Николай Павленко - Петр III

• Название: Петр III
• Автор: Николай Павленко
• Жанр: История

Книга доктора исторических наук, члена Союза писателей Н. И. Павленко не только воссоздает объективный образ занимавшего русский трон 186 дней императора Петра III, но и является откликом на попытки некоторых современных исследователей бездоказательно опровергнуть в погоне за оригинальностью те оценки личности «русского принца», которые сформировались многими поколениями авторитетных историков.

---

Н.И. Павленко Петр III

[email protected]

От автора

Признаюсь, в мои планы не входило намерение написать сочинение о Петре III прежде всего потому, что в моем сознании прочно утвердилась оценка этой личности, высказанная в трудах как дореволюционных, так и советских историков, сформировавшаяся на основании изучения известных мне исторических источников. Подтолкнула меня заняться этой несимпатичной личностью монография петербургского историка, ныне покойного, Александра Сергеевича Мыльникова. Я был шапочно знаком с ним, когда несколько дней работал с интересовавшими меня документами рукописного отдела библиотеки им. Салтыкова-Щедрина. В те времена и заведовал этим отделом А. С. Мыльников, готовившийся к защите кандидатской диссертации на этнографическую тему. Я обращаю внимание читателя на последнее обстоятельство — Александр Сергеевич прошел, готовясь стать кандидатом исторических наук, школу работы над этнографическими источниками, а докторскую диссертацию защищал уже на историческую тему.

На мой взгляд, быть может ошибочный, одна из причин проявившейся в последние годы безуспешной попытки опровергнуть взгляды профессиональных историков на личность Петра III объясняется прорехами в профессиональной подготовке таких авторов, в результате чего у них укрепилась вера в то, что им удается доказать предвзятость оценок личности императора, формировавшихся на протяжении двух столетий многими поколениями историков. Вторая причина, вооружавшая авторов стремлением отклонить взгляды своих предшественников, которых называют «традиционалистами», надо полагать, состоит в неоправданной тяге «революционеров» к новаторству, к оригинальности, к стремлению занять особую нишу в историографии. Заранее прошу извинение за пространные цитаты из сочинения А. С. Мыльникова, объяснимые моим стремлением избежать упреков в искажении его мысли.

А. С. Мыльников во втором абзаце главы «Цена предвзятости» собрал в одну фразу все негативные оценки личности императора, высказанные его предшественниками. «Редко какому государю современники и потомки давали столь противоречивые, порой взаимоисключающие оценки. С одной стороны — «тупоумный солдафон», «ограниченный самодур», холуй Фридриха II, «ненавистник всего русского» и даже «хронический пьяница», «идиот» и «несчастный супруг» Екатерины II. С другой стороны — уважительные суждения, принадлежавшие лично знавшим его видным представителям русской культуры — В. Н. Татищеву, М. В. Ломоносову, Л. Я. Штелину». В этот перечень А. С. Мыльников включил Г. Р. Державина, вольнодумца Ф. В. Кречетова, поэтов А. Ф. Воейкова, А. С. Пушкина.

Уже в этой цитате нетрудно обнаружить по крайней мере две помарки. Во-первых, столь нелестная оценка Петра III принадлежит профессиональным историкам, и их взглядам неправомерно противопоставлять оценки поэтов, публицистов … Читатели, как говорится, принадлежат к разным весовым категориям: историки оперируют фактами, поэты — мыслями-образами. «Традиционалистов», к которым относятся все корифеи отечественной исторической науки — С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, С. Ф. Платонов, М. М. Богословский, А. В. Бильбасов, Н. Н. Фирсов и многие другие, А. С. Мыльников обвиняет в предвзятости, но при этом не объясняет, в чем она выражается. Автор «Петра III» вместо того, чтобы опровергнуть существование фактов, на которые ссылаются традиционалисты, решил обвинить их в измышлениях, в научной недобросовестности и двигаться к намеченной им самим цели, то есть восхвалению своего героя параллельным курсом: «традиционалисты» твердят свое, а я, А. С. Мыльников, буду стоять на своем. Но таким приемом нельзя доказать ни своей правоты, ни ошибочность утверждений «традиционалистов».

Странным образом А. С. Мыльников относится и к свидетельствам мемуаристов. Вместо того, чтобы заняться установлением достоверности или ложности их показаний, он либо их игнорирует, если их свидетельства не укладываются в его концепцию, либо занимается установлением побудительных мотивов, которыми руководствовались мемуаристы, включившие описание этих фактов и событий в свои сочинения. Автор, например, обвиняет императрицу и Е. Р. Дашкову в предвзятости на том основании, что обе мемуаристки были активными участницами переворота 1761 г. и поэтому силились доказать его необходимость и оправдать свою к нему причастность.

В предвзятости А. С. Мыльников обвиняет и известного мемуариста А. Т. Болотова на том смехотворном основании, что тот служил с фаворитом Екатерины II Григорием Орловым в Кенигсберге и поэтому, чтобы угодить ему, возвел на Петра III всякого рода напраслины.

Беспристрастных мемуаристов в природе не существует. Одни мемуаристы пишут о пережитом в назидание потомкам, чтобы они не повторяли их ошибочных поступков, другие — руководствуются честолюбивой мечтой прославить свое имя в истории какими-либо героическими поступками, третьи берутся за перо, заботясь о том, чтобы не канули в Лету важные события, оказавшиеся неведомыми другим современникам, четвертые выступают борцами за истину, поскольку им известно, что другие современники искаженно описывают какие-либо события, пятые — с целью оправдать свои поступки перед грядущими поколениями и т. д.

Бесспорно, мотивы, заставившие мемуариста вести дневник или заняться воспоминаниями, представляют интерес, но второстепенный — на первом плане должна стоять достоверность описания событий. Самый надежный способ ее проверки состоит в подтверждении описываемых мемуаристом событий показаниями других источников, находящихся в распоряжении историка. Нередко, однако, подобного рода источники отсутствуют, как, например, сообщение Екатерины о том, что будущий жених сообщил будущей своей невесте о том, что он влюблен в двух фрейлин, или эпизод о повешенной крысе. В этом случае исследователь руководствуется общей оценкой сочинения мемуариста, выяснением его склонности к искажению фактов.

Что касается «Записок» Екатерины II, то я убежден в достоверности описания ими событий. Надо быть не Екатериной Великой, а наивным автором, уповающим на то, что будущий читатель ее мемуаров полностью доверится тексту автора, не подвергнув его проверке на достоверность. Предвзятость Екатерины II как мемуаристки, состоит не в ложном освещении событий, не в их искажении, а в отборе фактов, причем она сообщает о благожелательном к себе отношении не только в первые месяцы ее пребывания в России, а на последующих сотнях страниц мемуаров тщетно искать даже намеков на то, что ее будущий супруг располагал какими-либо человеческими достоинствами.

Приемом, изобретенным Екатериной, широко пользуется и автор исследования о жизни и деятельности Петра III — на страницах его сочинения можно встретить известие о фамильярном отношении, установившемся между наследником престола и лакеями, о его пристрастии к вину, к муштре, о его преклонении перед Фридрихом II, но искать в тексте оценки подобного поведения наследника трона и императора тщетно. А. С. Мыльников, например, приводит фразу из письма Петра Федоровича (будущего императора Петра III) к Фридриху II, из которой следует, что наследник российского престола последний снабжал прусского короля во время Семилетней войны конфиденциальными сведениями, рискуя жизнью. В русском языке такого рода деятельность просто именуется шпионажем и согласно Уложению 1649 г. и Уставу Воинскому подобная деятельность является изменой Родине и причастные к ней лица подлежат смертной казни. Более того, А. С. Мыльников даже пытался доказать целесообразность возвращения прусскому королю земель, завоеванных потом и кровью русскими солдатами и офицерами, мотивируя эту целесообразность отсутствием общих границ России с Восточной Пруссией. При этом автор игнорирует возможность получения Россией компенсации за финансовые затраты и человеческие жертвы, например, взысканием контрибуции. А. С. Мыльников не дает принципиальной оценки преклонению российского императора перед своим кумиром Фридрихом II, умалчивает о том, что это преклонение приводило к действиям и поступкам, ущемлявшим интересы России, автор всерьез называет Петра III миротворцем, игнорируя при этом общеизвестный факт, что, выходя из антипрусской каолиции, заключая мир, а затем и союз с Фридрихом II и готовя датский поход, этот «миротворец» разжигал пламя новой войны европейского масштаба. Таковы вкратце основные промахи А. С. Мыльникова, предпринявшего попытку доказать недоказуемое. На них мы будем и дальше обращать внимание читателя.

При чтении моих критических замечаний у читателя может возникнуть мысль о том, что я, автор этих замечаний, полагаю, что монография А. С. Мыльникова не содержит ничего, достойного похвалы. Подобная мысль является глубоко ошибочной. Во-первых, «Петр III» является достаточно обстоятельным изложением жизни и деятельности этого императора. Во-вторых, и это самое важное, автор монографии использовал не только отечественную литературу и документы, хранящиеся в архивах Российской Федерации, но и зарубежные издания, а также архивные фонды Швеции, Дании и Германии.