Александра Треффер - Властелин двух миров. Книга II. Возрождение. Последняя битва

• Название: Властелин двух миров. Книга II. Возрождение. Последняя битва
• Автор: Александра Треффер
• Жанр: Альтернативная история

Миру, обжитому персонажами предыдущей книги, грозят война и порабощение. Возродившийся после смерти клон главного героя по просьбе народа берёт бразды правления государством в свои руки. Он проходит через множество испытаний и даже пытается оказать помощь другой параллели, погубленной ядерными взрывами. Удалось ли людям ликвидировать угрозу извне и изменить судьбу иной – нашей реальности, можно узнать из насыщенной событиями второй части дилогии «Властелин двух миров».

---

Властелин двух миров Книга II. Возрождение. Последняя битва Александра Треффер

Иллюстратор Александра Треффер

© Александра Треффер, 2017

© Александра Треффер, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4474-9382-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1 Возрождение

Дизайн обложки и иллюстрации автора – А. Треффер

Глава 1

Все персонажи – плод фантазии автора.

Любые совпадения случайны.

Голоса, чьи-то назойливые голоса звучат в голове. В виски настойчиво стучит какая-то мысль, но мечущийся в бреду человек не в состоянии уловить её сути. Кто он? Как его имя? И почему вокруг так темно?

В мозгу теснятся образы один страшнее другого: падают ряды скошенных автоматной очередью людей в белых, длинных балахонах, свистит топор, отделяя конечности и голову от распластанного на деревянном помосте тела…. Мужчина стонет, мучимый этими видениями, и вдруг у лица его разверзается смердящая, усаженная несколькими рядами зубов пасть отвратительного монстра.

Человек хочет закричать, убежать, но не может двинуться с места: челюсти его сжаты, а конечности скованы невидимыми цепями.

– Я умер, – думает он, – умер и лежу в гробу. А это чудовище – вестник ада, который я заслужил. Но как? Что я натворил при жизни? И почему могу размышлять, если уже мёртв?

Повязка, стягивающая голову, исчезает, руки освобождаются тоже. Несчастный с воплями машет ими, отбиваясь от живого кошмара, но существо неожиданно мягко прихватывает зубами его кисти, и из глотки его доносится:

– Отец, успокойся. Всё хорошо, ты жив. Это я – Тиалонай.

Тиалонай? Кто такой Тиалонай? Ах, да, ведь это его сын – гениальный учёный. Как он мог забыть?

Внезапно память пробуждается, и беспомощно жужжавшая в голове мысль изливается в словах:

– Я Дитрих Штригель, – хриплым от долгого неупотребления голосом говорит мужчина, – бывший Верховный правитель свободного мира, а ныне писатель…

– Верно.

Дитрих открывает глаза и видит знакомое до малейшей чёрточки лицо.

– Толя, – шепчет Штригель, – что со мной случилось?

Сын садится на край кровати и гладит отца по плечу.

– Тебе стало плохо, когда мы гостили у Прокудиных. Вернее, вам.

– Кому, нам?

– Твоему двойнику и тебе. Он был потрясён открывшейся ему истиной и умер на месте от инфаркта. Видимо, вы оказались некоторым образом связаны, потому что вскоре ты последовал за ним.

– Ах, да, – произносит Штригель, – я помню. Вспоминаю ещё, что Ниада очень сердилась.

– Она кидалась на тебя, как кошка, – хмыкнул Тиалонай.

– Странно, – задумчиво сказал Дитрих, – что клон не знал о моём существовании. Неужели они с женой не читали беллетристику1?

Тиалонай пожал плечами.

– Ты же писал под псевдонимом.

– Да.

Помолчав, Дитрих поинтересовался:

– Его возродили?

Сын покачал головой.

– Нет. Решили, что одного Штригеля свободному обществу вполне достаточно. Ниада не осушает глаз…

– И я её понимаю, – печально отозвался мужчина, садясь и разминая конечности. – Как себя чувствует Грета?

– Очень нервничает. Я позову её?

– Конечно. Но сначала скажи, сколько мне лет, не хочу сюрпризов.

– Пятьдесят. Чтобы вы с женой соответствовали друг другу, я не стал останавливать развитие клона раньше.

– Ты, как всегда, всё продумал, – улыбнулся Штригель. – Для меня это не имеет особого значения, Генриетта будет желанна мне в любом возрасте, но со стороны молодой мужчина рядом с далеко уже не юной женой выглядел бы странно.

– Именно этот нюанс я и учёл, – с улыбкой ответил Тиалонай.

И крикнул:

– Грета, входи.

Вбежавшая в палату женщина кинулась к мужу.

Через некоторое время, когда они сидели и разговаривали, в комнату заглянула встревоженная лаборантка – жена Тиалоная.

– Толя, – испуганно сказала она, – к Дитриху правительственная делегация. Пустить?

Мужчина вопросительно посмотрел на отца.

– Справишься? – спросил он.

Тот рассмеялся.

– Конечно. Я вернулся к жизни полным энергии.

Учёный кивнул, и вскоре в комнате появились пятеро человек, возглавляемых одряхлевшим Евлапом. Тиалонай с женщинами собирались уйти, но чиновник остановил их.

– Вы, как представители семьи гражданина Штригеля, можете присутствовать при переговорах, – сказал он.

– Как официально, – нарочито весело произнёс Дитрих, глядя другу в глаза.

Евлап нервно улыбнулся.

– Сейчас я – официальное лицо. Правительство уполномочило нас сделать предложение, которое, как мне кажется, тебя заинтересует.

Он представил спутников. Дитрих опустил веки, готовясь слушать, а Тиалонай с женой и Генриетта, сидя в стороне, напряжённо внимали словам посла.

– Последнее время, – начал тот, – в свободном обществе творятся страшные вещи. Из ниоткуда появляются странные, уродливые существа, несколько похожие на людей, управляющие убийственными, уничтожающими всё на своём пути машинами, и исчезают так же внезапно, как возникли. Жители округов, где это происходит, напуганы, боятся выходить из домов, жизнь их пошла наперекосяк…

– А почему ты не рассказывал об этом раньше? – прервал Штригель.

– Не имел права, – развёл руками Евлап. – Но сейчас, когда нападения участились, и положение стало угрожающим, правительство, вернее, часть его, пришло к выводу, что во главе государства должен встать человек, для которого война – привычное дело. И мы решили обратиться к тебе.

Воцарилось молчание. Мужчина размышлял, а его родные изумлённо смотрели на чиновника. Тот же после паузы продолжил:

– Дитрих, я понимаю, что это неожиданно и не вовремя, но… тебя ждут в Берлине.

Глаза Штригеля опасно блеснули.

– Это приказ? – вопросил он тихо.

– Можешь считать, что да, – виновато ответил Евлап.

– Подчиняться приказам я не намерен, – выпрямляясь во весь рост, сурово сказал Дитрих. – Ваша правящая верхушка, видимо, запамятовала, кто создал этот мир. И хотя я не люблю об этом напоминать, но, увы, иногда приходится. Так вот, сначала я обсужу всё с семьёй, а потом приму решение.

Друг глядел на Штригеля почти с ужасом.

– Я не узнаю тебя, – произнёс он. – Твоё детище в опасности, а ты…

– Моё детище, – прервал его экс-правитель, – несмотря на все старания Менгера и Шефера, не совсем здорово, и небольшое кровопускание ему не повредит. Йарден объяснил бы тебе это популярно.

Евлап вздрогнул.

– Удар ниже пояса, Дитрих, – пробормотал он.

Тот и сам понял, что перегнул палку, и примирительно сказал:

– Прости. В любом случае, за пару дней катастрофы не произойдёт, а послезавтра я дам ответ.

Чиновники вздохнули с облегчением.

– Не радуйтесь раньше времени, – предупредил их Штригель, – скорее всего, я откажусь. Поэтому советую подумать об альтернативе.

Люди переглянулись и понуро направились к двери. Евлап задержался.

– Знаешь, – сказал он с оттенком презрения в голосе, – все годы нашего знакомства я считал тебя очень цельным человеком. Но теперь начал в этом сомневаться.

Когда товарищ уже шагнул за порог, его остановили слова Штригеля:

– Почему правительство не передало мне бразды правления, когда в государстве царило спокойствие? – спросил тот. – Как оно могло допустить, чтобы человек, за которого вступился сам Бог, дав ему возможность реабилитировать себя через многие столетия, погибал в глуши от нереализованности? И ты, ты тоже ничего не сделал, чтобы изменить ситуацию. Если бы с помощью Греты и Толи я не справился бы со сплином и не начал писать…. Да что тут говорить? Подумай об этом, прежде чем меня осуждать.

Евлап растерялся, а Штригель, обнимая жену и сына, вышел, аккуратно притворив дверь. Постояв немного в задумчивости, чиновник промолвил, обращаясь к стене:

– А ведь он прав. Мы все бросили Дитриха на произвол судьбы, понадеявшись на его душевную крепость. Но я-то прекрасно знал, с каким трудом он адаптируется к этому миру.

И воскликнул, ударив собеседницу кулаком:

– Но Штригеля необходимо уговорить, чего бы это ни стоило. Иначе свободное общество прекратит своё существование.

Недоумевающе посмотрев на разбитую в кровь руку, Евлап вздохнул и, замотав кисть платком, покинул палату.

Когда Дитрих со спутниками шёл по длинному коридору Центра клонирования, Тиалонай спросил:

– Я не совсем понял тебя, отец. Ты, действительно, хочешь отказаться от поста, принадлежащего тебе по праву?

Не глядя на сына, Штригель ответил:

– Да. Я не себялюбец, но меня оскорбило, как быстро свободное общество забыло о моём существовании. Нынешнее поколение, как и до возникновения времяворота, понятия не имеет, кто я такой.