Эльшан Таривердиев - Запоздалые почести. Повесть

• Название: Запоздалые почести. Повесть
• Автор: Эльшан Таривердиев
• Жанр: Русское современное

Мужчины, уходя на войну, как правило, расстаются с родными и близкими людьми, отказываются от привычных норм жизни, попадают в безвыходные ситуации, но изменить своему мировоззрению удается не каждому. Даже на войне, где перед смертью все рaвны, находятся бойцы, кто следует нормам своего менталитета. Выбор за каждым свой – подвиги не всегда оправданы.

---

Запоздалые почести Повесть Эльшан Таривердиев

Благодарности:

Елена Клюкина

© Эльшан Таривердиев, 2017

ISBN 978-5-4483-4997-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1

Подвиг без награды или благодарность после смерти —

обидная участь безвозвратно ушедших героев.

Ветер ласково дул ему в лицо. Прикрыв глаза, он наслаждался прохладой морского воздуха. Море было рядом. Тихая бездонная гладь сливалась на горизонте с небом, образуя иллюзию бесконечности воды и небесного пространства.

Иногда порывы ветра усиливались, и он старался поймать их лицом, словно ему хотелось, чтобы ветер чудодейственно разгладил глубокие морщины и вместе с ними смел бы признаки преклонного возраста.

Старик сидел в качалке и поглаживал рукой широкий парапет крыши. Касаясь камня, он как будто приветствовал кого-то, благодарил неживую материю за нечто хорошее, за памятное его сердцу событие. Вглядываясь куда-то за горизонт, он старательно выискивал вдали что-то важное и, вероятно, давно ожидаемое им.

Вдруг старик обернулся и посмотрел себе за спину, словно его кто-то окликнул.

С его крыши часть старого Баку была видна как на ладони. Город, местами с одноэтажными, а где-то и с двухэтажными домами, был залит лучами июньского солнца. Доносились привычные для городской суеты звуки: пение птиц, возгласы людей, сигналы машин. Баку жил своей обыденной жизнью.

Посмотрев на город, старик умиленно улыбнулся. Повернувшись обратно к морю, он тяжело вздохнул… Казалось, что оно его не радует, вероятно, с ним были связаны тяжёлые воспоминания. Старик опустил голову на руки и грустно посмотрел на гладь безмятежного Каспия.

***

Сурая своим ключом открыла дверь и вошла в квартиру. На пороге оставила пакеты и села в прихожей на стул. Скрестив руки, она опустила голову. Глаза ее закрылись. Казалось, что женщина сильно устала или чувствует недомогание. Лицо ее осунулось и побледнело.

– Что с тобой, бабушка? – спросила вышедшая ей навстречу внучка Асмар. – Плохо себя чувствуешь?

– Нет. У нас рядом кто-то умер. Перед подъездом лежат эти проклятые носилки, на которых покойных переносят. И, думаю, я знаю, кто нас покинул.

В дверь постучались. Асмар вздрогнула.

– Хм, вот и за стульями пришли, – иронично заметила пожилая женщина. – И почему предатели так долго живут? Не понимаю.

– Бабушка, ты о ком это?.. – приближаясь к двери, растерянно спросила внучка.

– Сейчас сама поймешь.

Асмар открыла дверь и вскрикнула:

– Что случилось?!

На пороге с заплаканными глазами стояла соседская девочка по имени Нубар.

– Дед умер… – горестно выдавила из себя соседка.

Девочки бросились друг другу в объятия. Сурая несколько минут безучастно наблюдала за безотрадной сценой и иронично кивала головой, но, не выдержав эмоций, решительно поднялась со стула и прикрикнула:

– Хватит рыдать! Театр здесь устроили… Мой дом не для этого.

Девочки тут же прекратили плакать, утерли слезы и виновато стали переглядываться. Сурая прошла в гостиную и уже из комнаты стала давать указания:

– Объедините столы! Асмар, достань из шифоньера чистые скатерти. На кухне из шкафа возьми из моих припасов весь чай и кусковой сахар. Найди отца, пусть купит масло, муку, буду готовить халву. И позвони матери в институт, пусть придет, мне нужна помощь. Нубар, а ты скажи бабушке, что женщины будут находиться в нашей квартире. – И еле слышно про себя добавила: – Не хочу слышать, как мужчины при мне про него байки будут рассказывать, каким он хорошим был.

Но Сурае не удалось остаться неуслышанной.

– Бабушка Сурая, зачем вы о нем так? Почему вы такая жестокая?! Его же больше нет! Какой смысл так говорить?.. – соседская девочка, не выдержав, вновь расплакалась и выбежала из квартиры.

– Бабушка! – возмутилась внучка. – Зачем ты о нём так… неуважительно?.. Ведь этот человек был мне как дедушка.

Переведя дух, все так же тяжело и властно Сурая окликнула Асмар, которая пожелала догнать подругу.

– Никакой он тебе не дедушка! – строго произнесла Сурая и вышла из гостиной. – Твой дедушка погиб на фронте как мужчина! А этот…

В комнату вошел высокий мужчина – сын Сураи Ахмед.

– Почему плачешь? – Ахмед обратился к девушке.

Асмар взволнованно ответила:

– Папа! Почему бабушка так жестока? Ведь он был мне… – девушка запнулась и не смогла продолжить – нервный ком в горле сковал ее голос.

– Ну, почему не решаешься сказать?! – громко продолжила Сурая. – Скажи, кем он тебе был? И я вновь скажу: никем он тебе не был.

– Иди ко мне, милая, и успокойся, а после пойди к Нубар и побудь с ней.

– Девочка подошла к отцу и обняла его. Мужчина приложился губами ко лбу дочери и, нежно поцеловав, тихо нашептал ей на ухо:

– Он твой дед, и не слушай бабушку, она так переживает утрату.

– Громко сказано – утрата… невелика потеря… – слух не подвел пожилую Сураю, она даже усмехнулась.

Ахмед закрыл за дочерью дверь.

– Не смотри на меня так, Ахмед, – спокойно, но жестко начала Сурая. – Я имею право так себя вести и рассуждать! Он прожил после твоего отца целых 50 лет и умер у себя дома, в своей кровати. А как умер твой отец, где захоронено его тело, никто этого не знает.

Ахмед сначала молчал, не возражал матери, но потом не сдержался:

– Мама, сколько лет я задаю тебе один и тот же вопрос: в чем вина Арифа, что мой отец не вернулся с войны? В том, что его оставили как специалиста, а отца отправили одного на фронт? Таков был выбор командования. Ариф был, как и тысячи других призывников, подневольным человеком. И потом, я не понимаю, по какой причине ты всю жизнь таила на него обиду. Лично для меня этот человек был отцом, братом и другом, ты знала, как я к нему относился.

– Он тебе никто, он просто сосед! – Сурая гневно крикнула в ответ.

Женщина возмущенно отвернулась к окну, а после медленно перевела взгляд на стену, где висел портрет её мужа.

– Каждое мое утро начиналось с того, что я смотрела на портрет твоего молодого отца, а затем, как заколдованная, на эту проклятую крышу, осознавая, что этот человек, живой, невредимый, сидит в своём кресле и дышит чистым воздухом, любуется морем и наслаждается жизнью.

После томительного молчания Сурая продолжила:

– А твой отец исчез, словно его никогда и не было, – женщина прослезилась. – Ариф должен был уйти вместе с ним и защищать его, они были друзьями. Твой отец неоднократно выручал его, ибо Ариф был беспомощным человеком. И еще он мне обещал тогда, что позаботится о твоём отце! А сам через несколько дней как ни в чем не бывало заявился во двор с этим чертовым пулеметом. Он так решил защищать родину – прохлаждаясь на крыше собственного дома.

– Это не он так решил, а командование! – для убедительности Ахмед повысил голос. – Он же объяснил нам всем, что отец настоял, чтобы Ариф согласился на предложение остаться в Баку стрелком зенитного расчета. Он сотни раз нам об этом рассказывал.

– Не верю я ему! И никогда не верила. Его слова для меня ничего не значили. Он предал дружбу. И если не моё молчание, ему тогда никто бы не позволил служить на крыше своего дома. Соседи молчали и не выдавали его, потому что я их об этом просила. Давно кто-нибудь донес бы в НКВД.

– А я ему верю, и доказательством является его забота о нас. И ты, мама, знаешь, если не Ариф, кем мы стали бы?! Вспомни, как он дежурил в подъезде, когда я болел или сестра, как он водил врачей к нам домой. Вспомни, какое он участие принял, когда мы в институт поступали. А моё трудоустройство – это его заслуга! А свадьба Афаг?! Такое нельзя забыть!

– Перестань отчитывать мать! Хватит перечислять его заслуги, – Сурая гордо вскинула голову. – Вы не были сиротами, у вас была я. Или мне тоже себя в грудь бить и перечислять свои заслуги?

Последние слова матери остудили пыл Ахмеда. Мужчина поймал себя на мысли, что отчитывает мать и причиняет ей боль. Он сел рядом и обнял её.

– Прости, мама, погорячился, всё у нас хорошо, и мы все тебя любим. А отца я часто вспоминаю. Помню, как мы с ним запускали летучего змея с нашей крыши, и как оттуда же смотрели на первомайское шествие.

– Опять ты про эту крышу… – по-доброму возмутилась Сурая и улыбнулась сыну.

– Ладно, не буду больше… Но знаешь, во всех воспоминаниях об отце Ариф присутствует непременно… И это факт, мама. С этим нельзя не согласиться, – крепко обняв мать, сын спросил: – А разве могло быть по-иному?

Былая улыбка тут же слетела с лица Сураи. Сын попытался возобновить тему, но мать тут же ушла от разговора:

– Ты лучше скажи, внука моего известили? А то он нам этого не простит, что похороны пройдут без его участия.