Макс Юкай - Точка отсчета. Никогда всегда завтра

• Название: Точка отсчета. Никогда всегда завтра
• Автор: Макс Юкай
• Жанр: Драматургия

Героя сбивает машина, и это становится началом череды неестественных и нелогичных событий. Реальность и сон сплетаются в причудливый коктейль. Странные подарки судьбы, судьбоносные встречи преследуют на каждом шагу. Мечты превращаются в цели, многое перестает быть невозможным. Но так ли все безоблачно в новой точке отсчета?

---

Меня будит звонок телефона. Мама. Хочет узнать, как мои дела. Я беру трубку и довольно долго разговариваю с ней. «Хорошо, нормально, ну да, а у вас, да, да, ладно, пока, позвоню, пока». Славная у меня мама, слишком нечеловечески хорошая, но меня будить днем нельзя – становлюсь очень раздражительным, да и говорить предпочитаю коротко и по делу. Семья для меня всегда была чем-то непонятным. Они мне действительно дороги, и это взаимно. Но выстроить постоянное общение не получается. Возможно, все упирается в абсолютную полярность двух лагерей моих родственников. Родители развелись давно, когда я только начал учиться в школе. Отношения я поддерживаю в равной степени с отцом и матерью. У них свои семьи, в которых я не чувствую себя лишним. Но различия во взглядах просто радикальны. Они обладают абсолютно противоположными мнениями в любых вопросах. Из-за этого, каждая дискуссия, любое обсуждение, превращаются в беспощадную бомбардировку моего мировоззрения. То, что осуждает отец, мать считает нормальным, и наоборот. А без диалога, сами понимаете, общение дается крайне тяжело. Вот все и сводится к телефонным звонкам, да нечастым визитам.

Я встаю, поправляю одежду, протираю глаза, смотрю на часы: 17.40. 17.40! Я проспал весь рабочий день. Ни одного пропущенного звонка или сообщения. Вот это я понимаю – труд на благо общества. Почти идеал для молодежи. Почти идеал для меня, если бы не вечные мытарства на тему самореализации, которые похожи на рассуждения «для галочки». Я выключаю компьютер, выхожу из кабинета и закрываю дверь. Иду на второй этаж – еще раз проверить почту и поступившие письменные распоряжения. Встречаю коллег, здороваюсь с теми, кого не видел. В их взгляде читается некоторое удивление. Видимо, на лице отпечатались следы долгого сна или волосы взъерошены. Трогаю макушку – точно, торчат. Черт с ними, уже конец дня, не критично. Захожу за почтой. Девочка-секретарь прямо с порога выстреливает: «А для тебя ничего нового нет», – смотрит на часы и продолжает – «Не проводишь меня?». Я немного не понимаю с чего вдруг такие предложения. Да, нам по пути, но я еще в начале карьеры, увидев, что она живет неподалеку, предложил подвозить. Без задней мысли, мне не сложно. На что получил ясный и недвусмысленный отказ. Ну и ладно, подумал я тогда, не так нет. А тут вдруг она сама предлагает. Причем, я бы не сказал, что она куда-то спешит, больно расслабленно выглядит.

– Ладно, пошли, – соглашаюсь я, хотя мог бы отказать, из вредности.

Мы выходим из ее кабинета, молча, спускаемся вниз и идем к машине. Сев внутрь, я замечаю в зеркале заднего вида что-то красное на своей щеке. Отлежал, наверное, но на всякий случай провожу рукой, и пятно стирается. Она смотрит на меня и смеется. Наверняка подумала, что это помада. А на самом деле – скорее паста от ручки. Завожу двигатель и выезжаю со стоянки. Я начинаю рядовую беседу, ибо молчать в компании с малознакомыми людьми еще хуже, чем говорить ни о чем, по крайней мере – не так неловко.

– Отличная погода, намного лучше…

Она обрывает меня вопросом: «Неплохой перерыв на обед выдался, да?»

– Перерыв, как перерыв, – непонимающее отвечаю я.

– Останови, – она бросает эту фразу так хлестко, что меня будто кнутом огрели. Даже в лице поменялась. Я не понимаю, что случилось, но делаю, как просят. Она резко выскакивает, хлопает дверью и быстро уходит. Да уж. Интересно, что ее так задело? На обдумывание ситуации желания не возникает, и я отодвигаю это происшествие на задний план. Пусть повисит фоном, авось и ответ возникнет.

Оставив машину на стоянке, я привычно забегаю в магазин у дома, чтобы прикупить себе чего-нибудь на ужин, продавец, который с утра был до навязчивости радушным, все так же улыбается при виде меня.

– Дайте мне, пожалуйста, сосиски, яйца, молоко, хлеб и кукурузные хлопья.

– С Вас 200 рублей, – улыбаясь во весь рот, он назвал цену.

– Да тут, как минимум, 400, – недоумеваю я.

– У вас скидка, 50%.

Ну что ж, сходить с ума в нашей стране законом не запрещено, а халява никогда не бывает лишней, я оплачиваю половину нужной суммы.

– Спасибо большое, до свидания, – благодарю его и удаляюсь в свое жилище.

Нехитрый ужин, сидя перед монитором за просмотром новостных лент и нескольких сайтов, так называемых «must read». На странице местных новостей вижу заметку о нападении на тот самый магазин. Какой-то парень остановил грабителей и не дал им забрать деньги. Включаю видео с камеры наблюдения и понимаю, откуда растут ноги у радушия торговца и моей недюжинной скидки. Хоть видео с камеры качеством не отличается, но я разглядел, что спаситель чем-то похож на меня: рост, комплекция, цвет волос. Парень даже не подошел к хозяину лавки, а сразу после своего подвига убежал. Видимо, стоя за кассой, продавец не разглядел парнишку и принял меня за него.

Возникает вопрос: будет ли мое признание честным по отношению к торгашу? Да, я не заслужил его благодарности, но, с другой стороны, я разрушу его уверенность, что он поступил правильно и отблагодарил человека. А тот парень… Я не думаю, что он придет и будет что-то требовать за свой поступок. Люди, способные на такие подвиги, делают это не за скидку 50% в продуктовом магазине. Я решаю ничего не предпринимать, жизнь все расставит по своим местам, если я не прав. Такова моя философия – простая и наивная.

Короткое дефиле по квартире, с целью устранить неизбежные следы жизнедеятельности, не приводит ни к чему. Бардак в моей обители абсолютен и незыблем, как сама Вселенная. «Порядок – удел слабых, сильные люди властвуют над хаосом» – утешаю я себя, проговаривая вслух истертый штамп. Душ, часок игрушек за компьютером, сорок минут сериала, наушники в уши и спать. На агрессивном мотиве «Prodigy – Mindfield», который прекрасно вписывается в окружающую обстановку, я засыпаю. Сначала, мой сон очень размыт: я собираю какие-то вещи в портфель, еду на автобусе, его опрокидывает динозавр, но потом, я проваливаюсь в очень глубокий, но ясный. Следующие два дня пролетают, как один. Будто снова в школе – закрепление пройденного материала. Думаю, этот метод изобрели ленивые учителя, чтобы не заниматься подготовкой к новой теме. Так и размениваются мои рабочие дни. Два по цене одного – классика эпохи скидок и «выгодных предложений».

4

Очередной безликий вечер сковал меня своей бесперспективностью. Руки и ноги, будто физически потяжелели, виной тому были ментальные кандалы, которыми меня сковало собственное сознание. Бесцельно скитаясь из комнаты в комнату, я протаптывал тропинки по уютному жилищу, как работяга-муравей, только не оставляя никаких химических следов, ведь ходить этими дорожками больше некому. Не найдя ничего стоящего внимания, что происходило с завидной регулярностью, я включил музыку, добавил громкости, чтобы она наполнила всю квартиру, не оставив и уголка, где могла бы настичь тишина. Заиграла песня «Nick Mayen – I feel your body», меня почти осязаемо потянуло на балкон. Ценность некоторых композиций измеряется не качеством исполнения, уникальностью стиля или глубинным смыслом. Я люблю их уже за то, что они провоцируют, дарят настроение, толкают на действия, пусть и копеечные. Это касается не только музыки, в книгах и кино я тоже ищу подобную минимотивацию.

В окнах дома напротив, не было ничего занимательного (а что там, собственно, могло быть?). Свет электрических ламп всевозможных оттенков горел лишь в немногих проемах. Люди жили привычной жизнью, не зная, что в их размытых образах пытаются уловить нотки вдохновения. Никаких тебе прекрасных незнакомок, красующихся перед зеркалом в нижнем белье или, хотя бы, увлеченных ребят с телескопами, ищущих правду жизни далеко за пределами привычных земных категорий. Я вернулся в комнату, взял листок формата А4, который был частью одного из множества отчетов, никому не нужных, не имеющих практического смысла. В этом листе я узнал себя. С одной стороны снежная чистота, прямо, как мои жизненные намерения, а с другой – нестираемый отпечаток бюрократии. Глуповатое сравнение, если быть честным. Прихватив черную гелевую ручку, я вернулся на балкон. Присев за небольшой металлический столик, я положил лист на холодную поверхность, повернув его чистой стороной к себе. Где-то читал, что свои мысли, желания и идеи стоит излагать в письменной форме, вроде как, это первый шаг к их материализации. Не знаю, кто это придумал, отчего он отталкивался. Как по мне, то это лишь попытка отдельно взятого человека придумать нечто новое и осмысленное. Сегодня это стало нормой. Люди стараются открыть что-то, внести свою лепту в жизнь других, чему-то научить, что-то показать. Печально, что целесообразность, зачастую, остается где-то за кадром.

Ручка зависла над листом в обреченной попытке изобразить на поверхности текущую картину внутреннего мира. Мечты, желания и идеи, чтобы их воплощать, должны сначала появиться. А как быть, если их нет вовсе, вот вообще? Что тогда нужно записывать? Вот с этого, с самого начала, нужно было излагать автору свою идею о материализации желаний. С середины каждый может, много ума не надо. Где почерпнуть то, что сможет вдохновить, придать смысл? В книгах, кино, в людях вокруг? В таком случае, это будет лишь копирование, перелицованное, искаженное, но не меняющее своей сути. А брать чужие мечты, чтобы адаптировать их под себя – скорее попытка создания искусственного идола. Цели ради цели. Человек всегда искал суть своего пребывания на планете Земля. Порой, размениваясь на лживые истины или наиболее понятные и доступные идеи. Но за тысячи лет так и не найдя ответа на этот вопрос. Неужели я, не видевший, по сути, ничего, не испытавший и малую доли доступных эмоций, смогу дать ответ? Этот вопрос изнуряет меня с завидной регулярностью. Никчемность деятельности, собственного бытия, ставит меня в один ряд с пылью, в собственных же глазах. Я никто, серость, пепел, одна из миллионов пылинок, не заметная даже, в общей массе.