А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

• Название: В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле
• Автор: А. Дроздов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-87317-877-3

В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.

Очерки сгруппированы в три раздела. Самый обширный из них третий, содержащий воспоминания о людях, оставивших глубокий след в памяти коллег и в жизни Института. Два других раздела – об экспедициях и полевых станциях, об Институте в целом или о его лабораториях и отделах. В очерках присутствуют вариации одного и того же сюжета или образа. Они сохранены умышленно ради полифоничности картины. Насколько она получилась целостной и насколько удалось осуществить задуманное – судить читателю.

Для географов, историков, студентов, для всех, интересующихся жизнью сообщества ученых – географов.

---

В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

© Институт географии РАН, 2012.

© Дроздов А. В., составление, 2012.

© Т-во научных изданий КМК, издание, 2012.

* * *

Предисловие

В небольшой двухэтажный дом под номером 29 в Старомонетном переулке, в одном из множества переулков Замоскворечья с их характерными названиями – Казачий, Толмачевский, переулков между улицами с не менее выразительными названиями – Ордынка, Полянка – я впервые вошел в августе 1954 года. В этом доме уже около 20 лет помещался Институт географии Академии наук СССР. И мне, выпускнику географического факультета МГУ, только что принятому на работу в этот Институт, в тот момент сопутствовали особые чувства. Я был горд и взволнован, немного напряжен – ведь директором Института был академик И. П. Герасимов, в Институте работали его основатель академик А. А. Григорьев, Г. Д. Рихтер, Г. А. Авсюк и Э. М. Мурзаев, Б. А. Федорович и А. С. Кесь, Д. Л. Арманд и В. В. Покшишевский. Их имена внушали если не трепет, то безусловный пиетет.

Тогда мне трудно было предположить, что и до сегодняшнего дня, более полувека я буду входить в этот дом. В отдел физической географии, в который был принят вначале. В библиотеку, в редакцию нашего журнала «Известия Академии наук СССР. Серия географическая». В зал заседаний Ученого совета с его оконным полукружием на задней стене.

И позже, уже будучи сотрудником, а потом и заведующим отделом гляциологии, который располагался в полуподвалах в районе Новые Черемушки (это те самые, но не единственные «выселки», что упомянуты в названии книги), я часто входил в дом на Старомонетном как в «Альма Матер» нашего Института. А с 1986 года я прихожу в этот дом уже в свой директорский кабинет.

Все эти годы я ощущал привычно дружественную атмосферу «Дома на Старомонетном». Может быть, неявно, как неявно ощущаешь нормальную температуру воздуха, нормальную концентрацию в нем кислорода. И сразу замечаешь отклонение от нормы. Но, несмотря на нашу непростую историю, трудности и кризисы в жизни страны и Академии – серьезных отклонений не помню, атмосфера оставалась привычной и, как говорят теперь, комфортной. Возможно, потому, что в нашем доме, как и прежде, живут «гении места», эти римские хранители и выразители духа того места, где они обитают. Скорее всего, их несколько или, лучше сказать, у каждого из нас может существовать свой образ «гениус локу». Мне хочется думать, что их немало.

Какова же была и какой, я надеюсь, сохранится атмосфера нашего дома? Что было и остается ее отличительными чертами? Какой мы ощущали ее на тех самых «выселках»? Что менялось и менялось ли в атмосфере полевой жизни? Ответы, пусть не исчерпывающие, читатель найдет в этой книге.

Составляющие книгу воспоминания и очерки написаны в основном сотрудниками Института, несколько принадлежат перу коллег, близко знакомых с Институтом или с некоторыми из его сотрудников. По стилю изложения и содержанию объединенные в эту книгу тексты различны.

Рассказы о той или иной лаборатории или отделе Института или о нашем Институте в целом насыщены ощущением атмосферы времени, в них отражен характер профессиональных и человеческих отношений между коллегами, присущий нашему сообществу. Не забыт и местный фольклор.

Группа текстов, посвященных экспедициям и полевым станциям, воспроизводит не только особенности быта, но и особый дух этой жизни, иногда также содержание исследований, особенности их организации.

Некоторые очерки-портреты сотрудников Института включают анализ творчества коллег, другие посвящены, главным образом, чертам их характера, третьи содержат интересные биографические сведения.

В основе моих собственных очерков – выдержки из воспоминаний, опубликованных несколько лет назад в шестом томе моих избранных сочинений.

Жизнь Института представлена в этих очерках-воспоминаниях не во всем ее многообразии, не все яркие фигуры, не все подразделения и этапы нашей истории упомянуты. Но замысел книги и не предполагал такого систематического описания. Вместе с тем, все включенные в книгу тексты – это отнюдь не механическая коллекция разрозненных мемуаров, не просто воспоминания, собранные под одной обложкой. Во всех присутствует общий подтекст, отражающий замысел книги – сохранить связь времен и поколений, помнить прошлое ради будущего.

Этими чертами книга отличается от изданных прежде воспоминаний о людях Института, о путешествиях, о нашей истории. И в этом, на мой взгляд, ее ценность.

Директор Института географии РАН академик В. М. Котляков

Замысел и построение книги

О замысле этой книги мы договорились, сидя за обеденным чаем в доме на Старомонетном, в маленькой 35-й комнате со сводчатыми потолками – в одной из комнат нынешнего отдела физической географии.

Мы говорили о первом поколении сотрудников Института. Мы почувствовали, что оно отдаляется от нас, что память о нем уходит из нашего сообщества. Оказалось, следующее поколение – присутствовавшие здесь же наши молодые коллеги – почти не знает основателей Института, определивших его лицо, тематику и стиль исследований. Мы ощутили возможный разрыв времени как угрозу. Или тут нет угрозы, и ход вещей естественен?

Возможно. Но несколько человек признались, что хотели бы услышать о том, что помнят другие. Помнят не столько о внешней канве событий, сколько об атмосфере времени, о людях, о том поле, которое они вольно или невольно создавали вокруг себя.

Мы не имели в виду исключительно лишь наших учителей, только лишь ярких, незаурядных, признанных лидеров. Их, безусловно, тоже. Прежде всего, мы имели в виду атмосферу, ветры времени.

У каждого из нас память о них, несомненно, отчасти своя. В ней живут, ее формировали разные люди, разные обстоятельства времени. Нам показалось, нужно попытаться сохранить все их разнообразие, чтобы увидеть в этой пестрой картине главные черты, объединявшие наших предшественников, и в какой-то мере передавшиеся последователям. Сохранить эти черты ради связи поколений и как желанный и возможный элемент будущего.

Так мы договорились написать несколько страничек каждый. О ком и о чем захочется. Без общего плана, но с общей целью – не упустить время.

Разумеется, стержнем такого ансамбля или коллекции наших записей должен был стать Институт. Но не исключительно он. Ведь мы все пришли в Институт не детьми, наше вхождение в географию – это тоже атмосфера времени. Да и люди Института встречались нам не только в его стенах.

Мы договорились, что не станем писать портреты живущих рядом современников. Другое дело – об ощущении происходящего сейчас и здесь, у нас в Институте. Но по возможности в контексте его связи с прошедшим.

Вначале нас было четверо. С общего согласия я взялся оповестить о нашем замысле коллег из других отделов, собрать их заметки, если таковые появятся, затем выстроить макет книги. Откликнулось несколько человек, потом еще и еще. Но не все потенциальные авторы согласились написать несколько страниц. Жаль, это сузило содержание книги, хотя я старался сделать ее возможно более репрезентативной нашей истории. Я считал, например, совершено необходимым включить в книгу очерки о наших основных полевых станциях. Я стремился также получить описания тематически разнообразных экспедиций, однако сделать это оказалось нелегко.

Удалось собрать более восьмидесяти текстов. Разных по стилю, по жанру, по содержанию, по объему – как и было задумано. Они сгруппированы в три раздела. Третий содержит воспоминания о людях, оставивших глубокий след в памяти коллег и в жизни Института. В этом разделе чуть менее пятидесяти статей, посвященных тем сотрудникам Института, о которых предложили или согласились написать наши коллеги. Два других раздела – об экспедициях и полевых станциях и об Институте в целом или о его лабораториях и отделах – уже по охвату темы, что кажется вполне объяснимым. Прежде всего, потому, что число лабораторий и наших экспедиций меньше числа работавших в Институте сотрудников. Но, вероятно, еще и потому, что написать портрет учителя или коллеги, каким он нам видится, пожалуй, в какой-то мере легче, чем хронику путешествия или лаборатории, поскольку можно обращаться лишь к своей памяти и не сверяться со множеством источников.

А таковых немало. Наиболее современный и подробный это объемный том, выпущенный к 90-летию нашего Института[1]. Он содержит огромный материал преимущественно справочного характера и лишь несколько очерков в жанре воспоминаний, окрашенных личным взглядом авторов.

Существует еще серия книг, написанных сотрудниками Института и посвященных описаниям жизни, путешествий и творчества – своих собственных или высоко ценимых коллег. Биографии многих сотрудников Института охарактеризованы в журнальных статьях.