Петр Люкимсон - Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

• Название: Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра
• Автор: Петр Люкимсон
• Жанр: Биографии и Мемуары

Петр Люкимсон – известный израильский журналист и писатель, автор многочисленных сенсационных журналистских расследований, в том числе в области политики.

Он не раз подвергал А.Шарона резкой критике, что не помешало ему сохранить объективность и беспристрастность в отношении одного из самых крупных и противоречивых политиков в истории Ближнего Востока XX века. Через наполненную страстями и неожиданными поворотами жизнь Ариэля Шарона раскрывается драматическая судьба Израиля и всего Ближневосточного региона. Вместе с героем книги вы пройдете путь от солдата до генерала; от рядового депутата парламента до премьер-министра страны; не раз взглянете в лицо смертельной опасности, вкусите сладость славы и горечь опалы и заглянете в потаенные кулуары израильской политики.

---

29 июня 1954 года в ходе одной из таких операций иорданцами был взят в плен старый друг Арика, боец 101-ого отряда, а затем и 890-ого батальона Ицхак Джибали.

После этого и возникла первая трещина в отношениях между Шароном и Даяном. Тяжело переживая пленение Джибали, Шарон метался как раненный зверь по лагерю, продумывая ход операции либо по его освобождению, либо по захвату в плен нескольких иорданских солдат с тем, чтобы обменять их на Джибали. Моше Даян пытался как мог успокоить комбата, пообещал надавить на правительство с тем, чтобы оно задействовало для освобождения Джибали все дипломатические каналы, но одновременно категорически запретил проводить какие-либо специальные операции по его освобождению.

Однако Шарон, похоже, в те дни совершенно потерял голову и решил не обращать внимания на приказы главнокомандующего израильской армией. Вновь и вновь он предпринимал попытки захвата пленных для обмена Джибали, то бросая своих солдат на пограничные форпосты иорданцев, то переодевая их в иорданских крестьян и военнослужащих подразделений ООН, но все оставалось тщетным. Несколько таких операций едва не закончились трагически – гибелью или захватом в плен еще нескольких израильских солдат. И потому можно понять возмущение Моше Даяна, когда тот узнал, что Шарон действует на свой страх и риск, игнорируя его, начальника генштаба, однозначный приказ.

Более того – когда отец Ицхака Джибали, не дождавшись сына, умер от разрыва сердца, Шарон с еще большей настойчивостью стал искать пути освобождения друга и даже начал продумывать план нападения на иорданскую тюрьму…

Ицхак Джибали был освобожден из иорданского плена лишь осенью 1954 года в результате сделки по обмену военнопленными, а после того боя, в котором он был ранен и захвачен плен Шарон ввел в программу учений своего батальона и обучение правилам оказания первой помощи раненному – с тем, чтобы каждый солдат при необходимости мог бы перевязать и вынести с поля боя своего товарища.

* * *

Между тем, летом 1954 года вновь резко обострилась ситуация на границе с Египтом. Египетские пограничники постоянно обстреливали израильские патрули, а временами открывали и артиллерийский огонь по расположенным в пограничной полосе киббуцам. Спускать такое южным соседям Израиля Даян не собирался и Арику было поручено "наказать" египтян и отбить у них хотя бы на какое-то время охоту затевать подобные игры с Израилем.

В качестве цели для такой операции Арик выбрал форпост египетской армии, расположенный напротив киббуца Кисуфим – во-первых, потому что с него часто обстреливали работающих в поле киббуцников, а во-вторых, потому что на нем находилось только 50 египетских солдат, что позволяло овладеть форпостом ограниченными силами. Для атаки на форпост, начавшейся безлунной августовской ночью, Арик создал три группы – две по 40 и одну из 15 бойцов, которые, соответственно, с трех сторон должны были ворваться на его территорию.

Вопреки ожиданиям бой за хорошо укрепленные позиции египтян получился жаркий – поначалу противник оказал жестокое сопротивление. Уже в самом начале этого сражения Шарон получил ранение в ногу, но лежа на носилках, продолжал командовать своими подразделениями. Наконец, осознав всю бессмысленность сопротивления, египтяне бежали с форпоста, но Арик отказался ехать в больницу до тех пор, пока не выслушал подробный отчет командиров всех групп о том, как действовали солдаты, какие просчеты в их подготовке были замечены и не выслушал замечаний самих командиров по поводу тех недостатков его плана, которые выявились в ходе боя.

Среди тех, кто явился навестить раненого Ариэля Шарона в больницу, был и Давид Бен-Гурион…

Сближение между Ариэлем Шароном и Давидом Бен-Гурионом началось в 1954 году, сразу после его отставки. Старик запомнил командира 101-ого отряда, внимательно следил за его успехами, а Арик, оказываясь в Негеве, всенепременно заглядывал в дом Бен-Гуриона в киббце Сде-Бокер и подолгу беседовал с ним и об армии, и о политике. Чем дальше, тем большей симпатией они проникались друг к другу. Поняв, что Арик совершенно не знаком с военной теорией, Бен-Гурион начал давать ему книги на эту тему, в немалой степени содействуя его превращению из талантливого самоучки в действительно грамотного, образованного офицера.

Когда в начале 1954 года Давид Бен-Гурион вернулся в политику и занял пост министра обороны, он стал приглашать майора Шарона на все ответственные заседания. Обычно на этих заседаниях он усаживал Арика рядом с собой и шепотом спрашивал у него имя того или иного офицера, если оно вдруг вылетало у него из головы, интересовался его мнением об этом офицере, а затем по мере совещания советовался с ним по тому или иному вопросу. Арику нравилась эта роль фаворита министра, он буквально купался в лучах славы, наслаждаясь своим привилегированным положением. Но, как известно, в любом учреждении работники больше всего не любят не самого начальника, а именно его любимчика, и армия в этом смысле отнюдь не является исключением. Та роль, которую Бен-Гурион отводил Ариэлю Шарону на совещаниях в министерстве обороны, неимоверно раздражала всех высокопоставленных офицеров генштаба, считавших Шарона выскочкой и подхалимом.

"По какому праву майор, даже не закончивший курсы комбатов, занимает место рядом с полковниками и генералами? – то и дело говорили в кулуарах генштаба. – Да и кто он такой, этот Шарон? Никто не спорит – у него есть определенные заслуги, но то, что Старик сделал его своей "правой рукой", это уже чересчур!"

Узнав об этих разговорах, Давид Бен-Гурион отдал указание… присвоить Ариэлю Шарону звание подполковника – с тем, чтобы тот уютнее чувствовал себя среди полковников и генералов.

Но страсти это, разумеется, не остудило, и многие со злорадством обсуждали потом первую операцию Шарона, проведенную им в новом звании – бой за расположенную рядом с Латруном арабскую деревню Ликию. Она оказалась провальной – подразделение десантников попало в районе деревни в окружение, впало в панику, перестало выполнять приказы командиров, и Шарону с огромным трудом удалось разорвать кольцо окружения, после чего попавшие в него солдаты не отступили на свои позиции, а попросту бежали, охваченные животным страхом…

Шарон потом долго анализировал с командирами рот и взводов происшедшее, бесконечно повторяя, что раз уж им пришлось учиться на своих ошибках, то следует хотя бы учиться хорошо.

* * *

В начале 1955 года все попытки премьер-министра Израиля Моше Шарета наладить с помощью американцев отношения с Египтом лопнули, как мыльный пузырь. Осознав, что Израиль, по сути дела, находится в международной изоляции, президент Египта Гамаль Абдель Насер21 пришел к выводу, что еврейское государство близко к гибели, и его нужно лишь, как сухое дерево, сначала раскачать с помощью террористических ударов, а затем одним мощным рывком вырвать из почвы Ближнего Востока. Ну, а если так – зачем с ним вести переговоры?!

Придя к такому выводу, Насер прервал все контакты с Израилем, начал подготовку к глобальной войне, а пока она готовилась, всячески поощрял формирование диверсионных отрядов фидаинов из жителей сектора Газа. Плоды этой политики Насера израильтяне ощутили мгновенно: фидаины то и дело добирались до расположенного почти в центре Израиля Реховота, и до конца января совершили более десятка терактов, почти каждый из которых сопровождался человеческими жертвами.

В феврале Бен-Гурион вызвал к себе Ариэля Шарона и спросил его, каким образом, с его точки зрения, Израиль должен отреагировать на эти непрерывные теракты. Шарон с ходу, не раздумывая, предложил ударить по той территории, которая была домом и основным плацдармом фидаинов – по сектору Газа. А так как за фидаинами стоял Египет, то удар должен был быть в первую очередь направлен на его военные объекты в Газе.

– Ты всерьез думаешь, что это возможно? – спросил Бен-Гурион.

– Я в этом абсолютно уверен, – ответил Арик.

В тот день эти двое разошлись страшно довольные друг другом, и Ариэль Шарон немедленно приступил к планированию атаки по Газе. Операция должна была включать взрыв главной водонапорной станции Газы – с тем, чтобы на какое-то время вся Газа осталась бы без воды; атаку на форпост египетской армии в пригороде и железнодорожной станции и ее путей на юго-западе Газы. К участию в этой операции Шарон привлек группу из 40 бойцов под командованием комроты Саадьи Эльякима, 34 бойца под командованием комроты Моты Гура, 20 бойцов во главе с комвзвода Авраамом Халаве и 50 бойцов под началом комроты Моше Януки. Всего в операции, получившей книжное название "Черная стрела" (вот где сказалось детское увлечение Арика романами Стивенсона!), должно было принять участие около 150 человек.

Уже перед самым выходом на задание к батальону Арика присоединился подполковник Давид Элазар по кличке Дадо. По одним источникам, Дадо, занимавшийся в генштабе вопросами разработки общей стратегии ЦАХАЛа, сам попросил у Моше Даяна разрешения участвовать в операции в качестве наблюдателя, по другим эта роль была поручена ему Ицхаком Рабиным, но ясно одно: Арик воспринял появление Дадо в качестве официального инспектора генштаба как пощечину, как знак того, что Даян ему не доверяет и считает, что после провала у Ликии за ним надо приглядывать. Естественно, отношения между Давидом Элазаром и Ариэлем Шароном сразу же натянулись, и в будущем это жестоко аукнется Арику – именно Дадо положит конец его военной карьере.