Rita Zegelaar - Долгая дорога. Дневник Rita Zegelaar

• Название: Долгая дорога. Дневник Rita Zegelaar
• Автор: Rita Zegelaar
• Жанр: Русское современное

Море. Бескрайние поля. Холмы. Собственный дом с конюшней. И молодой фриз, уже обученный работе под седлом. Но его новая владелица предпочитает доверительные отношения с лошадью, ей не нужны посредники в виде седла и уздечки… Она вообще не собирается ездить верхом!

---

Долгая дорога Дневник Rita Zegelaar Rita Zegelaar

Фотограф Эверт Зегелаар

Редактор Мария Владимировна Мочалина

© Rita Zegelaar, 2017

© Эверт Зегелаар, фотографии, 2017

ISBN 978-5-4474-8537-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Человек, нарисовавший быка на скале (ни Гойя, ни Пикассо даже не приблизились в экспрессии к древнему художнику), решал какую-то задачу, а не просто водил рукой от нечего делать. Он или подчинял себе это опасное животное, или пытался умилостивить лестным портретом, а может, хотел передать кому-то, что он есть в пустынном и враждебном мире, и как бы предлагал партнерство. Во всяком случае, первобытное творчество – не искусство для искусства, а сцеп человека с миром, жизнью, себе подобными. Отрыв искусства от цели и смысла шел от лукавого, разочарованного и недоброго ума.

Пусть этот дневник – прерывистый след одной жизни – будет моим быком в нашем отнюдь не потеплевшем мире».

Юрий Нагибин***А я начинаю свой дневник и хочу поблагодарить всех тех, кто мне помог в этом. Быть может наш несовершенный мир и не потеплел глобально, но мой собственный мирок стал безусловно теплее лишь потому, что больше не чувствую себя одиноко. И в благодарность за эту теплоту я постараюсь вести свой дневник прилежно, искренне и с уважением ко всем, кто будет его читать. Я начну с сегодняшнего дня, но постепенно расскажу, о том, как я к нему пришла, с какими мыслями, переживаниями, нытьем, слезами, радостью и самокопанием.
***

Итак, день первый! Мы без подков и в поле!!!

Да, у нас фриз. Роня, мерин 4-х лет. Ирон из Фрисляндии, где он занял 2-е место на морфологических соревнованиях среди молодняка. В Голландии это серьёзный титул, от балды не выдают. Он у нас меньше месяца, заезжен под седло с уздечкой на мундштуке. Пробовали ездить – он знает только самые элементарные вещи – смена аллюров, остановки. Характер спокойный, очень дружелюбный, любопытный, общительный. Ничего не боится! А если и пугается, то в разумных пределах. Мы прошли ветосмотр – никаких проблем не обнаружили. Есть размет – расковали.

Проблем с конём, как видите, нет. Проблемы с нами самими.

Я и обе мои дочки три года занимались верховой ездой в конно-спортивном центре «Астуркон». Я брала уроки выездки, они – конкур для начинающих. То есть, ездить все научились. Более-менее. А вот о лошадях, как оказалось, не знаем ничего.

А с чего всё началось? С «Лошадиной Эециклопедии», конечно.

Было обидно, были сомнения, было много чего… Поэтому я и назвала так свой дневник. Ирона привезли как раз в тот день, когда в Центре проходили морфологические соревнования ПРЕ, так называемых андалузов. Там были представлены шикарные лошади! Но приезд фриза изрядно подпортил шоу. Публику как ветром сдуло с трибун, все прибежали смотреть на наше сокровище с лохматыми ногами.

Мы арендуем в КСЦ денник с кормлением и уборкой. Стоит такой сервис 120 Е в месяц. Центр на госдотациях Овиедо, мэр которого сам заводчик ПРЕ и продаёт жеребят 2-х леток от 12 000. Для него «Астуркон» – часть бизнеса. Поэтому условия очень хорошие. Прекрасные манежи, ветеринары и прочие удовольствия. Но всё равно нам казалось, это тюрьма, общение два раза в день, постоянно на глазах у множества людей и… похоже, складывается довольно странная обстановка по поводу нашего необычного воспитания лошади. В клубе выездки, где я занималась, только и обсуждают, почему я не езжу верхом, лезут с вопросами. Я хоть и хорохорюсь, что меня это мало волнует, но…

В клубе я заработала себе неплохую репутацию. Я всегда соглашалась ездить на самых непопулярных лошадях. Они все были немного странные. У одних галоп – как летишь, но рысь совершенно неудобная, у других наоборот. Одни стараются ссадить сходу, у других, как объясняли, – что-то с ногами. Раз подо мной перед уроком конь повёл себя очень странно. Его всего перекосило, я закричала, тренеры посмеялись, а конь завалился на спину, чудом не придавив меня. Только тогда к нам подбежали.

В общем, там было 20 жеребцов ПРЕ и одна кобыла.

Перед этим был конкур для начинающих. Прыгала я, дура старая, и мои дети. Ладно, я сама выжила после нескольких падений, но когда начали падать мои девочки, я задумалась, нужно ли это всё.

Я и дети, все отказались от уроков верховой езды. Просто знакомились с Роней, пытались играть в манеже. Пытаемся работать на земле на недоуздке.

Арендовали выпас, поставили электропастух, передислоцировались в поле.

Проблема в настоящее время в том, что в КСЦ нам возвращаться не хочется. А дома мы совсем не готовы. Нет ни навеса, ни денника. Условия позволяют, но это дело времени. Ходить туда-сюда в КСЦ в принципе, возможно, он ведет себя очень прилично и такие прогулки в руках полезны и познавательны. Но без подков по асфальту 2 километра – сомнительное удовольствие. Мне посоветовали не делать этого, в поле коню всегда лучше, пока не холодно, ночью миниум+10, может задождить. Ну, так фризон он или нет?

Вот так обстоят дела на сегодняшний день.

Глаза разбежались от информации, с чего начинать, что читать. Изучили всё о копытах. Коваль сказал, что пока расчищать и нечего, все срезано. Дней 15 не трогать. Да и местные специалисты на размет внимания не обратили, мол, и есть чуть-чуть, не страшно. А здесь много чего не страшно…

А вот нам очень страшно!!!

***

Теперь, оглядываясь назад, отчетливо вижу день, где всё начиналось.

Мы впервые приехали в Астуриас на машине. Пойдя на поводу у дочки, которой очень хотелось поночевать в палатке, остановились в одном из многочисленных кемпингов. Палатка была с собой, на всякий случай. Когда русскому человеку говорят о палатке, он сразу представляет себе лесные пущи, бескрайние поля, непроходимые болота, реки разливанные, русобородых блондинов у костра и, конечно, шашлыки. Моему взору предстало совсем иное зрелище: несколько сот разномастных палаток на совершенно вытоптанном и загаженном полигоне, толпы туристов, буквально сидящих на головах друг у друга. Романтическое настроение как ветром сдуло. Ко всему прочему, разболелась голова. Крутилась всю ночь на дурацком надувном матрасе, борясь с раздражением, пыталась заснуть под шум, гам и болтовню соседей по «природе». Под утро усталасть от дороги взяла своё, но вскоре разбудил совершенно непонятный звук. Я долго лежала, вслушиваясь в тишину, пыталась определить происхождение звука и не могла. Наконец, поняв тщетность попыток заснуть, выползла из палатки и сразу окунулась в молочно-влажный туман раннего утра. А из тумана появилась лошадь, объяснив происхождение непонятного звука.

Кемпинг был огорожен сеткой, как зоопарк. Да и своим содержанием от зоопарка отличался мало. Разве что тем, что животные были двуногие-прямоходящие. А лошади паслись на свободе, целый табун с кобылами и жеребятами. Они плавно перемещались в тумане, щипали траву, иногда перекликались коротким ржанием. Порой жеребята срывались с места и с гулким топотком носились из конца в конец поля. Это было как наваждение, сон, что-то абсолютно нереальное и неуместное в соседстве с кемпингом. Замерев от неожиданности, я забыла про головную боль, бессонницу, раздражение и обязательный утренний кофе. Хотелось так сидеть вечно. Но проснулся «зоопарк», туман рассеялся, а с ним и наваждение…

От того сказочного утра меня отделяют три сумасшедших года.

И только сейчас я понимаю, какое это счастье, выползти из спящего теплого дома на влажную от росы траву и увидеть скользящий в тумане силуэт коня. И так будет каждое утро. Так будет всегда…

***

Вы, конечно, понимаете, что побег в мемуары умышленный, потому как хвастать нам пока совершенно нечем. Мы продолжаем знакомиться, присматриваться и принюхиваться друг к другу. И вся моя работа сводится не к обучению Рони, а к борьбе с собственным страхом. Роня и так ничего не боится. Он очень нежно забирает у меня из рук хлыстик, держит какое-то время во рту и бережно кладет себе под ноги. А потом пихает меня плечом, бодает головой, тоже нежно, но настойчиво и говорит голосом Гонзы: Just relax!

И улыбается…

***

Мы только знакомимся и привыкаем друг к другу, но я уже заметила много интересного, о чем раньше не подозревала, или просто не обращала внимания.

Фризы и здесь редкость. Похоже, Роня единственный представитель породы в провинции Астуриас. Недавно к манежу, где он бегал, подошла семья – папа, мама и ребёнок:

– Ой! Фризон! А мы так хотели, где вы его купили?

– В Голландии.