Олег Лукошин - Владелец тревожности. Роман

• Название: Владелец тревожности. Роман
• Автор: Олег Лукошин
• Жанр: Русское современное

Я и сам, признаться, встречал приход холода с распростёртыми объятиями, мне нравилось видеть терпящую поражение природу. Но не всегда: порой и мне становилось грустно от этих бурых снеговых туч, рассеивающих во все стороны тьму. Я ловил снежинки ладонью и всхлипывал – мне было жалко себя. Себя весёлого и жизнерадостного, купающегося в огненной яркости солнца. С возрастом эмоции притупляются – я не чувствую сейчас ни радости, ни сожаления.

---

– Одежда вся на мне. Документы в кармане должны быть, – он расстегнул молнию на куртке и заглянул в карман. Паспорт и трудовая книжка здесь. – Да, есть. А деньги… Деньги потратил наверное.

– Да, точно, – сказал Салават. – На твои ведь в Кузлях брали.

– Ну вот, – добавил Вадим, – значит всё при мне.

– Это хорошо, – кивнул Рахим. – А то, бывает, забудешь что-нибудь важное.

– Я забыл раз, – сказал Салават. – Паспорт.

Сплюнув, он интригующе помолчал. Потом продолжил:

– В Киеве, у сестры был. Самолётом возвращался. Ну, перед посадкой, как положено, приняли. А муж ведь её провожал меня. Муж и брат мужа. Вот втроём мы и нахерачились.

Вадим с Рахимом слушали его заинтересованно.

– И чёрт его знает, – говорил Салават, – как так получилось – короче, каким-то образом мой паспорт оказался у них. То ли у мужа, то ли у брата его… Но в самолёт я сел. Сел, потому что прилетел. То ли это уже после регистрации я им его отдал – не помню. Прилетаю еле живой, сажусь на автобус, доезжаю до Подова. Там пересадка до Светлого, жду автобуса. Вдруг два мента ко мне – разрешите ваши документы. Пожалуйста, говорю, и по карманам – хоп, хоп. А документов – тю-тю. Сам тоже – пьяный ещё, не соображаю ничего, возмущаться стал, орать. Они раз меня – и в кутузку. И, короче, в общей сложности четыре с половиной дня держали.

– Ни фига себе! – воскликнул Рахим.

– Документов нет, кто такой – неизвестно. Ладно до жены дозвонился, она приехала в Подово – так, мол, и так, муж мой. А где паспорт его, спрашивают. Она меня: где твой паспорт? Забыл, говорю, в Киеве. Она телеграмму в Киев: высылайте срочно паспорт! А те архаровцы после меня, видать, ещё круче забухали. Не шлют. Ну, меня отпустили в конце концов на пятый день. Я уж там заявление о потере паспорта написал, штраф заплатил – вдруг, недели три спустя… или нет, не три, месяц прошёл как минимум – приходит паспорт из Киева. А в паспортном столе мне уже другой ведь делают! Ладно сходил, сказал, а то два паспорта бы у меня было.

– А что, здорово же! – сказал Рахим.

– Здорово-то здорово, только за это ведь, узнают если, по головке не погладят.

– Ну да, правильно, – согласился Рахим. – А жаль. Два паспорта иметь – это классно! Паспорт везде же нужен. И туда, и сюда – у меня сколько раз было, когда сразу в два, а то и в три места паспорт требовался.

– У меня тоже, – поддакнул Салават.

– Вот бы один туда, а другой сюда – удобно же!

– Не, не прокатит, – сказал Салават.

– Да и не позволят такое, – подал голос Вадим. – Махинации всякие начнутся.

– Да, махинации, – согласился Салават.

Он отбросил скуренный до фильтра бычок и сказал Вадиму:

– В Светлое, значит, идёшь?

– Угу, – отозвался тот.

– Ну давай, садись. Подвезём тебя.

Никто с места не двигался. Вадим докуривал сигарету, а двое его друзей серьёзно и задумчиво смотрели на лес.

– Мы не до самого Светлого, – сказал Рахим.

– А, да, – встрепенулся тут же Салават. – Там недалеко вообще-то – два километра. Кузница.

– В село не заедете?

– Не, мы просекой. Как с дороги свернём, высадим тебя.

– Да мне ведь так-то в Сомово.

– Ах, да, ты же с Сомова… Ну так даже лучше тебе. Ты тогда в Светлое вообще не заходи. Там если на просеке выйти – до Сомово километра три. Четыре может. За час-то в любом случае дойдёшь.

– Ладно. Только вы мне скажите, в какую сторону идти и где слезать.

– Слезать где скажем, – заверил его Рахим. – Тогда не на повороте, а в самой просеке высаживать его надо, да?

– Да, вроде, – отозвался Салават. – Ну там разберёмся.

С минуту помолчали.

– Ну что, тронемся тогда, – сказал Салават.

– Тронемся, – сказал Вадим.

– Поехали, – добавил Рахим.

Он сел за руль, Салават сзади, а Вадим полез в коляску.

Ехали с полчаса.

– Через километр высадим тебя, – кричал Вадиму Салават.

Выезжали на просеку.

– Если доедем, – повернулся Рахим. – Вон тут швыряет как!

Мотоцикл действительно заносило. Рахим вёл его сейчас совсем медленно. Салавата почему-то это злило.

– Чё ты его жалеешь? – кричал он. – Жми вовсю!

– Ты псих что ли?! – ответил через плечо Рахим. – Перевернуться хочешь? В дуб врежешься башкой – узнаешь.

– Ничё мы не врежемся!

– Нормально едем, не дёргай меня.

– Ну едь, едь, тихоход.

Остаток пути ехали молча. Лес в этой части находился, по всей видимости, под особым покровительством лесников. По обе стороны просеки деревья росли не так, как им хотелось, а правильными рядами. Кроны были пострижены под единый уровень, и хоть сейчас голые ветки не производили этой правильностью никакого впечатления, летом они наверняка выглядели красиво. Почему-то казалось, что вот-вот из-за стволов должна высунуться звериная морда. Этого конечно не происходило. Вадим вообще за всю свою жизнь видел диких животных лишь два раза. Когда-то давным-давно, в глухом детстве, белку, которая на пару секунд показалась сквозь листву, и чуть позже, будучи уже повзрослее – кабана. За кабаном они наблюдали с отцом, довольно долго. Правда с приличного расстояния. Он рылся мордой в земле и противно похрюкивал. Обросший чёрной щетиной, клыкастый – даже на расстоянии было страшно. Он скрылся наконец, а отец сказал Вадиму:

– Все люди – точно такие же свиньи.

Надавив на тормоза, Рахим остановил мотоцикл.

– Всё что ли? – спросил Вадим, осматриваясь.

– Здесь думаешь? – задал вопрос и Салават.

– Дальше везти нет смысла, – ответил Рахим. – Вот сейчас сюда, – махнул он рукой направо, – и прямиком. Идти, идти, никуда не сворачивая.

Вадим выбрался из коляски.

– Три километра говорите? – спросил.

– Три, может четыре.

Он сошёл с просёлочной дороги и углубился в лес.

– В Светлом будешь – заходи! – крикнул на прощание Салават.

– Обязательно, – не оборачиваясь, ответил Вадим.

В магазин ходил редко, но приходилось. Хлеб, крупа – нужно. Старухи перешёптывались за спиной, переглядывались. Её встретил лишь раз. Зашёл, она последняя, смотрела, смеялась глазами.

– Здравствуйте, – сказал. Всем сразу.

Встал следом.

– Здрасьте, – отозвались бабки.

– Здравствуйте, – сказала она.

На голову ниже и со спины совсем хрупкой кажется. Плечики узкие, руки тонкие. Шея – ещё тоньше. Талия, бёдра, ноги. Дотронуться, хотелось дотронуться – и не выдержал, кончиками пальцев, самыми кончиками – по ягодице.

«Ты снилась мне сегодня, – говорил кто-то внутри. – Ты была совсем голой и бежала по полю. А я бежал следом».

Она поймала пальцы в ладошку и сжала. Нельзя, говорила, нельзя. Он не стал больше.

«Я тоже был голый. Мы бежали к реке, было жарко, а она почему-то не приближалась. Маячила вдали, манила – мы всё бежали, бежали».

– Да будет скоро завоз, будет, – лепетала продавщица Валя. – Эту не бери, она протухшая. Завтра-послезавтра привезут.

– Ну, ладно, подожду, – отвечала старуха. Рыбки хочется. Всё постное, да постное – солёненького бы.

«Но мы добежали всё же. Прыгнули с размаху в воду – она холодная, по дну ручьи бьют. Ты брызгалась и не подпускала. Ты гордой была, неприступной».

Она строга, молчалива. Смотрела в окне. Он видел кусочек носа и рта. И ресницы.

«Но я поймал тебя. Поймал, обнял – и целовал. Ты вырывалась, но лишь поначалу. Потом тебе понравилось. Но гордость не позволяла отдаться чувству, поэтому ты не разжимала губ. Просто лежала, закрыв глаза, а я целовал тебя. Ты не разжимала рта, но тебе было приятно».

– Семьдесят шестьдесят, – говорила Валя.

– Семдесят шисят? Дорого как!

– Да ну как уж дорого! Как обычно. Всегда так было.

– Не, не было так.

– Да что ты говоришь! Всегда она так и стоила.

– Не знай, не знай. Не помню такого.

– Да ты вообще уже ничего не помнишь. Как звать-то тебя помнишь?

– Э, Валя, ты уж совсем…

– Что Валя, что Валя! Недовольны ценами – пишите жалобы. А мне ничё не говорите, не я цены выдумываю.

«На берегу – песок. Крупный, жёлтый, рассыпчатый. Мы лежали на нём и смотрели друг на друга. Молча. Я вытягивал руку и гладил твоё лицо. Глаза, губы. Губы особенно приятно было. Они тугие, набухшие. Кажется, надави – и сок потечёт. На них капли воды и ты слизывала. Я хотел тоже, но ты не позволяла – ты была гордой».

Переминались с ноги на ногу. Ждали очереди. Она продвигалась медленно. Они так и стояли последними.

«И ты заснула потом. Это так снилось мне – ты заснула. Прямо на берегу, прямо на песке. Заснула, а ветер усилился и волосы твои вздымались волнами. Я лежал рядом и смотрел на тебя. Длинная, чёрная змея обвивала твою ногу и ползла вверх по телу. Она шипела, высовывала раздвоенный язык, а взгляд ее был холоден и страшен».

– Валюш, мне бы пасты.

– Томатной?

– Да. Попробую, что за паста такая.