Михаил Огарев - «Ли Ле Ло»: детки из клетки. Первое дело

• Название: «Ли Ле Ло»: детки из клетки. Первое дело
• Автор: Михаил Огарев
• Жанр: Русское современное

Старинный городок, живущий «по понятиям»… Четверо фирмачей, кое-что умеющих в этой жизни… К ним приезжает пятый – тоже парень не промах. Но тут вдруг появляется шестой с бранью и угрозами! А за ним седьмой – с лестью и деньгами… И пятерым друзьям приходится «наехать» на восьмого, чтобы спасти фирму. А впереди уже маячат новые зловещие тени… Схватка с невидимым врагом. И неуверенность в своей команде – ведь у каждого «скелет в шкафу»! А миром вновь правит закон Моисея: «Око за око, и зуб за зуб»…

---

– Вы, кажется, хотели видеть главного? – всё так же медово пропела она. – Я к вашим услугам. Располагайтесь поудобнее, побеседуем! А ваш мальчик пускай подождёт в вестибюле – он несколько дурно воспитан. Рена, дайте молодому человеку журнальчики с голенькими девушками. И с юношами, на всякий случай… Если невзначай перевозбудится, то туалет у нас во-он там. И салфетки надушенные имеются. А вы не стесняйтесь, закуривайте!

Царственным жестом Елизавета Леонидовна выложила на столешницу початую пачку «Беломорканала», при одном взгляде на которую господина Нефилова прямо-таки перекосило.

– Спасибо, но я предпочитаю «Марльборо», – буркнул он, доставая вычурный серебряный портсигар. Лозанникова понимающе усмехнулась:

– Сразу видно делового человека новой формации! В наше время этим баловалась только фарца да валютчики, а люди старой закалки ни-ни! Кстати, я не представилась – что ж, зовите Элизой. Можете добавить слово «госпожа».

– А ежели по понятиям? – понизив голос, быстро спросил Нефилов. Усмешка у женщины исчезла.

– Кое-где меня знают как «Лизку-Лезвие» или «Бритовку», – процедила она, – но это в строго определённых кругах. Да, там и нынче свои привычки не меняют – пьют чистую водочку, табачок употребляют совдеповских марок… Но не будем спорить о вкусах. Вот и зажжённая спичечка… так, засмолили? О, какой непривычный запах! Их, вообще-то, курят или облизывают?

Виктор Павлович закашлялся и положил сигарету на желобок стеклянной пепельницы.

– Я не из деловых, – объявил он. – Ни с какого боку. Иначе к вам не пришел бы.

– Давайте начнём немножко с другого конца, – (голос Елизаветы Леонидовны изменился и стал жёстким). – Почему со своей бедой вы не явились к Овалу? Или к его извечному конкуренту Зацепе?

– Нет смысла, – покачал головой Нефилов, – я навёл справки. Овал как раз и даёт Пачулину «крышу», а Цепь сейчас открытую войну не начнёт. Да и сумма по его меркам незначительная…

– А какая именно?

Нефилов назвал. Лозанникова хищно улыбнулась:

– Пожалуй… За такие деньги ставить на ножи грех, но и прощать жалко!

– То-то и оно. А кроме того, тут есть ещё парочка скользких обстоятельств, которые местной братве не по зубам. И вот я…

Он замолчал и неожиданно полез за «Беломором». Лозанникова дала прикурить от своей папиросы и стала ждать объяснений. Однако клиента словно заклинило – сидел и дымил в напряжённой позе, уставившись в пол.

Его размышлениям никто не мешал, хотя все сотрудники «Посредника» за ним наблюдали – Рената и Канер незаметно, а Нечитайло в открытую и очень мрачно. Я же застыл возле начальницы в классической позе эсэсовского охранника: ноги на ширине плеч, руки перед собой на уровне живота, правая сжимает запястье левой. Взгляд, естественно, неподвижный и бездушный…

– Кто за вами стоит? – разродился, наконец, вопросом Нефилов. – Москва?

– Какой вы, оказывается, любопытный мужчи-и-ина! – с иронией протянула Елизавета Леонидовна и потушила окурок. – Допустим, Балашиха. Или Электросталь. Или, скажем, Раменское… Так ли уж важно?

В приступе очередной задумчивости гость перевёл свои очи теперь на потолок, явно вспоминая, кто именно из крутых криминальных авторитетов проживает в названных городках. Вспомнил – и аж привстал от почтения.

– Приятно слышать, приятно слышать! – воскликнул он. – Теперь я уверен, что получу здесь действенную помощь!

И он без промедления выложил свою историю.

Итак, по словам Нефилова, с год назад он ссудил своему тогдашнему дружку Евгению Ивановичу Пачулину, торгующему молдавскими и азиатскими коврами, просимую им сумму под грамотно составленную расписку. По истечение оговоренного срока Пачулин попросил отсрочить платеж на два месяца, каковые и были ему любезно предоставлены. Затем отсрочка потребовалась ещё на столько же – с этим нехотя согласились, но уже без какой бы то ни было любезности. В конце концов, потерявший терпение Нефилов вместе с присутствующим здесь помощником Семёном и отсутствующим шофером Вякой заявился на квартиру к должнику и потребовал расчёта. В ответ трагически развели руками и признались в полнейшем банкротстве, после чего предложили взыскать деньги через суд.

Возмущённый Виктор Павлович пригрозил негодному Евгению Ивановичу, что тому не поздоровится, и дал сорок восемь часов на раздумье.

Как оказалось, бывший друг соображал весьма шустро, так как уже на следующий день рабочий кабинет господина Нефилова посетила милиция и увезла его хозяина с собой без разумных объяснений. Если, конечно, не считать таковыми ссылки на необходимость беспощадной борьбы с обнаглевшей оргпреступностью.

В Кировском райотделе города Ольгова гражданина Нефилова ознакомили с заявлением гражданина Пачулина, где жуткие угрозы первого в адрес последнего подтверждались двумя посторонними свидетелями, и вежливо посоветовали умерить свои агрессивные наклонности. Иначе ему неизбежно придётся отправиться малой скоростью в весьма отдалённые места. И надолго. Ну а если с заявителем в ближайшее время произойдет некий подозрительный несчастный случай, то последствия для обвиняемого будут настолько тяжёлыми, что об этом и говорить не хочется. Умный человек сам всё поймёт…

Виктор Павлович глупым не был и осознал всю серьёзность возникшей ситуации. Особенно после того, как его «Калифорнию» и «Клуб знатоков спорта» внезапно закрыли на три недели по причине антисанитарии и опасности возгорания («…да отродясь тут проблем не было! Исправно же плачу и врачам, и пожарным…») Решив бороться с неожиданно влезшим в его личные дела государством государственными же методами, он подал иск в суд.

Ответчик гражданин Пачулин на судебное разбирательство явился и вовремя, и без принуждения. Он ничего не отрицал и добровольно соглашался ежемесячно выплачивать истцу даже не положенные по местному закону 30% от заработной платы, а все пятьдесят! Судьи прямо-таки умилились от подобной сознательности и намекнули обоим бизнесменам, что самый раз пойти на мировую.

Истец гражданин Нефилов был от чувства умиления весьма далёк, так как выяснилось, что и торговые павильоны «Ковры», и квартира, и машина по всем официальным бумагам принадлежат не Евгению Ивановичу, а его жене, Василисе Дормидонтовне. Финансовые накопления тоже – и ко всем этим ценностям подступиться никак невозможно опять-таки из-за особенностей местного законодательства. А сам он гол, как сокол, да к тому же хронически болен туберкулёзом, что и подтверждается справкой. Работает же сторожем с месячным окладом в девятьсот рублей. То есть, примерно, в тридцать долларов…

– Нет, вообразите себе, какой пассаж! – возмущался клиент. – Это означает, что расплачиваться со мной ему придётся многие десятилетия!

– Предусмотрительный товарищ, – хмыкнула Елизавета Леонидовна. – И как долго жить собрался! Значит, у него прочнейшие связи в городской мусарне? И среди следаков?

– В прокуратуре не знаю, а вот у ментов – да, – угрюмо подтвердил Нефилов. – На уровне двух звезд средней величины.

– Ого!

Лозанникова нахмурилась и пристукнула по столу костяшками пальцев. Затем вопросительно глянула на Ренату.

Та, не поднимая глаз, уточнила:

– Этот милицейский чин чистый? Или его подкармливают?

– Ни в малейшей степени, – с сожалением ответил Нефилов. – Ни в каких связях с братвой не замечен. Как у вас говорят, «правильный мент».

– Вы начитались литературных сказок, таких не бывает, – отрезала Рената. Посмотрела за окно и добавила: – За редчайшими исключениями. Так… Это, случайно, не подполковник Григуленко?

– Он самый, – подтвердил Нефилов. – Какой-то дальний родственник Пачулина.

Елизавета Леонидовна задумчиво покивала. Встала, прошлась по комнате, прикрыла поплотнее дверь в коридор. Вернулась и вновь села, закинув ногу за ногу. Небрежно осведомилась:

– Так что же у вас на уме, милейший Виктор Павлович?

Тот в свою очередь придвинулся ближе и, в очередной раз понизив голос, сказал:

– Давайте так: я переоформляю долговую расписку Пачулина на вашу фирму – по закону, официально, причину мы придумаем вместе, – а вы стребуете с него долг. Половину – вам.

– Как занимательно! – нехорошо засмеялась Лозанникова. – Стало быть, по-вашему, ольговские за немножко трудиться не хотят, а московские с радостью ринутся? Вы чем думаете, дядечка?

– Зацеповским я предлагал всего треть, – обиделся Нефилов, – можете судить, насколько выше я вас ставлю! Согласен, по столичным меркам, это не доходы, но… Чёрт возьми, тут же не в одних деньгах дело! Ведь не для торговли убогими домишками Олег из Раменского создал здесь эту контору?

– Тихо-тихо, попрошу без имен! «Да» и «нет» не говорить, «белого» и «чёрного» не называть!