Валерий Рогожин - На реке Мологе в деревне Избищи…

• Название: На реке Мологе в деревне Избищи…
• Автор: Валерий Рогожин
• Жанр: Поэзия

В сборник стихов современного российского поэта Валерия Петровича Рогожина вошли произведения разных лет и различной тематики, позволяющие представить творческий диапазон автора. Основным объектом стихов является русская деревня, затерявшаяся в необъятных российских просторах. Здесь она показана и летом, и осенью, и весной, и зимой. И лирический герой воспринимает деревню, находясь в различных настроях души. И, конечно же, как и у любого поэта, рядом присутствует образ его музы, его любимой.

---

«от ноября осталось лишь полдня!..»

от ноября осталось лишь полдня!
зато какие – солнце и морозец!
он сувенир решил нам заморозить,
ну и дает теперь стране огня!

после распутиц, оттепелей, луж
фрагмент зимы сегодняшний – прекрасен!
чист, светел, ярок и многообразен,
словно не город здесь, а мира глушь!

так и сказал я другу своему,
уж лет с десяток мы вдвоем остались,
с тем разругались, с кем-то распрощались,
а с ним следим за миром что к чему!

зовут его герань, известно всем,
по-уличному, значит, журавельник.
вон на окошке словно мой брательник —
ну, всем хорош, да, только глух и нем.

с понятием, ни споров, ни хулы,
а с пенсии берем мы с ним чекушку.
нам много ни к чему, а безделушку
с тарелкой щец и будем веселы!

вот так, дружок! от ноября – полдня!
зато какие – солнце и морозец!
решил подарок он нам заморозить,
ну и дает теперь стране огня!

«ноябрь. деревня. глушь. тоска и скука…»

ноябрь. деревня. глушь. тоска и скука…
вечерний сумрак и иссякший свет…
от звезд в окно приходит мне привет,
далекого рачителя докука.

свеча на подоконнике сгорает,
уносит не спросясь мое лицо
в запутанное ломкое кольцо,
которое скривившись улетает

куда-то вдаль прозрачным лабиринтом,
чтоб потеряться в видимой дали,
куда огни неверные вели,
размноженные адским ротапринтом.

и от стекла в стекло, туда, обратно,
мечась из отражения в замИр,
весть обо мне несется в антимир,
чтоб где-то затеряться безвозвратно…

а на другом конце вселенной может
стоит такой же деревенский дом,
на неком подоконнике чужом
свечу неверно шатко пламя гложет…

и женщина в глуши с тоской и скукой,
прищурясь смотрит на летящий свет,
несущий прилетевший к ней привет,
отринутый всё знающей наукой…

«вселенная занята… звуков здесь только один…»

вселенная занята… звуков здесь только один…
один шум дождя все наполнил от края до края…
шуршаньем засыпана наша планета живая,
а шорох един и хозяин, и всем властелин!

по листьям опавшим скользит он, нагнувшись, шурша,
и листья растроившись глухо насквозь промокают,
лишь капли воды по ним молча степенно стекают,
без грома и грохота, и без прыжков антраша

да в такт ему где-то тихонько звучит скрип гвоздя,
нашелся какой-то в сыром уголке подпевала,
пока дождь шуршал, здесь сырая доска подпевала,
желанья и память товаркам своим бередя!..

чем мир наш живет? неизвестно… лишь шорох дождя…
все новости скрыты за шорохом тихим и емким…
погода сменилась, и вместо дождя шум поземки,
лишь тащится шорох поземки по миру блудя…

вот, что интересно, от шороха шум небольшой,
звук тихий, идет отовсюду, но слишком уж много,
всем звукам теперь навсегда перекрыта дорога
а шорох у нас самый главный и самый старшой

конечно, находится кто-то, кто рядом с гвоздем,
при самом старшом завсегда должен быть подпевала!
один, а не два, чтобы было ни много, ни мало,
обычно и ставят его самым младшим вождем…

вот так и живем, как в простейшей монгольской орде,
где хан, богдыхан и нукеры, карачи, карачи…
кто сверху шуршит, остальные лишь пашут да плачут…
и в золоте верхний, а все остальные в нужде!

вселенная занята… звуков здесь только один…
один шум дождя все наполнил от края до края…
шуршаньем засыпана наша планета живая,
а шорох един и хозяин, и всем властелин!

ФИДЕЛЮ

все имеет начало, всему есть конец…
ушел команданте, грустим, что поделать?
не тело ведь главное, главное дело…
а дело и есть его погребальный венец!..

все уходят, но помнят, однако, не всех…
и родные теряются в памяти гуще…
он запомнится! был он, ребята, из тех,
кто и крепче, и жестче, и просто, пожалуй что, лучше!

«вечер, зябко и грустно очень…»

вечер, зябко и грустно очень
тусклый свет ни писать, ни читать
и такая тоска, между прочим,
что не лечь, и не сесть, и не встать

двор притихший седой унылый
словно враз постаревший на вид
обессиленный, хоть не хилый
и рябина без ягод стоит

то бывало, как крови пятна
на морозных снегах декабря!
вся и жертвенна, и лампадна
как нарочно для алтаря

этот год весь живем в тумане
в суете желто-серых теней
и еще в беспричинном скандале,
между ссорами будет точней

закружу, а в тумане можно
хоть с сукровицей, хоть в кровях
задержали меня в дверях
и облыжно да и обложно

вечер, зябко и грустно очень
тусклый свет ни писать, ни читать
и такая тоска, между прочим,
что не лечь, и не сесть, и не встать

к себе тянула издалёка…

Река как женщина лежала,

В сиянье тысячи огней,

И солнцу вся принадлежала,

И солнце отражалось в ней.

скрывая тайны и секреты,

кусты задергивали листья,

и так по-женски и по-лисьи

смотрелись все ее запреты.

Река как женщина бежала

С ленцой, в раскачку, не спеша.

Бедро невольно обнажала,

Стыдясь, скрывалась в камышах.

и загораживала взгляды

ажурной шторкой из осоки,

а шторки, хоть и невысоки,

зато их целые плеяды.

Полна достоинства и страсти

И красоты полна хмельной…

Все беды от нее, напасти

И счастье от нее волной.

Да! не сравнится с океаном,

но не похожа на протоку.

река! куда там водостокам,

пусть даже бурным или пьяным!

Река как женщина. Рожала

Дожди, туманы и росу,

Но что-то большое дрожало

В рассветной дымке, навесу…

и что-то прятала, скрывала,

к себе тянула издалёка…

манила лаской синеока

и никуда не отпускала…

«вечер. сумерки. ноябрь. не зима, не лето…»

вечер. сумерки. ноябрь. не зима, не лето…
то ль капель со всех ветвей, то ли сыпет снег…
дома горестей внахлест, с самого рассвета,
там сломалось, здесь сдает, здесь изжило век…

у меня же всё гостят шалые подруги…
в пору ехать им домой, а они сидят —
это скука да тоска, да корявы руки,
что не их в округе всей, то и знай костят…

темень, не видать ни зги, мокрая дорога,
снега нет, полно воды, стало быть зима…
в эту пору лечь бы спать, не топтать пороги,
ведь для этого, как раз, сделали дома!

так, еще одна пришла, дома не сидится:
– ой, давай чайку попьем, дома нет воды!
ведь бессонницей зовут, вот ей все не спится…
ходит-бродит по гостям, не внесла б беды!..

я уж вьюшки все закрыл, начали растопку!
напустили дыму в дом, ну, не продохнуть…
а потом, само-собой, нужно выпить стопку,
в общем, было – выпить чуть, кончилось – кирнуть!

а совсем в конце зашел к нам соседский призрак,
самогонки притащил – век не перепить!
мне три дня теперь не встать – это верный признак,
а еще три дня потом не смогу топить!

вечер. сумерки. ноябрь. не зима, не лето…
то ль капель со всех ветвей, то ли сыпет снег…
дома горестей внахлест, с самого рассвета,
там сломалось, здесь сдает, здесь изжило век…

«что нести тяжелей автомат или крест?..»