжесть ему не нужна, и наоборот – то, что при случае пригодилось бы в походе, старался не забыть. Вскоре каждая вещь заняла своё место, и он тайком от бабки слазил на чердак, сказавшись, что пошёл в уборную. С чердака за пазухой принёс в дом обрез ружья и несколько патронов, заряженных крупной и мелкой дробью. Всё это незаметно сунул глубоко в рюкзак. И хоть автобус опаздывал и пока неизвестно, придёт ли он с утра вообще, Витька, почему-то уверенный в том, что ребята вот-вот появятся у дверей, стал одеваться в походное. В доме тем временем распространился вкусный, дразнящий аппетит запах жареных пирожков на настоящем постном масле. Бабка приоткрыла дверь на улицу, и аромат наверняка уже вскоре оказался за пределами двора да загулял по деревне.

– Тук-тук! – сказал кто-то громко и весело, одновременно стукнув в дверь. – Мы на запах пришли! – вслед словам раздался на крыльце звонкий ребячий смех. Витька понял, что приехали городские ребята, бросился встречать, на ходу натягивая через голову полувоенную рубаху с накладным карманом.

– Витька, гости к тебе! – запоздало крикнула бабка, когда Витька, уже распахнув дверь, сильно, по-мужицки жал городским пацанам руку.

Тех, которые позавчера ночевали у него, было так же четверо, за ними стояли две симпатичные девушки, их Витька увидел впервые. Он смутился, густо покраснел, а кроме того, не зная, протягивать или нет девушкам для пожатия руку, как и пацанам, пришёл в ещё большее замешательство. Выручила бабка, заметив, что внук не в себе. Бросив жарку, она подошла к девушкам, проводила в комнату и там усадила к столу.

– Скоро, девчонки, пирожками накормлю, – ласково пообещала она. – Знаю, в городе таких уж нет, не стряпают или не умеют, в магазине готовые берут. А ведь магазинские разве в какое сравнение войдут с моими-то? Да не в жисть…

Бабкины пирожки и в самом деле были очень вкусные. Ребят, голодных с дороги, не пришлось уговаривать. Сложив вещи в углу, они за милую душу стали уплетать стряпню, запивая козьим молоком, которое было поделено из кринки между ними поровну и каждому досталось почти по гранёному стакану. Закончив дела, хозяйка села в сторонке, помолчала, повздыхала и заговорила с девушками:

– Парни-то ладно, в тайгу навострились, Витька сводит, лес-от он знает, не впервой ему. А вы, девки, хоть понимаете, куда пошли на равных то с ними? Там ведь мамок нету, вместо мягкой постельки лапник еловый, а задожжит – так до нитки сразу промокнете!

– Не беспокойтесь, бабушка, эти девчонки боевые, они ещё нас, парней, за пояс заткнут! – ответил за девушек парень, которого звали Пашкой. С виду он выглядел постарше остальных. Кроме этого, угадывалась в парне дюжая сила, его рабочая куртка едва не трещала в рукавах, когда напрягались бицепсы. По всему видать, Пашка был среди городских ребят заводилой.

– Костёр-то на что? – вставил Витька. – Промокнут, так высушить у огня одёжку недолго. Сказав это, он поднялся, давая понять гостям, что настало время выходить и засиживаться нечего.

– Как хоть зовут вас, девоньки? – заторопилась спросить бабка, поскольку девушки, поблагодарив хозяйку за пирожки, уже брали из угла свои походные вещи. Ей словно было важно запомнить имена, и она вслух повторила имя одной и другой, а потом попросила назваться и пацанов. Витька смекнул, что бабка, как только они окажутся на улице, обязательно подойдёт к образам, прочитает заздравную молитву, попросит о спасении всех Богородицу.

Девушек звали Ася и Женя, чёрненькая и светловолосая. С чёрными как смоль волосами, стройная Ася приглянулась Витьке, но заметив, как она часто, подолгу глядит на Пашку – тот ей явно нравился, – решил, что об этом никто не должен знать, кроме него…

Ребята, нагруженные тяжёлыми вещевыми мешками, палаткой и другими разными мелочами, утяжелявшими их бездонные карманы, шагали по прямой улице, с ходу заводившей их в густой хвойный лес. Они уже миновали последний двор, как тут за изгородью раздался, неприятный, дребезжащий голос, Витьку окликнули:

– Далеко ли собрался, Витька?.. Знамо мне куда, знамо. Погоди-ка, сказать тебе что-то хочу – может, опосля передумаешь.

Скрипнула калитка, из неё вышла к ребятам женщина средних лет. В ней не было, на первый взгляд, как будто ничего такого необычного: одежка, какую носят в эту пору деревенские – потрёпанное тёмное платье, чулки, грязные галоши, на голове платок неопределённого цвета, повязанный по-старушечьи, наглухо закрывающий волосы. Но вот в её глазах, ежели хорошо присмотреться, пронзительных и в какой-то мере даже зловещих, чувствовалась обворожительная сила, могущая наводить на людей необъяснимый страх. Примерно это сейчас испытали Витька и остальные ребята.

– Чего тебе, Агаша? – нарочито грубо спросил он, отведя, однако, глаза в сторону. – Идём и идём по своим делам. Если тебе очень интересно, так в поход вверх по Бадьюшке.

– А ты ведь, Витька-а, бре-еху-ун, – со странной улыбкой, растягивая слова, произнесла Агаша, при этом дробно рассмеялась, от чего ребятам сделалось ещё больше не по себе. – За сокровищами собрался? Так знай, тебе сокровища земля так просто не выдаст, зря тебя Фёдор на такое дело подбил, себя и парней с девками погубить можешь.

– Да будет тебе, Агаша, стращать нас! Сказано же, что в поход. На кой нам сокровища, придумала тоже…

– Строптивый ты, Витька, своевольный, как мамаша твоя, потеряшка, беспутая была. Карта ведь у тебя за пазухой спрятана, та, которую Фёдор дал. Запомни, Витька, мои слова: не ходи туда, куда человеку ходить не следует! Поздно ли, рано ли, этого сказать тебе не могу, но ты их помянешь…