Сергей Филиппов (Серж Фил) - Вологодские кружева. Авантюрно-жизнерадостный роман

• Название: Вологодские кружева. Авантюрно-жизнерадостный роман
• Автор: Сергей Филиппов (Серж Фил)
• Жанр: Русское современное

Несколько молодых, но дерзких ребят, презирая установленные нормы приличий и поведения, с лёгкостью и озорством движутся по жизни и по дебрям вологодской тайги. Постоянно попадая то в глупые, то в смешные, а порою и в опасные ситуации, они всё же не раскисают и, полируя своими задницами шероховатости судьбы, выкарабкиваются из «ласковых» объятий как природы, так и человеческого общества. Все похождения романтиков густо раскрашены юмором, любовью и бесчисленными безрассудными проступками.

---

На глазах Тани навернулись слёзы, она бросила ложку и скрылась в лесу. Вовочка тут же вскочил и побежал следом.

– Вот, Андрэ, учись у студента, – одобрительно кивнул я, – он истинный джентльмен, не то, что ты, невежественный мужлан! Сейчас девушке так нужно сочувствие и утешение!

Андрюха немного поник.

Таня вернулась очень быстро и одна, а на её личике не было абсолютно никаких следов неутешных рыданий.

– Я ведь вам говорила, что не умею ни варить, ни жарить, ни печь! Я умею только есть! А посему, попрошу без претензий. Тем более что первый блин, если верить народу, всегда получается гадким!

– Какие претензии, Танюша! – успокоил я её, хотя успокоение ей было нужно так же, как мне повышенные соцобязательства. – А где, кстати, Вовочка?

– А почему мне должно быть это известно? – удивилась она.

Мы все недоумённо переглянулись.

В это время показался Вовик. Его лицо было красным, а в глазах виднелись остатки слёз.

– Вот, чёрт, из-за этой пересолки всего наизнанку вывернуло, – устало выдавил истинный джентльмен.

X

Полночи нас душил дым костра, в котором чадили сырые дрова, в избытке заготовленные Мишкой, а когда они наконец-то прогорели (или, скорее всего, элементарно потухли), и мы приготовились плюхнуться в приятные сны, на нас обвалилась палатка. Поскольку это событие произошло как раз в тот момент, когда мы находились на границе между явью и сном, то и реакция на внештатную ситуацию получилась довольно своеобразной.

Первым попытался вскочить Вовочка, лежавший в серединке, но тут же упал Мишке на голову. Мишка его скатил с себя прямиком на Таню, и та завизжала во всю силу лёгких. Вовочка ж, осознав, на кого он теперь улёгся, перестал предпринимать какие-либо попытки подняться и лежал, балдея. Всё же Таня его спихнула со своего мягкого тела, и Вовочка оказался на мне, но балдеть на себе я ему позволил ровно столько, сколько потребовалось мне, чтобы откатить его в сторону. Андрюха, лежавший с краю, оказался умнее всех: он спокойно приподнял брезент палатки, вылез наружу и стоял, наблюдая за нашими кувырками и наслаждаясь вылетающими из-под палаточного покрывала сочными эпитетами, глаголами и междометиями.

Через полчаса, отсмеявшиеся, пересчитавшие шишки от дружеских объятий, мы улеглись прямо на палатку и наконец-то спокойно уснули…

Солнышко, конечно же, разбудило бы нас вовремя, пощекотав прозрачными, но горячими пальчиками, но деревья-нахалы выставили свои головы и груди и захапали все солнечные ласки для себя.

Мы же, утомлённые ночной физкультурой, проснулись только в десять часов, опоздав, естественно, на радиосвязь с Литоминым.

Ну, и фиг с ним!

Мишка – без всяких указаний! – побросал в кусты все свои заготовленные дрова и, набрав сушняка, развёл бездымный костёр, на котором Таня приготовила великолепную пшённую кашу с тушёнкой. Мы наелись до отвала, и теперь, отяжелевшие и расслабленные, занимались нехорошим делом – курением. Таня и Вовик в это зло пока не вляпались и поэтому просто валялись на травке, согреваемые лучами солнца, которое уже поднялось настолько высоко, что наглые сосны и ёлки не могли всю его живительность присваивать исключительно себе.

– Ну, Серж, – пугая струйкой дыма наглых комаров, которые, однако, боялись этого точно так же, как паровоз – породистую немецкую овчарку, изрёк Андрей, – что у нас сегодня?

– Как будто сам не знаешь.

– Я-то знаю, ты объясни нашим работникам.

– Объясняю: сегодня будем учиться работать.

– Так мы ж вчера научились! – подпрыгнул Вовик.

– Это мы научились, вернее, начали учиться гнать ход, а теперь нам надо научиться лес валить.

Все посмотрели на Мишку.

– Нет-нет, – замахал я руками, – не так, как Мишка. Нужно рубить не всё подряд! А ещё это необходимо делать строго по прямой. Главное, чтобы был просвет хотя бы в руку толщиной, нам уже хватит.

– И всего-то? – удивился Вовик. – Какие там нормы?

– Два километра в день на человека.

– Давай, Серёга, говори, куда рубить, к вечеру пару норм заделаю!

Вовик встал, взял топор и, как заправский плотник, провёл большим пальцем вдоль лезвия инструмента.

– Что ж, раз намечается такой трудовой подъём – вперёд! А ты, Танюша, занимайся бытовыми проблемами, прояви фантазию.

– Ага! Мне тут одной очень здорово сидеть! Вы сейчас в этот лес врубитесь и убежите за пять километров, а меня тут медведи или волки сожрут!

– Не бойся, – успокоил я её, – Вовик тебе поможет. Мы правда будем далеко, но он-то начнёт рубиться прямо отсюда, поэтому всегда будет рядом с тобой. Если что, крикни, он непременно услышит.

Вовик посмотрел на нас свысока:

– Ну, это поначалу я буду рядом, а потом, Танечка, я сомневаюсь, что ты до меня докричишься!

XI

Я вернулся к лагерю самым последним. Нет, вовсе не потому, что желание работать было во мне больше, нежели в остальных, просто мой участок был самым дальним.

Приятно, что меня подождали, и не пришлось ужинать одному!

Еда, с каждым разом становившаяся более вкусной (молодец, Танечка, старается!), исчезала в наших ненасытных ртах молниеносно.

– Что все молчите-то? – не выдержал я этого сосредоточенного заглатывания пищи. – Поделились бы вновь приобретёнными впечатлениями!

– Да обыкновенная работа, – удивился Мишка, – какие тут впечатления?

– А мне понравилось! – рубанул воздух рукой Андрей. – Но я не просто рубился, а старался завалить как можно меньше деревьев.

Я посмотрел на Вовика, сосредоточенно работающего ложкой:

– Ну а ты, Вова, много прошёл?

– Я же говорил, что две нормы сделаю, значит, сделал.

– Ты прорубил четыре километра? – на лице Андрюхи отчеканилось недоумение. – Да быть того не может!

– А может быть, даже и больше. Я, между прочим, работаю без перекуров и лишнее деревце не ленюсь завалить!

– Дурачина ты! Я ведь не потому валил меньше деревьев, что ленюсь, а просто мне их жалко. К тому же, нам платят не за кубатуру, а за погоннаж.

– А сколько прорубают самые опытные рубщики? – полюбопытствовала Таня.

– А фиг его знает, – пожал я плечами, – но я думаю, что и для них четыре версты – это супер рекорд.

– А вдруг наш Вовик – ас из асов! – подпрыгнула девушка. – Может быть, в нём талант от рождения, и скоро мы будем плакать от счастья, что судьба нас положила к нему под бочок в одну палатку!

– Вовочка, – жалобно шмыгнул носом Андрюха, – молю тебя, не забудь обо мне, мелкой букашке, и поделись Нобелевской премией, когда тебе её дадут как лучшему вальщику баобабов!

– Молодцы, умеете зубоскалить! – похвалил я друзей. – Но ты, Вовочка, вот что мне скажи: ты поляну проходил?

– Какую поляну?

– Полянка как блюдечко, метров сорока в диаметре, до неё от начала визирки ровно километр.

– Да не было там никаких полян.

– Тогда сам посчитай, сколько ты прорубил.

– Да чего тут словами брякать, – вскочил Андрей, – пошли, дровосек, посчитаем!

Они вернулись через полчаса. Андрюха впереди, а за ним Вовик, безнадёжно понурив белокурую голову.

– Еле-еле с полкилометра набралось, – выплюнул Андрей голенькую горенькую правду.

– Эх ты, Вовик, – укоризненно покачала головой Таня, – а я-то думала, что ты у нас самый ценный член бригады!

– А он у нас и есть самый ценный член, – сказал Мишка и спокойно закурил. Потом, видя наше некоторое замешательство, добавил. – Бригады, конечно. А вы что подумали?

Вовик молча взял топор и направился к своей визирке.

– Ты куда? – окликнул я его.

– Как куда? Надо ведь доделать всё до конца.

– Ну-ка, положи топор и не строй тут из себя непризнанного стахановца! Уже темно, а он, видите ли, рубкой решил заняться. Хочешь оттяпать себе какой-нибудь член тела?

– Вот это будет картинка! – заржал Андрюха. – Самый ценный член бригады, но без члена!

Вовик насупился. Тогда Таня подошла к нему и нежно обняла за угловатые плечи, и, хотя они были одного возраста, но он рядом с нею казался её сыном или, как минимум, младшим братом.

– Не слушай, Вова, этих придурков. А скажи-ка им: лучше жить без члена, чем без мозгов!

Вовик открыл было рот, чтобы повторить Танины слова, но тут до него дошёл весь роковой смысл фразы девушки, и он резко от неё отстранился:

– Да ты что, Танька, говоришь! Не-е-е-ет! Я уж без мозгов как-нибудь обойдусь!

XII

Первой потерей в нашем имуществе явились каски. Да, те самые строительные текстолитовые каски, которые к месту на стройке и на некоторых производствах. Но в тайге работать в касках могут только последние идиоты!

Во-первых, от жары и так с ума сходишь, а пластик, нагреваясь, ещё немилосердно добавляет мозгам градусов! Во-вторых, эта гадость всё время сваливается на глаза и её постоянно нужно поправлять. И, в-третьих, в каске изнутри крепятся пластиковые растяжки, чтобы она не давила прямо на темечко, поэтому между самой каской и головой есть пространство, в которое с большим удовольствием залетают комары и совершают там свое гнусное кусучее действо! А теперь представьте, что вы делаете, когда вас кусает комар? Правильно, бьёте его рукой. Но в данном случае попадаете ладошкой по каске. И кровопийца остаётся безнаказанным, и ручке бо-бо!