Петр Альшевский - Лежащий атаман

• Название: Лежащий атаман
• Автор: Петр Альшевский
• Жанр: Русское современное

Невероятное путешествие по близким и далеким ирреальным мирам в компании личностей и сущностей довольно фантастического толка

---

Ничего особенного, – пробормотал Георгий. – Я зашел в футбол пиограть. Думал, тут играют, а у вас, похоже… на что же похоже?

Футбола не будет. В вашем понимании. Мы вас понесем, и вы пробьете: эй! эй!

Чего вы орете? – спросил Георгий.

Я подзываю помощников, – ответил арбитр. – Один я вас не донесу. Вот и они.

Подбежавшие помощники с наскока хватают Георгия за ноги и за плечи; тащить им его неудобно – норовя выскользнуть, Георгий без применения меча извивается в их руках попавшейся в сеть рыбой; в результате нахождения устраивающего всех варианта ситуация нормализуется.

И все-таки мы, как в Колизее, – сказал Георгий.

Вы имеете в виду, в целом? – спросил арбитр.

А вы слышите, что я говорю? Рев трибун не заглушает?

Они приветствуют вас. В силу этого только вы их и слышите. А я слышу вас. И они слышат.

Вы о своих помощниках, – догадался Георгий.

Будем считать, что о них. Когда мы вас донесем, мы поставим вас не землю, и вы пробьете. До данного исторического момента осталось совсем чуть-чуть. По всем предварительным раскладам вы не сможете промахнуться.

Насильно вы меня не заставите, – сказал Георгий. – Без осмысления того, что от меня требуется, я не совершу Поступок, какие бы перспективы вы мне ни сулили. Меня вам не завлечь. Я мыслю самостоятельно. Мяч…

Вы его заметили, – сказал арбитр.

Пробить по мячу!

Войти в историю. Превратиться в легенду. Мы вас опускаем… на землю. Не умаляя вашего величия. Идите и бейте, а о прочем не думайте: не старайтесь попасть в ворота. Подняв меч, случайностей вы избежите!

Да я не промахнусь, – сказал Георгий. – В детстве я забивал и в более сложных ситуациях.

Вы уже выросли! – крикнул судья. – Не забывайте!

Хватит меня одергивать… дайте сосредочиться.

Георгий подходит к мячу. Вращение трибун ускоряется, одетый под спецназовца усатый вратарь от ужаса падает без сознания; несильный удар и гол! Георгий, не опуская меч, делает круг почета и в силу обстоятельств предполагает отбиваться мечом от прорвавшейся на поле массы почитателей с бесцветными пятнами вместо лиц.

Как бы он ни старался, перед такой толпой ему не устоять. Люди вопят: «Автограф! Фото на память! А меня поцелуйте! Разрешите мне вас потрогать!»; убегагающий от преследователей Георгий убивает мечом нескольких особо навязчивых – он устает, смиряется, позволяет толпе опрокинуть своего кумира на землю, а после и погрести под собой.

ПОМЯТЫЙ Георгий в изодранной одежде ковыляет по нескончаемому плоскогорью с мечом и врученным за заслуги кубком в форме женского тела без ног и головы. Сладкое пение незримых птиц сменяется гвалтом и писком, оттенки неба ежесекундно варьируются от коричневого до коричнево-черного, в кубке что-то звенит и трясется. Предварительно его облапав, Георгий в него заглянул и достал гранату; он мнет ее в руках, непонимающе хмыкает, вытаскивает чеку.

Георгий бросает гранату. В грохоте взрыва различает ритмичную кантри-музыку.

Не успевает она смолкнуть, как к ней подмешивается топот лошадиных копыт – к Георгию со всей прытью несется выглядящий ковбоем всадник на рыжем дородном коне.

Подскакавший вплотную Салверий помахал Георгию револьвером и почтительно кивнул.

С коня мне слезть? – спросил он.

К чему? – с сомнением переспросил Георгий.

Мне с него все равно слезать придется. А как иначе! Мы заждались твоего сигнала, и когда ты его подал, я сразу же понесся к тебе, чтобы ты побыстрее среди своих очутится. Это произойдет весьма скоро!

Еще не произошло? – поинтересовался Георгий.

Пока нет, – пробормотал Салверий. – Но, если ты думаешь, что… отчего ты так думаешь? Ты же никуда отсюда не ускакал.

Но ко мне прискакал ты, – пояснил Георгий. – И я среди своих – их мало, лишь ты… однако единственного друга бывает достаточно. Ты мой друг?

Друг…. огромная честь – я твой друг. Друг атаману и адмиралу, за которого и я, и все наши, костьми ляжем. Куда бы ты нас ни повел, не отступимся. – Салверий спрыгнул с коня. – Садись на него! Лупи его по бокам и он тебя как ветер домчит!

Дорогу он знает? – спросил Георгий.

Нет. Дорогу ему нужно указывать. Но трудностей у тебя не возникнет. – Салверий неопределенно махнул рукой. – Скачи вон туда.

Я понял. А ты?

За меня не тревожься, – ответил Салверий. – В обиду я себя не дам.

Ну что же, я уезжаю, – залезая на коня, сказал Георгий. – Но ты-то… ты как?

Я пешком доберусь. Да это не важно! Скачи галопом! Заблудившись, не останавливайся!

Салверий бьет коня по заднице, и тот взбрыкивает и уносит атамана и адмирала, сподобившегося оглянуться и увидеть, что Салверий поднимает и осматривает оставленный им кубок.

ИЗ-ЗА РЕЗВОСТИ неспокойно фыркающего жеребца пристально вглядеться в проносящуюся безликость Георгий не может; при поворотах она повторяется, Георгий абсолютно не знает, что он ищет, и безостановочно гоняет коня в разных направлениях; у выдыхающегося животного выступает пена, и Георгий намазывает ее на щеки, бреется своим мечом и не перестает напрягать глаза, стараясь высмотреть какой-нибудь призрак хотя бы чего-нибудь.

Совершенно неожиданно перед ним возникает двухэтажный дом. Георгий молниеносно натягивает поводья, поднимает коня на дыбы, в последнюю секунду избегает столкновения; засучивший передними копытами конь разбивает оконное стекло, освобождается от соскочившего Георгия, со ржанием убегает.

Георгий через окно рассматривает помещение. Типичный салун: барная стойка, отдыхающие за столиками ковбои, отдельно сидящий индеец со сломанным пером в волосах; увидев Георгия, ковбои привстают.

Возможно, они рады. Будучи в этом не очень уверенным, Георгий отходит от окна и полагает уйти, однако, проходя мимо двери, он спонтанно дергает ее на себя и заходит в салун, где многое проясняется.

Это он! – закричал ковбой Хээпс.

Он! – подтвердил ковбой Брауч.

Атаман! – завопил ковбой Спотсон.

Наш командир и атаман! – крикнул Хээпс.

Он с нами, и мы с ним! – заорал Спотсон. – И никто нам не страшен! Тем более здесь, где только свои!

Ха-ха-ха! – засмеялся Брауч.

Нам весело, а будет еще веселее! – крикнул ковбой Маллон. – Ведь мы теперь сможем выпить! Не дожидаясь Салверия, мы начнем!

Кого? – спросил Георгий.

Ты прибыл сюда на его лошади, – пояснил ковбой Эрчуб. – Если не так, то скажи. Но не сейчас – первым делом мы выпьем.

Нам надо выпить! – крикнул Брауч.

Мы долго изнывали без выпивки и наш час пробил, – сказал Маллон. – Налей нам, атаман!

Просим тебя, адмирал! – крикнул Спотсон. – Разного пойла у нас бессчетное множество – бутылки на барной стойке ты видишь, а они небольшая часть, виски, водкой, текилой забиты все кладовые, и этой ночью… вечером… что там на улице? Не утро?

Я не различаю, – ответил Георгий. – Направляясь к вам, я прошел и проехал приличное расстояние, и не разу не задумывался о времени суток. Бывало светло… темно… обычно нечто среднее. А чего вы столь резко заговорили о выпивке? У вас ее полно, ну и пили бы в свое удовольствие… какая связь со мной?

А ты не знаешь? – удивленно спросил Хээпс.

Он знает! – крикнул Брауч. – Он все знает! Недаром же он наш атаман и адмирал!

Истинный вожак нашей стаи! – проорал Брауч.

Непобедимый! – завопил Спотсон. – Крутой, как самое оно!

Вы погодите, – пробормотал Георгий. – В чем смысл?

Ничего себе вопрос, – хмыкнул Брауч.

Ну, ты и спросил, – покачал головой Эрчуб.

Я не глобально, – сказал Георгий. – По поводу выпивки… он в чем?

Да в том, – сказал Хээпс, – что лишь ты имеешь право встать за барную стойку и позволить нам утолить нашу жажду. Таковы условия. Оспаривать их нельзя. Притронься мы к бутылкам самостоятельно, нас бы не пощадили – полагая, мы распались бы на частицы прямо на месте.

Обратились бы в ничто, – кивнул Брауч.

Растворились бы со всеми ножами и стволами, – вздохнул Маллон.

И вы, – процедил Георгия, – радовались мне… ждали меня исключительно из-за этого? Ради того, чтобы я вам налил?

Ты, атаман, не упрощай, – сказал Спотсон, – мы все же…

Все же верные тебе люди, – продолжил мысль Маллон, – уважающие тебя…

Я вам налью, – сказал Георгий. – Напою вас до бесчувствия и свалю отсюда подальше. Если честно, я обижен. Путешествуя с этим мечом, я думал, что моя конечная цель гораздо существеннее, чем вы мне тут объяснили. Открывать бутылки и наполнять ваши стаканы… а меч? Убитый мною рыцарь советовал мне его не выбрасывать. И что мне им? Горлышки отбивать?

Не то, – веско сказал сидящий в углу индеец.

Я говорю не то? – спросил Георгий.

Или ты. Или я. Прикажи бледнолицым сесть и не двигаться. Этим приземленным собратьям не следует нам мешать, даже когда я на тебя наброшусь.