Георгий Скрипкин - Крестики да нолики

• Название: Крестики да нолики
• Автор: Георгий Скрипкин
• Жанр: Поэзия

Данный сборник включает в себя произведения не только для взрослых. Много места в сборнике отводится стихотворениям с детской тематикой. С большой теплотой описывает автор взаимоотношение взрослых и детей. Любовная лирика чувственна и доброжелательна. Как и в других сборниках автора, ощущается теплое отношение его к женщине – матери, к женщине любящей и любимой. И в этом сборнике тема природы раскрывается трогательной, доходчивой рифмой.

---

Крестики да нолики Георгий Скрипкин

© Георгий Скрипкин, 2017

ISBN 978-5-4483-6313-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сомненье чувств

Жулики и лохи

Куда ни глянь, сплошные жулики.
Не бандюганы и не дурики.
Для них мы лохи и ханурики.
Они под масками не прячутся,
У них дела другого качества.

Они улыбками нас потчуют
И на делах сосредоточены.
Манеры лгать у них отточены.
И мы несем им деньги с радостью,
Не ощущая вкуса гадости.

А час прозрения не радует,
Ведь он гласит, что нас ограбили,
Сыграв ва-банк на нашей слабости.
Но позабыв о прошлом шулерстве,
Мы вновь идем в объятья к жуликам.

Зависть

Зависть корежит сознанье,
Стреляет холодным взглядом.
Душит стоящих рядом
С бешеным причитаньем.

Зависть – предвестие фальши,
Крушащей основы быта.
Черной фатой укрыта
Искренность в катафалке.

Зависть – орудие слабых,
По жизни людей никчемных.
Нет в них ни грамма чести,
Жить им в мещанском рабстве.

Загул

В голове только секс и шмотки,
Да вальтов разномастных колода.
Ты не ищешь в общении брода,
Похваляясь душой обормотки.

А в глазах колобродит зелень
После каждой бредовой пирушки.
Чем ты лучше простой побирушки,
Только тем, что в распущенном теле.

Только тем, что длиннее ноги
И открытей, податливей груди.
Да таких даже бог не осудит,
Потому что с лицом недотроги.

Но не век красотой швыряться,
Потускнеет прокуренный образ.
Отразится хмельная виновность
Перед тем, как с надеждой расстаться.

Игра в невинность

Ты многое по жизни повидала
И многое могла бы рассказать,
Но скомкано худое покрывало,
Зашторились невинностью глаза.

Я знаю эту гнусную невинность,
Но верю, как законченный паяц,
В пародию на юную наивность,
В нелепицу, что шепчешь, не таясь.

Зазывалы

Я по Невскому иду, думу думаю одну.
Ничего не замечаю, никого не привечаю.
А чего здесь замечать?
А кого здесь привечать?

Вдруг откуда не возьмись появился рыжий лис.
Он листовку мне сует, в магазин меня зовет.
А за ним лохматый мальчик поманил меня в подвальчик
на дешевенький обед. Я ответил ему – нет.

Длинноногая девица пригласила похмелиться.
Я бы дал ей по губам, но не бью юнцов и дам.
Чуть не сбил верзила с ног, предлагавший казино.
А небритый гамадрил мне здоровье посулил.

Я решил скорей убраться, чтоб соблазнам не поддаться.
Спешно с Невского свернул и в харчевню заглянул.
Без рекламного посыла
Там хлебнул и закусил я.

Земля моя…

Земля моя, планета средь планет,
Прости, что мы тебя бездумно топчем,
То сушим, то купаем в новых топях,
То недра твои пользуем на нет.

Я вижу, как ты искренне добра,
По мудрому щедра и терпелива.
Но где ж тогда людская справедливость,
Способная не делать новых ран.

Дождемся мы всевышнего суда,
Осудят нас за блажь и бессердечность.
Терпение моей Земли не вечно,
За ней сегодня праведный удар.

И моя боль

Гормоны беспредела будоражат Украину,
На запах откликаются прозападные псы.
Бойцовские с Америки взбираются на спину,
На древке развиваются их звездные трусы.

Пристроилась за порцией еврейская тусовка,
Не все еще поделено в украинской земле.
Молодчики с обрезами мелькают для массовки,
И это их мелькание замешано на зле.

Не век царить политике, замешанной на злобе,
Мне хочется на лучшее сегодня уповать.
Растет росточек разума в украинской утробе,
И верю я, насилию его не растоптать.

Испытанный сценарий

Аромат лозы в фужерах, тусклый свет свечи,
Я любуюсь своей жертвой, спрятаны ключи.
Звуки чувственного танго нам ласкают слух.
Для меня всего лишь тайна нескольких минут.

Для меня сценарий пьесы писан на года.
Жить с любовью интересно, только не всегда.
Ты – любовь моя сегодня, завтра, может, нет,
Не от каждой из негодниц оставляю след.

Не для каждой сохраняю в сердце уголок
Не храню ее орнамент, насладившись в прок.
Я ценю свою свободу, ненавижу сглаз.
Вот и ты, ходячий ботекс – женщина на раз.

Истерия

Истерия, истерия, истерия.
Вирус ненависти впрыснут в подсознанье.
Перешел вкусивший власть от говорильни
К перекрою мирной жизни наизнанку.

Истерия выворачивает души,
Истерия нынче с рабским послушаньем.
Вкус насилия пьянит и разум глушит.
А без разума – история без шанса.

А без разума кровавые разборки
С частоколами кладбищенских повторов,
Безразличие к свалившемуся горю
И кощунственное пиршество восторгов.

Но наступит час расплаты над насильем,
Мир осудит отмороженных ублюдков.
Я уверен, знамя правды над Россией,
Потому что в ней живут такие люди.

Какая же…

Блудливая, какая же блудливая,
Беспутною любовью прокаженная.
Ты с юности не ведала пугливости,
Срываясь на минуты унижения.

Фартовая, какая же фартовая,
Красою неземною одаренная.
За первое признание готовая
Отречься от сомнения и скромности.

Желанная, какая же желанная,
Входящая в сознанье недотрогою.
Свербишь незаживающею раною,
И боль мне не унять целебной логикой.

Коварная, какая же коварная,
С глазами очарованного ангела.
С душою не прощающего варвара,
Безжалостно плодящего страдание.

Коварство

Милая, какая ты красивая,
звезды на тебя не наглядятся.
Взглядом ты доводишь до бессилия,
глянешь, так и хочется отдаться.

Скромно обволакиваешь нежностью,
тешишь задушевными словами.
Слезы осушаются надеждою,
скрашенной тобой и образами.

Тут же просыпается доверчивость,
в памяти дремавшая до срока.
Как же мы бываем опрометчивы,
Как же мы бываем однобоки.

Нет страшней слепого наваждения,
сдобренного жаждой отдаваться.
Действовать минутным наслаждением —
верная методика коварства.

Корысть

Корысть – заразная болезнь,
Она страшней других пороков.
Ее подпитывают лесть
И зависть, ждущая под боком.

Корысть из тьмы выводит страсть
С нелепой жаждою наживы.
И, осмелев, имеет власть
Над нервом совестливой жизни.

Корысть с предательством на ты,
Предать – не грех, была б доходность.
Глаза не ест зудящий стыд,
Не треплет робкая нервозность.

Корыстолюб имеет знак,
Знак барыша немалой доли.
Его не трудно распознать
И излечить, была бы воля.

Крестики, да нолики…

Крестики, да нолики – детская игра.
Где же вы, соколики, лучшие года?
Жизнь моя беспечная – школа, да футбол.
Недотроги вечером – не забитый гол.

Вздохи и страдания – не моя печаль.
Выбрала желанного друга, привечай.
Растрепались волосы, защемило грудь,
Раззадорься голосом, распоется грусть.

Подмигни, глазастая, я к тебе примчусь,
И от губ заждавшихся вряд ли оторвусь.
Крестики, да нолики – детская игра.
Пронеслись, как молнии лучшие года.

О прошедших радостях нечего жалеть.
Бодрячком по старости легче умереть.

Крик души

Вам ненасытным златопитающим,
Вечно жующим пороки и страсти
Я завещаю иное пристанище
Вместо покоя духовного рая.

Вас бы загнать в лоно жизни праведной,
Где погибают по вашей указке.
Но не хотите на поле брани вы,
Вам уготованы брони отмазки.

Ну почему бог не видит странности.
Гибнут не те, кто заказывал бойню.
Кто заказал, тот плывет от радости,
И богатеет на пакостных войнах.

Люди, не будьте пушечным топливом,
Вы же не доноры вечно жующих.
Им не дано даже малой толики
Крови и слез для людей живущих.

Лживая хвалебность

Я Вам открыл не только душу,
Я Вам открыл интим стихов.
Вы их старались скромно слушать,
Питаясь рифмой между слов.

Вы осторожно восхищались,
Потупив свой наивный взор,
Но каждый раз, когда прощались,
Плели восторженный узор.

Я верил в искренность восторгов,
Улыбкой радовал глаза.
А вы – добытчица историй
Творили козни за глаза.

Я с той поры уже не верю
В елей хвалебной мишуры.
Опять хвала, закройте двери,
Идите вон, в тартарары.

Ложь