Нина Визгина - Переливы в лунном свете. Повести и рассказы

• Название: Переливы в лунном свете. Повести и рассказы
• Автор: Нина Визгина
• Жанр: Русское современное

Разве не желаем мы постоянно, чтобы нас понимали, чтобы принимали таковыми, как мы есть. Когда приходит любовь – раздвигаются рамки жизненного пространства, и мир перестает казаться таким холодным, таким безжалостным, таким переполненным людским одиночеством.

---

Переливы в лунном свете Повести и рассказы Нина Визгина

© Нина Визгина, 2017

ISBN 978-5-4485-0160-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Повести

Эта горькая сладкая нежность

День близился к концу. Мягкая осень позолотила листву деревьев. Постепенно двор наполнялся гвалтом детворы, выпущенной на волю после усердного выполнения уроков. Из распахнутых окон доносился людской шум – это домочадцы под включенные телевизоры спешили после работы управиться поскорее с домашними делами, и за ужином пообщаться, наконец, с близкими, выговориться – просто отдохнуть среди родных стен.

Она видела, как он вернулся. Она знала, что скоро он выведет на прогулку лохматого пса и тогда… Да, вот тогда она наконец подойдет к нему. Столько лет, столько долгих лет без него. Нерастраченная нежность захлестнула ее, нежность и любовь. За долгие двадцать девять лет она ни на один год не выпускала его из виду, она знала о нем все. Он не знал о ней ничего.

Он не захотел узнать ее тогда, когда она приехала к нему в первый и, как оказалось, в последний раз. Приехала, чтобы понять, почему он исчез так внезапно, почему не откликался на ее письма, полагая, что случайные обстоятельства разлучили их и все вернется, надо только встретиться. Как она была наивна, как ошибалась. Влюбленная, переполненная романтическими чувствами и надеждами, не заметила его равнодушной нелюбви. А должна была, ведь она – женщина, а значит, всеми фибрами души, всей кожей, каждой клеточкой должна была это понять. Нет, ничего не понимала. Вот и получила сполна.

***

Анна Ковалева возвращалась из очередного отпуска. Поезд дальнего следования мерно раскачивал вагон, колеса убаюкивающе стучали по рельсам, будто поддакивая ее мыслям – «на Восток, я еду на Восток». За окном мелькали высокие ели, поутру за их раскидистые нижние ветви цеплялся плотными клочьями туман, казалось, будто это таежные великаны поймали облака, легкомысленно спустившиеся на ночную землю. Туман низко стелился по траве, пока утреннее солнце не расправилось с ним, безжалостно превратив в легкую дымку, обещающую отличный летний день. Жаль только, что в такую замечательную пору приходилось томиться в душном вагоне поезда.

Ехать предстояло довольно долго – более пяти суток. Сначала купе было заполнено, но через два дня они оказались одни – она и молоденький лейтенант, возвращавшийся в свою часть после недельной побывки на родине. Попутчик был угрюм, все время, безмолвствуя, глядел в окно, и по всему было видно, что был чем-то очень расстроен.

Пока ехали в заполненном купе, Аня старалась не обращать на него внимания, хотя парень отчего-то сразу запал ей в душу. То ли отрешенный взгляд огромных глаз в девчоночьих ресницах, то ли редкой породы именно мужской красоты лицо заставляло учащенно биться ее сердечко всякий раз, когда подсаживался он на ее полку, чтобы выпить чай, постоянно приносимый ему щедрой проводницей, видимо также очарованной стройным офицером. Но ночью лейтенант никуда не исчезал, и Аня по-женски злорадствовала, что проводнице ничего не отломилось от красавца.

А когда проезжали сибирскую станцию со смешным названием «Ерофей Павлович» воспоминания прошлого захватили и перенесли ее на семь лет назад. Тогда глупой восемнадцатилетней девчонкой с головой, набитой романтическими бреднями, попала она на глухую таежную станцию по распределению после окончания техникума связи.

Родители Ани, сполна приняв участие в разработке залежных земель, так и остались на просторах освоенной целины, поскольку здесь у них были и дом, и работа. Может, и тосковали они по земле своих предков, богатой широкими реками и густыми лесами, но детям о своей тоске никогда не говорили – все равно деваться было некуда. Где имелось жилье – там и жилось.

Но перспектива прожить всю жизнь в своем целинном поселке с воскресными танцульками в местном клубе Анечку – отличницу и красавицу, совсем не устраивала. Вот и отправилась она в крупный город, где жила ее родная тетка, поступать в техникум – какой все равно, лишь бы вырваться из скучного поселка. В то время тетка служила на центральном телеграфе, и часто курировала практику студентов местного техникума связи. Такое стечение обстоятельств и решило все за девушку.

Но судьба оказалась отнюдь не злодейкой – выбранная специальность по дальней связи Анечке очень понравилась. Закончила она заведение весьма успешно, и остаться в областном центре могла спокойно, но захотелось девочке романтики, приключений. Когда еще мир посмотришь, как не в обремененной ничем юности. Тем более что знакомых ребят позабирали всех в армию. Хотя, если признаться, никто особенно ее не интересовал, и никому из них горячих писем она писать не собиралась.

Вот так и очутилась Аня Ковалева старшим техником междугороднего пункта связи на глухой сибирской станции. Поначалу чувствовала себя Анечка неудобно в роли начальницы над престарелым механиком Егорычем и тетей Таней, выполнявшей обязанности телефонистки, завхоза и уборщицы одновременно. Жила Анечка рядом с пунктом в доме той же тети Тани. Питались они с ее домашнего хозяйства и теми продуктами, которые Егорыч привозил на стареньком раздолбанном «газике» из ближайшего магазина, находившегося от них в нескольких часах езды.

Поезда на малоприметной станции останавливались редко, да и те стояли всего несколько минут. Аня долго не могла понять – зачем вообще нужна была их станция. Первый год пролетел очень быстро – сказалась необычность обстоятельств и необходимость к этим обстоятельствам как-то приспосабливаться. Казалось еще немного и девушка взвоет от рутины ничего не происходящего вокруг, но неожиданно жизнь выкинула такой финт, такой зигзаг завернула, что было уже не до размышлений о тоскливом существовании.

Надвигался новый 1969 год. Последний месяц уходящего года выдался особенно снежным. Ночные метели сменяли снежные дневные бураны. Казалось, уже весь мир погребен под снегом и застыл от неумолимого космического холода. Неуютность жизни на станции добавляли постоянные помехи междугородней связи. Плохая слышимость разговоров портила настроение еще больше, чем усиливающиеся морозы, особенно когда по служебному каналу выговаривали Анечке нелицеприятные слова армейские чины, линии связи которых также проходили через ее узел. Ей постоянно приходилось контролировать состояние их каналов.

Сначала девушка не очень обращала внимание на переговоры военных, пока до нее не дошло, что те все чаще говорили о каких-то провокациях со стороны китайской границы. А когда Анечка услышала о боевых действиях, то и вовсе пришла в смятение. Она хорошо помнила, как еще с третьего класса переписывались они через свой школьный клуб «Мира и дружбы» с китайскими школьниками.

До сих пор у родителей в семейном альбоме хранились красочные открытки и необычные ленточки, присланные ей тогда китайским школьником, ее одногодком. Дети и фотокарточками в то время обменялись. Как поразились они тогда, что на фото у худенького симпатичного Чжо Шуа глаза оказались вполне круглыми. Мальчуган совершенно не походил на широколицых узкоглазых китайцев с пестрых лозунгов, заверявших в вечной дружбе великих народов, которыми увешен был красный уголок местного клуба.

И уж совсем не ожидала Аня, что будет, помимо своей воли, допущена вплотную к информации о происходящих событиях на китайской границе в конце 1968 года. Неожиданно явился на станцию военный посыльный, показал ей приказ, что до специального распоряжения обязана она безвылазно находиться на своем пункте связи.

Сначала девушка попыталась сопротивляться – мол, есть тут более опытные люди, но так получилось, что только она оказалась здесь дипломированным специалистом. Ни Егорыч, ни тетя Таня не могли оставаться на связи при объявленных чрезвычайных обстоятельствах. Закончилось все тем, что старшего техника Ковалеву непросто закрыли в избе с аппаратурой, а еще и двери опечатали. Еду молодой начальнице должны были подавать через окошко, впрочем, как и выносить помойное ведро.

Сначала девушке представлялось, будто она участвовала в военизированной игре, похожей на школьную зарницу, что проводилась у них в старших классах. Но вскоре события на границе приняли такой оборот, что Аня места не могла себе найти от страха. Спасибо, что днем то тетя Таня, то Егорыч постоянно находились возле дома, успокаивая ее, что у них на станции тихо и спокойно, чего вовсе нельзя было сказать о том, что творилось у военных. Особенно беспокойно стало по ночам. Аня спала плохо, ей постоянно снился сон, что узкоглазый китаец в огромном тулупе с автоматом в руках пытался пролезть в окошко избы.