Даша Шмелева - Город Голод

• Название: Город Голод
• Автор: Даша Шмелева
• Жанр: Русское современное

«Город Голод» – история юной минчанки Вари, которая столкнулась с затянувшейся депрессией и пищевым расстройством. Девушка воспринимает мир через призму своей болезни, считая себя не человеком, а «болтающимся на прищепке бельем». Потеряв работу, друзей и смысл существования, Варвара твердо решает исправить ситуацию. Девушка переезжает в Санкт-Петербург, где находит в себе силы справиться с тревогой, встречает любовь. Вместе с героиней читатель проходит путь осознания и выздоровления.

---

Город Голод Даша Шмелева

© Даша Шмелева, 2017

ISBN 978-5-4483-8850-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

тревожным куколкам посвящается

1

Метро. Кажется, люди укутали свои шеи не шарфами, а веревками. Так, на всякий случай, – вдруг решат сегодня где-нибудь повеситься. Стою, крепко держусь за поручень, и все равно шатает так, будто я не человек, а болтающееся на прищепке белье. Как капельница, тянется из кармана провод плеера. Слушаю музыку и читаю текст выступления Саши Соколова:

Есть разные птицы, говорю я себе. И тут же память подсказывает строку Жака Превера: «Чтобы нарисовать птицу, нужно сначала нарисовать клетку». Разумеется, отвечаю я, разумеется, есть и клетка. И в ней есть разные птицы. И птица-секретарь, предположим, прекрасно переносит свое заточение, разве что немного жиреет. А, например, птица-соловей в той же клетке молчит и дохнет. А птица-феникс? О, птица-феникс верна себе и в неволе. Она в знак протеста сжигает себя, и когда ее пепел выметают из клетки, она возрождается и улетает. У нее очень обостренное – пламенное чувство собственного достоинства1.

А я птица-курица: в знак протеста, как скотина, сжигаю себя никотином. Рядом со мной стоит девушка. Мы обе отражаемся в окне вагона. Она очаровательна, как девица с рекламного плаката про весенние распродажи. Я – нерасчесанная безразличность с припухшими глазами. Хотя вчера, например, все было совсем наоборот. Вечером я ехала домой с брошюркой Йогананды «Как всегда быть счастливым» и находилась в состоянии, когда, цитирую, «стала радугой среди облаков». Я умилялась и улыбалась всему, что вижу, точно перед глазами весь день мелькали мои детские фотографии, бережно сохраненные мамой и папой, которых, кстати, зовут Вадим и Анна. А меня – Варя. Мне 22 года. Я застегнута на пуговицу пупка в юном теле. Живу в городе голоде.

2

Я не практикую какие-либо техники медитации. Интересовалась, читала кое-что об этом, но не практикую. Правда, когда я прихожу домой, вешаю куртку, скидываю ботинки, швыряю сумку и падаю на кровать, я люблю полежать несколько минут, напевая: «Наконец-то д-Оммммм, милый д-Оммммм». Вот такая у меня хоум-мантра.

Я живу с родителями в одной многоэтажке, но в разных квартирах. Папа, мама – в двухкомнатной на девятом этаже, я – в однокомнатной на первом. Мое жилище напоминает подвал: все шкафы в коридоре заставлены солеными огурцами и банками с вареньем. Зато всегда есть чем накормить гостей. Хотя лично у меня с едой большие проблемы.

Четыре года назад я влюбилась в молодого человека и похудела на восемь килограммов. Стала гиперактивной стильной девушкой. Могла себе позволить даже черные худи с дырками в районе колен. Потом мы разлюбили друг друга, и я на нервах скинула еще пять кило. Ходила наглая, голодная и злая. В один момент расстроилась и наелась. И ем до сих пор. Много и постоянно. Хотя очень боюсь еды, как будто продукты – это пули, которые стреляют из холодильника прямо мне в рот. Сами мысли о еде меня убивают. Еда. Еда. Еда. Е-нет! Я злоупотребляю сахаром, но спится мне совсем не сладко.

3

Никогда не видела в зеркалах символизма. Напротив, отражение всегда возвращает меня к реальности. Безразличное отношение к своей внешности – мой параллельный мир. Длинные русые волосы – единственное, чем я еще могу похвастаться. Ну, и пальцы на ногах. У них красивая форма. Они по-прежнему вытянутые, грациозные и сухие. Я, когда на них смотрю, всегда думаю: «Может, меня, цветок, и срезали, но корни, корни остались такими, как нужно, а значит, из меня еще может вырасти что-то привлекательное».

Сегодня, когда я зашла в ванну и глянула на себя в зеркало, мне захотелось закидать свою физиономию яйцами и помидорами. Что я и сделала, правда, не в ванной комнате, а на кухне. Я знаю, что чувствуют наркоманы и алгокоголики, когда им нужна очередная доза. Если я решаю наесться, меня больше ничего не волнует. Я делаю себе омлет из четырех яиц с луком, сыром и помидорами. Разогреваю мамины котлеты, к которым на обеде даже не притронулась. Отрезаю большущий кусок черного хлеба и покрываю его майонезом. Включаю серию «Как я встретил вашу маму» и, несмотря на то, что эпизод этого сериала длится около двадцати минут, за первые пять успеваю съесть абсолютно все, не прожевывая и не чувствуя вкуса. Запиваю огромной кружкой молока. Пять минут просто смотрю кино, радуясь тому, что насыщение пока еще не наступило. Нажимаю на паузу. Наливаю еще молока. Достаю из хлебницы пакет печенья и не замечаю, как к концу эпизода умудряюсь впихнуть в себя четыреста граммов сухого пайка. И только после того, как пакет оказывается пустым, я смотрю на этикетку и читаю, с чем вообще было это печенье: с джемом или со сливочной начинкой. Начинаю испытывать в животе дискомфорт и знаю, что через несколько минут страшно начну себя ненавидеть. И, как спортсмен перед финишем, быстро открываю хлебницу, ищу там завалявшиеся остатки магазинной выпечки. Достаю из холодильника шоколадное масло и мажу его на куски твердых булок с корицей, делаю чай и продолжаю есть, как будто участвую в конкурсе по поеданию на скорость.

Потом иду в аптеку за таблетками с пищеварительными ферментами. Я люблю таблетки. Они как пуговицы, на которые я застегиваю свой рот, чтобы больше не кушать. Иногда я за день могу съесть целую пачку «Фестала», как будто это не лекарство, а «M&M’s».

4

На тумбочке возле моей кровати стоят большие круглые часы, похожие на гирю или приспособление для взвешивания овощей. Обычно я завожу будильник на семь двадцать пять, поэтому каждое утро на циферблате вижу две опущенные вниз стрелки, эдакую грустную мину, типа «ничего не поделаешь, пора вставать».

Сегодня утром я спокойно открыла глаза и сразу почувствовала, что встала гораздо позже обычного. Дернула голову к часам – в десять ноль пять они так и улыбались мне своими стрелками. Тут же раздался звонок городского телефона, который я называю «внутренним». Кроме родителей, на него никто не звонит.

– Варечка, привет! – мама перекрикивала звук льющейся из крана воды. – Доченька, у тебя мобильник разрядился, да? Почему ты не на работе? Ты заболела?

– Все нормально, мам, – неохотно ответила я, держа трубку на расстоянии десяти сантиметров от уха, – я всего лишь проспала. Сейчас разберусь. Спасибо! Пока!

За секунду в моей голове десятки телевизоров включились на разных каналах. Почему я не услышала будильник? Нужно срочно умыться и почистить зубы! Что надеть? Чем позавтракать? Какая там погода на улице? Где мое зарядное? Куда делся халат? Как бы не забыть покормить кошку. Кира-Кира, кыс-кыс-кыс. Нужно включить компьютер, проверить сообщения, позвонить начальнику. Господи, где это я вчера шаталась, почему у меня такие грязные ботинки? И где, черт побери, мои штаны? Халат, джинсы и кошку я нашла в ванной. Здесь я всегда все нахожу: ванная как кладовка, где нет окон.

Решила позвонить начальнику. Нажимала на кнопку вызова, точно активировала детонатор бомбы.

– Да, Варвара, – босс поздоровался со мной голосом раздраженного уголовника.

– Добрый день, Сергей Викторович, я проспала, но уже выхожу. Мне очень неудобно перед вами. Через час буду на месте, – протараторила я и положила трубку, не дожидаясь ответной реплики.

Выдохнула и спокойно села на стул в кухне. Перед моими глазами висел календарь. Он не был похож на лист с расписанием уроков для младшеклассников, это была особенная вещь – ручная работа моей подруги, подарок на день рождения.

Идея календаря заключалась в следующем: все числа в году были зачеркнуты простым карандашом, а к подарку прилагался ластик – чтобы, как сказала в своем поздравлении тогда Женя: «Прожив день, не вычеркивать его из прошлого, а наоборот, оставлять чистым и открытым на долгую память. Каждое утро стирай карандаш с одного числа и старайся жить только этим днем. Помни, что есть только он один, завтрашнего дня не существует, смотри – ведь он пока еще зачеркнут!»

Как мне тогда понравилась эта идея! Но я очень быстро потеряла ластик и давно уже не стирала карандаш с цифр. Сейчас, когда я смотрела на календарь, я видела перед собой таблицу апреля и, несмотря на то, что было уже двадцатое, все числа месяца были зачеркнуты. Я подошла к плакату и аккуратно пальцем убрала черную полосу с сегодняшней даты. «Двадцатое мая, день зарплаты», – подумала я.

5

Переодеться – это занятие для меня сейчас противнее уборки кошачьего туалета. Когда я снимаю домашние штаны и натягиваю джинсы, ляжки трутся друг о друга и я чувствую себя трансвеститом – что-то ужасно мешает между ног. Стою перед зеркалом. Кажется, еще чуть-чуть, и расплачусь. Хныкаю и трогаю свои бедра, сжимаю их так, точно хочу убедиться, что жир нельзя просто взять и, как поролон из лифчика, вынуть. В такие моменты мне кажется, что я стою не перед зеркалом, а перед экраном караоке. Всегда начинаю выть одну и ту же песню: «Какая же я стала корова! Варя, ну хватит жрать! Господи, помоги мне, пожалуйста, дай мне сил!»