Петр Люкимсон - Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

• Название: Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра
• Автор: Петр Люкимсон
• Жанр: Биографии и Мемуары

Петр Люкимсон – известный израильский журналист и писатель, автор многочисленных сенсационных журналистских расследований, в том числе в области политики.

Он не раз подвергал А.Шарона резкой критике, что не помешало ему сохранить объективность и беспристрастность в отношении одного из самых крупных и противоречивых политиков в истории Ближнего Востока XX века. Через наполненную страстями и неожиданными поворотами жизнь Ариэля Шарона раскрывается драматическая судьба Израиля и всего Ближневосточного региона. Вместе с героем книги вы пройдете путь от солдата до генерала; от рядового депутата парламента до премьер-министра страны; не раз взглянете в лицо смертельной опасности, вкусите сладость славы и горечь опалы и заглянете в потаенные кулуары израильской политики.

---

В Абу-Агейле я распростился со своими командирами пехотных и парашютных частей и с танковой бригадой направился на юг к оазису Нахл, чтобы встретиться с другими частями, которые были переданы под мое командование".

Бой за Абу-Агейлу вошел в учебники всех военных академий Запада прежде всего, как пример необычайно смелого и красивого полководческого замысла, основанного на взаимодействии самых разных родов войск – танков, пехоты, артиллерии, воздушного десанта, действовавших также слаженно, как музыканты в симфоническом оркестре. Но дело не только в этом.

Стоит вспомнить, что согласно военной теории, наступающая сторона должна обладать для победы, как минимум, троекратным численным перевесом над обороняющимися. Шарон же доказал, что можно одерживать победу в условиях, когда силы обеих сторон равны. И даже в том случае, если обороняющиеся имеют небольшой численный перевес над противником.

Наконец, стоит вспомнить и о том, что битва за Абу-Агейлу развернулась глубокой ночью, а искусство ведения ночного боя – это совершенно особое искусство.

После падения Абу-Агейлы исход войны на южном фронте, как и предсказывал Шарон, был практически предрешен. По трем направлениям израильская армия устремилась в центр Синая, чтобы соединиться у Нахле, взяв египетскую армию в кольцо окружения.

План Ариэля Шарона оправдывал себя – это окружение должно было стать таким ударом под дых египетской армии, после которого для прихода в себя ей бы понадобилось не один год.

* * *

После падения Абу-Гейлы Арик хотел немедленно продолжить преследование египтян, чтобы не дать им прийти в себя, но к нему поступил приказ отвести бригаду на небольшое расстояние на юг и дать солдатам, только что проявившим чудеса героизма, немного передохнуть. Это было верное решение – почти сутки бойцы бригады Шарона провели на ногах, и теперь для сохранения боеспособности им было необходимо расслабиться и поесть в спокойной обстановке.

Арик велел раздать всем солдатам непредусмотренный полевым уставом десерт – апельсины, несколько ящиков которых он специально припрятал накануне выхода из базы. Было у него кое-что еще в запасе для солдат, но, подумав, он решил этот НЗ придержать и своего секрета не выдавать.

Сам Шарон ел входящие в сухой паек израильской армии сардины, консервированные мясные котлеты, галеты и шоколад без аппетита – Лили избаловала его, приучив к очень вкусной еде. В результате большую часть Шестидневной войны Арик проходил голодный, что было, в сущности, ему на пользу: за последние годы он сильно располнел и утратил прежнюю легкость в движении.

В среду 7 июня войска Шарона продолжили свое наступление к Нахле. Несколько раз в пути передовые танковые отряды бригады сталкивались со значительно превосходящими их силами противника, но лишь один раз вступили в бой – египтяне предпочитали бежать, даже не взвешивая возможности вступить в схватку с силами ЦАХАЛа.

В середине этого дня и прозвучало по радио историческое сообщение Моты Гура о том, что его десантным частям удалось овладеть Иерусалимом. Понимая всю значимость этого события, Гур начал свое заявление со слов главной еврейской молитвы. "Слушай, Израиль! – сказал он. – Стена Плача в наших руках! Стена Плача в наших руках!".

Миллионы евреев во всем мире со слезами на глазах слушали эти слова Моты Гура, означавшие исполнение двухтысячелетней мечты еврейского народа о возвращении в его руки Иерусалима, в любви и верности которому евреи клялись на протяжении всей свой многовековой истории. Услышав сообщение Гура, Арик велел всем машинам остановиться и съехать на обочину, чтобы отпраздновать это великое событие. Тут-то и пригодился его НЗ – по кругу пошли бутылки с виски, который закусывали трофейным египетским шоколадом.

Но сам генерал Шарон пил виски со смешанным чувством радости и горечи. С одной стороны, он, безусловно, испытывал ликование от того, что бело-голубой флаг с шестиконечной звездой взвился над местом, где когда-то стоял Иерусалимский Храм…

С другой…

Два последних десятилетия Арик втайне мечтал о том, что именно он когда-нибудь поведет бойцов в атаку на Храмовую гору, именно он водрузит над ней этот флаг и именно он произнесет эти заветные, сладкой болью отдающиеся в сердце каждого еврея слова – "Слушай, Израиль! Стена Плача в наших руках!".

И вот теперь стало ясно, что это сделал не он, хотя бой за эту главную еврейскую святыню вели подразделения того самого полка, которым он когда-то командовал. И те самые слова, которым отныне предстояло золотыми буквами быть оттиснутыми на страницах еврейской истории, произнес тоже не он, а его бывший подчиненный, бросивший ему в лицо 11 лет назад самое страшное и самое несправедливое обвинение, какое Арику когда-либо доводилось слышать в свой адрес – обвинение в трусости. Мота Гур – некогда один из лучших друзей, а теперь самый заклятый враг… Вот почему Шарон пил виски из бутылки молча, отводя глаза в сторону, чтобы не встретиться взглядом со своими солдатами.

Закончив праздновать, Шарон велел продолжать движение и до наступления темноты его части проделали две трети пути до Нахле.

Рано утром посланный Шароном в разведку танковый батальон наткнулся на египетскую бригаду танков "Сталин" – самых тяжелых танков, которые использовались в той войне. За "Сталиными" находилось несколько самоходных орудий. Израильские танки бросились в атаку, но египетские не тронулись с места – как выяснилось позже, все танки египтян были в полной исправности и просто брошены своими экипажами…

Утром 8 июня танки Шарона подошли к перевалу Нахле, хорошо знакомому ему еще со времен Синайской кампании. Оказавшиеся в окружении, значительные силы египтян решили пойти на прорыв как раз на том участке "котла", где стояли батальоны Шарона, поддерживаемые теперь вдобавок ко всему и авиацией.

Шарон велел двум своим батальонам устроить засаду и подпустить египетские танки на расстояние 200 ярдов, а сам с батальоном моторизованной пехоты и одним танком решил зайти египтянам с тыла. С этим небольшим подразделением Шарон наткнулся на группу из 6 египетских "Центурионов" и вызвал авиацию. Три из шести египетских танков были сожжены напалмом израильскими летчиками, а еще три уничтожены бойцами Шарона.

В этом же районе Арик, ехавший в открытом джипе, наткнулся на засаду – группа египетских солдат открыла по нему огонь из автоматов. Пули просвистели буквально в нескольких сантиметрах от Шарона – потом, вспоминая эту историю, он говорил, что египтяне, видимо, просто не смогли как следует прицелиться из-за тех клубов пыли, которые поднимали шедшие по дороге танк и БМП. Как бы то ни было, Шарон мгновенно оценил ситуацию и выпустил по арабам несколько коротких очередей из своего "узи". К огню, открытому комбригом, немедленно присоединились его бойцы, и вскоре сидевшие в засаеде египтяне были уничтожены.

То, что произошло дальше у Нахле, может быть расценено, с одной стороны, как доказательство полководческого гения Шарона, а с другой стороны просто как бойня. Его план, как всегда сработал: когда по египетским танкам был открыт огонь с расстояния в 20 метров, египтяне впали в панику, а после того, как Шарон ударил по ним им еще и с тыла, эта паника стала всеобщей. Вместо того, чтобы продолжить движение и попытаться прорвать израильскую засаду, египтяне остановили свои танки стали выпрыгивать из люков прямо под косящий их со всех сторон огонь израильских пулеметов.

"С 10.00 до 14.30, – пишет сам Шарон, – мы уничтожили 50 Т-54 и "центурионов", два артиллерийских дивизиона, противотанковые и зенитные батареи и более 300 машин. Противник потерял тысячу человек.

Это была поистине "Долина смерти". Выехав оттуда, я почувствовал, что состарился. Сотни убитых; повсюду горящие танки. У каждого было чувство, что человек – ничто. Из-под гусениц танков вздымался песчаный вихрь. Стоял страшный шум. Грохот орудий и танков сливался с треском наших вертолетов, эвакуировавших раненных, и ревом тяжелых транспортных самолетов "Стратокруйзер", сбрасывавших нам на парашютах горючее, воду и боеприпасы.

Между тем, стрельба и бои продолжались, вражеские машины с горючим и боеприпасами горели. Везде валялись трупы…"

Сбросив горючее, еды и боеприпасы, израильские самолеты, прежде, чем улететь на "большую землю", покачивали закрылками, салютуя Шарону и его солдатам в знак восхищения их мужеством и воинским искусством. Но сам Шарон, как видно из его воспоминаний, испытывал смешанные чувства по поводу своей победы и того грандиозного поражения, которое он нанес египтянам.

9 июня в Синае, по сути дела, все было кончено – силы ЦАХАЛа, оккупировав весь полуостров, вышли к Суэцкому каналу и замерли на его восточном берегу.

За Шароном был прислан специальный самолет, доставивший его в Тель-Авив, на заседание генштаба, сразу после которого он должен был вернуться к своей бригаде. Однако Арик улучил время, чтобы хотя бы на несколько минут заскочить домой и обнять жену и детей.