В. Бенин - Учебное пособие по социальной философии

• Название: Учебное пособие по социальной философии
• Автор: В. Бенин
• Жанр: Культурология

---

Hе менее правомерен третий подход к выделению видов культуры. В его основание закладываются определенные социальные общности. Тогда осмыслению и описанию подлежит культура рабочих и колхозников, фермеров и предпринимателей, городской и сельской интеллигенции. В зависимости от социальных условий определяется характер культурной деятельности, уровень культурных запросов и возможности для их удовлетворения и развития.

Аналогично правомерно выделение видов культуры сообразно неким профессиональным общностям. В литературе, особенно конкретно-социологического характера, нередко встречаются исследования культуры, культурного уровня и культурной деятельности учащихся и студентов, врачей и учителей, инженеров и техников. За основание для деления можно принять какие-либо социально-демографические параметры. Ученые, занявшие такую позицию, исследуют и сопоставляют, например, культуру молодежи и культуру людей взрослого возраста, культуру мужчин и культуру женщин и т. д.

В качестве основания деления можно рассматривать происхождение культуры, ее генезис. Этот аспект позволяет вести речь о культуре народной и профессиональной, их специфике и зависимости, закономерностях формирования и развития. По степени общности логично и целесообразно выделяется общая культура, характерная для всего общества, и культура профессиональная, присущая лишь людям данного рода занятий.

Разумеется, семь перечисленных вариантов подхода к делению культуры по видам, при всем различии исходных оснований, не только не исключают, но дополняют и конкретизируют друг друга. Графически их можно было бы выразить в виде “ромашки” из семи частично накладывающихся друг на друга окружностей, где совпадающий центр выражает сущность культуры, а несовпадающие секторы “лепестков” – специфику ее проявления на уровне конкретных явлений.

5.4 Диалогический характер культуры

Человек – единственный из живых существ, обитающий как бы в двух мирах одновременно. С одной стороны, он – природное тело, подчиненное всем физическим, химическим и биологическим законам и вне природного мира его существование немыслимо. Эта жизнь, увы, коротка и ограничена во времени и в пространстве. Hо, с другой стороны, человек живет и в мире неприродном, сверхчувственном, созданном им самим – в мире культуры. Этот мир свободен от оков времен и расстояний.

Стоит только подойти к книжной полке, протянуть руку и открыть том Аристотеля, как вопреки разделяющим нас тысячам лет и сотням километров, великий мыслитель античной Греции становится нашим собеседником. Мы воспринимаем мир с его точки зрения. Причем воспринимаем активно – соглашаясь с одним, задумываясь над другим, оспаривая третье. Иными словами, мы вступаем с ним в диалог, как бы отменяя тем самым законы физического пространства и времени. То, что невозможно в мире природном, достигается в мире культуры. В нем человек общается с мыслителями средневековья и художниками эпохи Возрождения, встречается с гением Рублева и Пушкина, сопереживает взглядам Шекспира и Ремарка, то есть приобщается к вечности. Hе это ли имел в виду H. А. Бердяев, определяя личность как точку пересечения двух миров, вечного и временного (Бердяев Н. А. Духовное состояние современного мира // Новый мир. 1990. N 1. С. 222.)? Именно эта принадлежность человека к двум мирам и лежит, на наш взгляд, в основе религии, по-своему ее отразившей и противопоставившей миру земному (природному) – мир божественный, миру преходящему – мир вечный. Потому и неверно выбрасывать религиозные взгляды из мира культуры.

Диалогичность представляет собой одну из важнейших феноменологических характеристик культуры. Культура не просто формирует и реализует сущностные силы человека, но реализует их в диалоге, в обмене информацией, эмоциями, знаниями.

Философ М. К. Мамардашвили подчеркивал, что книга существует только тогда, когда ее читают, симфония существует только тогда, когда она исполняется (Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М., 1990. С. 151). Аналогичные рассуждения правомерны и по отношению ко всей культуре. Освоение и развитие социального опыта невозможно вне общения. К этому убеждению, каждый своим путем, пришли и психологи, и философы. Академик Л. H. Коган называет диалог самым реальным бытием культуры, ее имманентной сущностью, способом реализации ее функций (Коган Л. Н. Теория культуры. Екатеринбург, 1993. С. 130.).

Культура возникает вместе с людьми и вместе с ними претерпевает исторические изменения. Первый, еще самый тонкий пласт культуры – зарождение языка и речи – и послужил той разграничительной линией, которая раз и навсегда отделила мир животных от мира людей, мир биологический – от мира социального. Hе ошибется тот, кто скажет, что культура – это своего рода код, наносимый обществом на предметы природы и формы межличностных отношений. В каменном топоре кроме камня все остальное – культура. Это, разумеется, не означает, что любой природный объект меняет свои, природой данные свойства, как только попадает в поле деятельности человека. Дело в том, что во взаимосвязи с человеком природа раскрывается такими своими качествами и свойствами, которые определяются самой этой взаимосвязью и в результате приобретают человеческие, общественные характеристики, не содержащиеся в самих природных объектах, как таковых. Для пользования такими “закодированными” предметами и отношениями надо уметь расшифровать “код”, перевести его на понятный человеку язык чувств и мыслей. Первобытное общество наиболее ярко демонстрирует это положение.

Предметы, сделанные в одном племени, для людей других племен зачастую оставались тайной, ибо несли на себе отпечаток неизвестного образа жизни. Элементы культуры одного общества для представителей другого были вне поля культуры в силу того, что у последних отсутствовал “ключ”, позволяющий расшифровать значение этих предметов. Hе случайно многие археологические находки древности до сих пор остаются загадкой, и мы можем лишь гадать об их истинном предназначении.

Общество формирует и в предметах, и в людях, в их сознании одинаковые формы деятельности. Иначе люди и вещи не смогут “понимать” друг друга. Сари – одежда для индийца, но не для рядового европейца, который видит в ней просто кусок ткани. Чтобы увидеть в нем одежду, надо знать те формы жизнедеятельности, в соответствии с которыми кусок ткани превратился в сари.

Общество, создавая искусственную природу, одновремен– но формирует и людей, способных потреблять зашифрованную в ней культуру. Так культура общества выявляет свою двойственную природу. С одной стороны, она – окаменевшие накопленные формы деятельности, закрепленные в предметах, с другой стороны – мысленные формы деятельности, закрепленные в сознании людей. Живая культура общества возникает из единства предметного и мыслимого компонентов. Материальные и духовные, объективные и субъективные составляющие культуры одного общества могут не совпадать с элементами культуры других народов или эпох. Так, еда или одежда одних народов не вписываются в культуру других: ведь каждое общество создает свои “культурные предметы” и своих “культурных индивидов”. Из суммы этих полюсов и возникают конкретно-исторические типы культур.

Культура мотыжного земледелия отличается от культуры современного фермера. Древний горшечник и современный индустриальный рабочий в своей культуре производства весьма существенно отличаются от средневекового ремесленника. Даже культура военного дела имеет в каждую эпоху свое лицо. И какие бы вещественные и духовные элементы культуры мы ни рассматривали, мы непременно увидим в них конкретный отпечаток своего времени. Живопись Рафаэля и Айвазовского, песни средневековых бардов и Высоцкого, мосты Флоренции и Петербурга, корабли финикийцев, пароход Фултона и современные авианосцы, термы Рима и восточные серные бани, Кельнский собор и храм Василия Блаженного, танцы аборигенов Австралии и брейк, туники греков и бурки грузин – все и везде несет на себе печать времени. Люди, усвоившие эти конкретно-исторические типы культур, естественно, будут отличаться друг от друга как формой, так и содержанием проявления своей культуры.

В культуре диалектически объединено национальное и общечеловеческое. Она всегда национальна. Из лучших достижений всех национальных культур складывается мировая общечеловеческая культура. Hо “общечеловеческое” – не значит безнациональное. Обогатив сокровищницу мировой культуры, Пушкин и Толстой остаются великими русскими литераторами, так же как Гете – немецким, а Марк Твен – американским. И, говоря о культуре, одинаково ошибочно как “обезнационаливание” мировой культуры, так и замыкание ее в ограниченное пространство узконационального.

Развитие транспортных средств и гуманитарных связей сводит на нет пространственные преграды и территориальную изоляцию. Частота контактов нарушает языковые барьеры. Развитие средств массовой информации размывает контрасты национальных особенностей. Интернационализируются быт, одежда, кухня, обстановка жилища, облик городов и т. д. Достояния национальных культур, конечно же, необходимо бережно хранить и приумножать. Hо нельзя делать из нации икону, вечную и неизменную, пригодную на все времена, тем более, что стерильно чистой национальной культуры нет уже ни в одном регионе. Культура Башкортостана, как и культура Франции или культура любого иного региона – это часть общечеловеческой культуры. И ее необходимо рассматривать в своеобразной духовной общности того культурного комплекса, который сложился на данной территории в результате исторического процесса взаимодействия и взаимопроникновения культур живущих здесь народов.