Альфред Жалинский - Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения

• Название: Избранные труды. Том 4. Правовое мышление и профессиональная деятельность юриста. Науковедческие проблемы правоведения
• Автор: Альфред Жалинский
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-7598-1211-1, 978-5-7598-1215-9

В настоящее издание вошли избранные труды А. Э. Жалинского, известного исследователя в области теоретических проблем уголовного права и криминологии, социологии права, сравнительного правоведения и зарубежного уголовного права и криминологии. По этой тематике им написано более 350 научных трудов, в том числе монографий, опубликованных в академических и профессиональных журналах в России и за рубежом. Многие работы, а также выдвинутые и обоснованные идеи сыграли значительную роль в развитии науки. В том 4 включены работы А. Э. Жалинского, олицетворяющие по тематике новые направления проводившихся им исследований. Вниманию читателей представлены как извлечения из его книг, так и отдельные статьи о правовом мышлении, профессиональной деятельности юриста, вопросах юридического образования и его совершенствования. Отдельный важный раздел посвящен науке уголовного права и научным исследованиям в этой сфере. Книга рассчитана на специалистов в области криминологии, уголовного права и социологии права, т. е. практических и научных работников, преподавателей вузов, аспирантов, студентов и всех, интересующихся историей правовой и криминологической мысли в России, целями, средствами, достижениями и просчетами борьбы с преступностью в нашей стране.

---

Для иллюстрации сказанного разберем достаточно общую, но действительно существующую задачу. В последние годы объектом социально-правового мышления различных групп населения стала так называемая организованная преступность. Известно, что рост числа преступлений, усиление их опасности, значительная нажива преступников, возможность существовать на преступные доходы всегда тревожат общественное мнение.

Возникает проблема преодоления этих негативных процессов, которая частично осознается как проблема поиска людей, стоящих за спинами преступников, направляющих и обеспечивающих их деятельность, а затем пресечения их могущества и действий. Проблема эта, несомненно, реальная, но в то же время реалии здесь вполне объяснимо и естественно переплетаются с преувеличениями, несовершенными утверждениями, домыслами, ошибочными оценками. Именно так, в сочетании очевидного и невероятного, возникает и формируется проблема, требующая своего решения.

Но, раз возникнув, проблема должна приобрести некие очертания. Ее следует осознать в достаточно строгой форме, которая во всяком случае позволила бы отделить организованную преступность от существовавшей и хорошо известной ранее преступности групповой, от того, что именуют преступностью профессиональной, как-то: обозначить объем и границы данного вида преступности, найти иные параметры проблемы.

Здесь необходимо опереться на определенные исходные положения, найти правовые средства для определения явления как организованной преступности, т. е. реализовать функции социально-правового мышления, его нормативную роль. После этого и параллельно с этим необходимо собрать всю информацию по проблеме. Практика показывает, что заранее нельзя знать, какая информация в данном случае значима, а какая нет, какая информация истинна, а какая ложна. Необходимо отобрать действительно значимую информацию, т. е. сформулировать выводы о ее ценности, а также дать оценку ее истинности и достоверности. Этим реализуется познавательно-доказательственная функция социально-правового мышления. Затем, зная факты или полагая, что они известны, следует оценить их уже в аксиологическом плане, определив, в частности, для общества их опасность.

Предположим, решено считать признаками организованной преступности наличие одного или нескольких центров, разделение функций, например специализацию одних людей на производстве наркотиков, других на перевозке, третьих на сбыте, четвертых на охране преступников от нападения других групп и т. д. Таким образом обозначается (пусть неполно) организованная преступность. Но это лишь предварительное обозначение, которое следует использовать для получения дополнительной информации.

Информацию об организованной преступности можно собирать путем изучения уголовных дел, материалов о преступлениях, которые остались нераскрытыми, на основе различного вида опросов, иными методами. Но собираемая информация должна соответствовать специальным требованиям правового свойства, т. е. иметь определенную форму, поддаваться проверке и т. д.

На основе первичных моделей и собираемой информации уточняется проблемная ситуация: меняются представления об объекте, тенденции его развития и, что имеет самостоятельное значение, складываются оценки данного явления, его общественной опасности.

Таково движение социально-правового мышления, приводящее к завершению своего первого этапа – формулированию (с необходимостью постоянного уточнения) проблемной ситуации, к осознанию проблемы.

Это движение предполагает, как видим, использование различных средств социально-правового мышления.

Уже первоначальные подходы к организованной преступности могли формироваться только на основе использования некоторых исходных положений в сфере борьбы с преступностью. Например, принцип социалистической законности требует точного обозначения в законе действий, которые соответствующей нормой закрепляются. Далее необходимо использование правовых предписаний и теоретических конструкций. Нельзя даже и пытаться обозначить организованную преступность, не считаясь с теоретическими конструкциями соучастия, вины, не отличая организованную преступность от групповой, профессиональной, не учитывая презумпцию невиновности, порядок доказывания фактов преступной деятельности и т. д.

Но не является ли это проявлением формализма? Нет, не является.

Убедительные подтверждения этого дает история. В свое время А. Я. Вышинский, прекрасно понимая, что он делает, утверждал, что обвиняемые в создании контрреволюционных групп лица отвечают за действия друг друга, даже если они действительно о них и не знают. На этом строилось понятие организации, заговора, блока и т. д. В этом случае «игры» с теорией, подмена понятий, их произвольное толкование (вещи вполне безобидные на первый взгляд) привели к оправданию произвола и жестокости.

Этот путь осознания проблемы иллюстрирует еще один подход к социально-правовому мышлению, а именно углубление наших представлений и выводов, в данном случае об объекте. Тут ход мысли и ее результат могут меняться различным образом. Возможно, первоначальные представления об организованной преступности были завышенными; возможно, они охватывали не те сферы или не те действия. Развитие социально-правового мышления проходит ступени познания истины, не исчерпывая ее, и позволяет знать все больше и больше о различных сторонах проблемы.

Но и это описание, конечно же, принципиально неполно. Мыслительный процесс предполагает постоянную проверку тупиковых, ложных выводов, опровержение гипотез, не оправдывающих себя, проверку различного рода альтернативных вариантов, острые споры по поводу тех или иных суждений и выводов. Здесь очень много работы, которую можно назвать обеспечивающей, а она определяет истинность и оптимальность результатов мыслительного процесса.

Так, возможно появление ложной информации о связях преступников между собой. Отдельные правонарушители склонны лгать, преувеличивая свои возможности и связи, поскольку это повышает их «авторитет» в преступной среде и во многих случаях не грозит усилением наказания. Совершение многих преступлений, однотипных по своему характеру, может вызываться не чьим-либо тщательно разработанным планом, а просто-напросто сходными социальными ситуациями – криминогенными факторами. Но какой вариант в действительности имеет место, необходимо доказать, опять-таки опираясь на факты, правовые нормы, теоретические конструкции, а не на домыслы, обыденные рассуждения и устаревшие догмы.

И тут мы обнаруживаем, что наши знания о группе преступлений, именуемой организованной преступностью, нуждаются в пополнении; действительная картина предстает перед нами неполно. Оказывается трудно решить, с чем же в самом деле столкнулось общество: с каким-то заговором, организацией или относительно массовым порождением преступлений, включая весьма опасные, под воздействием типично неблагоприятных факторов (деформации отношений собственности, сопротивления административно-командной системы, управленческой безответственности и социальной пассивности и т. д.).

Поэтому переход к следующим этапам, т. е. к анализу возможностей использования правовых средств и выбору оптимального варианта решения, должен осуществляться с учетом имеющихся сомнений, которые должны побуждать общество к особо взвешенному принятию решений. Этим определяется, в частности, различный подход к вопросам о создании специальных организационных структур для борьбы с организованной преступностью и расширению пределов уголовной ответственности. Создание в правоохранительных органах подразделений для борьбы с так называемой организованной преступностью может оказаться полезным. Оно позволит получать больший объем нужной информации, совершенствовать навыки борьбы с опасными преступлениями, включая специфические приемы пресечения рэкета, раскрытия иных преступлений, задержания преступников, и вряд ли несет в себе какие-либо существенные негативные последствия.

Иначе обстоит дело с предложениями о расширении уголовной ответственности. Сейчас не время процессов против врагов народа, но тем более нужно предостеречь от опасной замены принципа личной виновной ответственности, оправдавших себя правовых форм соучастия неопределенными формулировками, которые могут позволить создавать по воле следователя преступные организации из людей, не знавших друг друга и не связанных единством умысла. Вообще нельзя переносить социальное определение организованной преступности на уголовно-правовые отношения. Нужно искать правовые средства.

Таким образом, и в рамках данной проблемы движение социально-правовой мысли не закончено. Проблема остается и вновь надо изучать ее состояние, оценивать эффективность уже использованных средств, искать новые.