Михаил Огарев - «Ли Ле Ло»: детки из клетки. Первое дело

• Название: «Ли Ле Ло»: детки из клетки. Первое дело
• Автор: Михаил Огарев
• Жанр: Русское современное

Старинный городок, живущий «по понятиям»… Четверо фирмачей, кое-что умеющих в этой жизни… К ним приезжает пятый – тоже парень не промах. Но тут вдруг появляется шестой с бранью и угрозами! А за ним седьмой – с лестью и деньгами… И пятерым друзьям приходится «наехать» на восьмого, чтобы спасти фирму. А впереди уже маячат новые зловещие тени… Схватка с невидимым врагом. И неуверенность в своей команде – ведь у каждого «скелет в шкафу»! А миром вновь правит закон Моисея: «Око за око, и зуб за зуб»…

---

Короче говоря, в маленькой республике повсюду царили захолустная скука и стабильность. Последнюю нужно было записать в заслугу свет Еремею Ильичу, в прошлом райкомовскому секретарю, а ныне либеральному демокруту, однако по-прежнему уважавшему и большевиков, и коммунистов, и Интернационал. Будучи не обделенный природной мужицкой сметкой, он обзавёлся вполне разумной министерской командой (которая всем и рулила), но свою администрацию и прочую чиновную братию держал в строгой узде, не позволяя им открыто шиковать. Этого вполне хватало если и не для народной любви, то для устойчивой популярности. Москву господин-товарищ-барин Батраков тоже устраивал, ибо исправно обеспечивал и покой во вверенной ему вотчине, и голоса избирателей. Высоких же гостей из Кремля он встречал прямо-таки по-старинному радушно, в любую погоду выходя навстречу без шапки и с полураскрытыми объятиями. Целоваться, как Брежнев, он, разумеется, не лез, ограничиваясь поклонными движениями и горячими рукопожатиями – в остальном же чинопочитательной угодливости, столь любезной на Руси, было хоть отбавляй. Действовало безотказно.

– Вот такой у нас фасад, – подытожила Рената. – Ну, а теперь насчет изнанки. Смотрящим по региону поставлен очень авторитетный вор в законе по кличке «Воркута», в миру Виктор Семёнович Варкутин, ударение на предпоследнем слоге…

– Отсюда и погоняло такое, – понимающе кивнул я. – Пахан, действительно, известный и даже знаменитый. Он и другой авторитет Барыга, то есть Боря Брянский, первыми в новой России были осуждены за создание организованных преступных групп в целях убийства. Мочили, правда, своих же за непослушание и брыкливость, но тем не менее!

– Неглупый и осторожный дяденька, поэтому пережил многих своих и врагов, и друзей, – сказала Рената таким тоном, словно завидуя. – В разборки между славянскими и кавказскими ворами принципиально не лезет с весьма красивой легендой: мол, я из патриархов, для которых весь блатной мир един и неделим, меня сам лично Вася Бриллиант короновал… Насчет Василия Алмазного врёт, конечно. Но такая ловкая позиция позволяет ему избегать заведомо опасных противостояний, чреватых большой кровью и внутренними войнами. Мирить или поправлять таких волков, как, скажем, московские Глобус и Петрик, он никогда не будет, а вот поучить уму-разуму молодняк – это всегда-пожалуйста. Обожает без предупреждения объявляться в новых «бригадах» и проводить, так сказать, воровской смотр. Встречать себя приучил по-простецки: деревянный поднос, на нем стопка водки, накрытая осьмушкой чёрного хлеба при ломтике сала и колечке малосольного огурчика – и всё. Нет, за хорошо накрытый стол он тоже с удовольствием сядет, но потом, после инспекции. Наш Овал при первой встрече этой тонкости не знал и последовательсть почтительных действий перепутал – о, как же Воркута его перед всеми срамил! И за барский халат с кистями, расшитыми золотом, тоже досталось… Хорошо, что у Игорька хватило ума покорно всё это выслушать, склонив буйну голову и время от времени печально разводя руками. Пошумев, смотрящий сменил гнев на милость: нарёк хозяина «Игорем Ольговским» и благословил на честную бандитскую деятельность. Правда, все его по-старому Овалом зовут…

– Какая же фамилия должна быть у человека с таким прозвищем? – с интересом спросил я. – Неужели Овалов или Овальничук какой-нибудь? Или Достовалов?

– Нет, его предки скромно именовались Кругловыми! – засмеялась Рена. – Но кликуху «Круг» брать сейчас не принято из-за почтения к трагически погибшему шансонье, так что… Да и физиономия у него порядком вытянутая!

– Значит, первый пацан на деревне здесь он, – сказал я. – Личность или как?

– Личность, но довольно своеобразная, – подумав, ответила Рената. – Высшее педагогическое образование имеет, на рояле хорошо играет! Впрочем, в «очко» и в «буру» тоже не промах. Да, вспомнила: дважды в месяц он исправно посещает «Клуб знатоков спорта» нашего жалобщика Вити Нефилова… Пытается себя утвердить в качестве эдакого «культурного авторитета», что в нашей Раше воспринимается с большим трудом. Хотя центровые у него очень даже крутые и грозные – один Гурон чего стоит! Хороший организатор, умеет ладить с некоторыми лицами из командного милицейского состава. Есть связи в городской управе – ну, это естественно… «Пиковых» не любит, но враждовать с ними не стремится. Что ещё? Женат, двое детей. Имеет две ходки в «зону» – правда, всего-навсего за хулиганку и мошенничество, но у Зацепы нет и этого…

– Пацан номер два?

– Он самый. Вадим Зацепин, он же Цепь или Цепняк. Типичное физкультурное хамло и без пяти минут беспредельщик. Некогда ходил под Овалом, потом показал зубы и пустился в свободное криминальное плавание. «Не любят они друг друга», – как сказал бы Саид из «Белого солнца пустыни»! Хотя на Чёрного Абдуллу ни тот, ни другой откровенно не тянут, а вот с трусливым Джавдетом сходство есть: оба мастаки ударить в спину. Бывший каратист, бывший десантник и, между прочим, бывший охранник в городской тюрьме! Что напрочь закрывает перед ним дальнейший воровской рост. У Игоря свет Ольговского в этом смысле тоже перспектив маловато – из-за семьи и комсомольского прошлого, главным образом. Что чрезвычайно устраивает нашего смотрящего Воркуту: эти двое его уж точно не подсидят. Он их время от времени слегка стравливает между собой, а потом мирит. Раньше неизменно принимал сторону Овала (всё ж не фрайер, дважды срок мотал – хоть и мелкий, да свой), но вот полгодика назад в период очередной свары из-за городского рынка неожиданно поддержал Зацепу. Тот, понятно, сразу же яро взнаглел, разгорячился, взмыл гордым стервятником ввысь… Пришлось его успокаивать, остужать, укорачивать до размеров обычной вороны и осторожно сажать в привычное ему гнездо. Впрочем, «ворона» – это больше относится ко мне… Скажу, не хвастаясь, что без моего скромного участия данные оздоровительные процедуры успеха не имели бы!

– Без твоего? – недобро прищурился я и в сердцах негромко ругнулся по-грузински. – Стало быть, опять принялась за старое?

– А откуда, по-твоему, у меня вся эта информация?! – воскликнула Рената и задорно подбоченилась – драконьи пасти с обоих рукавов сердито уставились на меня. – И ты фатально ошибаешься, если вдруг возмечтал, что я сбежала из Таганрога лишь затем, чтобы зажить тихой, семейной жизнью в Ольгове!

– Нет, конечно. Ты просто вспомнила неоднократные приглашения Тимура Магомбетова (он уже генерал, поди?) и решила, что второй блин уж точно комом не выйдет… Я прав – или прав?

– Тимур Устемович по-прежнему майор и в отставке вдобавок. Но проживает в такой усадьбе, что и иной маршал может позавидовать!

– Я как-то не сомневался, что он обитает не в войлочной юрте.

– Разумеется, не в войлочной, а в каменной! Три этажа, кстати, а внешне – типичная юрта! Этот казах свои корни помнит, не то что мы с тобой.

– Спасибо за своевременное напоминание. Как разбогатею, так непременно выстрою себе домишко в виде точной копии Метехского замка…

– «Он разбогатеет!» – Рената фыркнула и наступательно топнула ножкой. – Да если бы ты меня на вокзале не встретил, то по миру пошел бы! С гордо протянутой рукой крутого спецназовца не у дел! И в эту руку, в конце концов, вложили бы направление в какую-нибуть горячую точку! Где ты и расстался бы со своей буйной головушкой!

– А не факт. Как ты здесь очутилась, мы выяснили. И наша встреча в «Стольничке», несомненно, была случайной. А вот моё появление там – нет.

– Так-та-ак! Неужто тоже про «маленького майора» вспомнил в трудную минуту? Ты растёшь прямо на моих глазах!

– Мерси за комплимент, но не заслужил. Это он обо мне озаботился. Позвонил сам, с поразительным знанием дела посочувствовал моему горю и проблемам на службе и пригласил попытать счастья в здешней Автономии. Так и сказал – радушно, по-восточному: «Если самому устроиться вдруг не выйдет – всегда помогу, дорогой!» Хороший человек – заранее предчувствовал, что у меня «вдруг не выйдет».

– Но ты, само собой, так ему и не звякнул…

– Просто не успел: неожиданно сзади вдруг свистнула пригожая девушка, привлекла моё внимание, красочно расписала новые перспективы и предложила поработать по другой специальности. Но, как очень скоро выяснилось, от первоначальной судьбы не уйдёшь.

– А если б я не…

– Тогда деваться некуда – позвонил бы Магомбетову. Как в своё время это сделала ты.

Рената мелко-мелко покивала головой, а затем плавным движением вытянула левую руку вперёд. Повернула вверх ладонью и сжала в кулачок. Положила кисть правой руки на бицепс левой – и резко согнула её в локте…

– Между прочим, в Японии сей жест означает уверенность в своих силах! – проникновенным голосом сообщил я. – В чём-чём, а в этом у тебя я никогда не сомневался, о Це-сан!