Андрей Синельников - Улыбка бога Птах

• Название: Улыбка бога Птах
• Автор: Андрей Синельников
• Жанр: История

«Ежегодно в летний период мы от своего журнала «Живое время» ездим в экспедиции, с целью сбора материала по интересующим нас темам. Предлагаемая вам книга, является, по сути, отчетом об одной из таких экспедиций. Журнал наш стал первым в России журналом по криптоистории. Это не сборник фантастики или рассказов в жанре фэнтази, это попытка проанализировать источники и факты и посмотреть на известные исторические события немного другим взглядом, немного с другой точки зрения. Иногда это помогает понять то, что до этого считалось не разрешимой загадкой…»

---

– За удачу!!! – сдвинули стаканы все разом.

– А папоротник под Ивана Купалу, ты все ж нашел, – хитро сощурившись, отметил Банкир.

– Спой лучше, – попросил его Редактор.

Банкир перехватил гитару и запел.

Глухари на токовище бьются грудью до крови,
Не на шутку расходились – быть бы живу…

Продюсер отошел от стола к костру. Пламя плясало на аккуратно сложенных шалашиком ветках сушняка, отбрасывая причудливые тени на кусты, на валуны лежащие рядом и на тихую заводь, с закрывшимися бутонами белых лилий. Смотри-ка, белые ночи их не обманули, как только солнышко село, так они сразу и закрылись, удивился Продюсер. Как их там Редактор называл? Северный лотос. Действительно забавно. Там в египетской Долине мертвых цветет священный белый лотос, и тут в этой Долине мертвых цветет белый лотос. Он спустился к заводи. Тени от костра здесь были еще более сказочными. Они ломались на поверхности темной воды, накрывали собой заросли лилий на той стороне заводи, искорками от костра тонули в глубине реки, убегая по течению вниз. Он повернул назад.

Костер стал больше, существенней больше. Он уже не отбрасывал ломаные тени, а жарко освещал всю поляну, вздымаясь в серое небо огромным огненным столбом. Вокруг костра сидели и лежали воины в кожаных доспехах. Главный из них разместился на большом валуне, постелив на него медвежью шкуру. Свет от костра тонул в густом коричневом мехе медведя, и от этого валун казался черным. В стороне было сложено оружие, и стояли щиты, опираясь на копья. На червонном поле щитов, цвета солнца, цвета крови в отблесках огня золотом переливалась стоящая на задних лапах львица. Продюсер вспомнил. Когда он путешествовал по Нилу, в храме Мут дворцового комплекса Карнак, в древней столице Египта Мемфисе он видел такую же львицу. Это была Красная Богиня, единственное египетское божество, принимавшее человеческие жертвоприношения. Она питалась кровью, и потому ее любимый цвет был красный, цвет принесенных жертв. Однако сама ее львиная шкура, олицетворяя, как ее еще называли, Глаз Пламени или Око Солнца переливалась цветами от огненно-красного в солнечно-золотое. Он вспомнил ее имя – Сехмет. Богиня покровительница воинов, охраняющая защитников Солнца. Это именно она пила кровь своих врагов и укрепляла Врата между Двух Земель, между землями предков и землей людей, закрывая их своим огненным щитом. Продюсер опять посмотрел на золотую львицу, пляшущую в отблесках пламени на кровавых щитах. И еще вспомнил, что ее воинов называли красными жрецами.

Пламя костра вспыхнуло с новой силой, видимо кто-то подбросил в огонь хворост, и осветило сидящих вкруг него. Продюсер обратил внимание, что плащи, в которые кутались воины и сам их предводитель, были багряного цвета. Ругового, так говорили в старину, и даже теперь называют в старообрядческих деревнях.

«Ага, это руги-русы», – догадался он. Вот они, значит, и есть красные жрецы богини львицы. А чего ж они здесь у реки-то делают? Продюсер шагнул поближе к костру, но так чтобы оставаться в тени. Слышен стал разговор у костра.

– Завтра, братья, – говорил старший, сидящий на шкуре медведя, – Завтра у нас будет знатная сеча. Поперек горла мы варяжским людям с крепостями нашими. Потому будут биться они насмерть, дабы истребить нас на этой земле. Не успеет брат Трувор от Изборска со своими дружинами подойти. А брат Синеус, в далеком своем Беловодье, и не получил наверное еще весточки о напасти этой. Так что придется братья нам в одиночку держаться, – он поднял большую золотую чашу, – На здраве! – пустил по кругу.

– А что, княже, – спросил от костра седой воин, – Чем мы неугодны варяжским людям?

– Да, знаешь, брат, – как бы размышляя сам собой, ответил главный, – Плавали они вольготно по морям, рекам. Вели жизнь разбойную. Налетел, пограбил, пожег и ушел на юркой ладье в свои дальние норы. А мы на реках заслоны поставили. На Наве реке – Господин Великий Навьград. На Волхве реке – Ладогу, на верхнем Волхве – Верхний Навьград. На Луге реке – крепость Луго. На Нарове – и Иванград, и Сыренец, и Сторожец. Труворова воротная стража на Воротнем камне сидит, водные пути сторожит. Да и всю землю эту уже Навьградской кличут. Сколь в ней оград от ворога поставлено, – он стал загибать пальцы на руке, – Плесков, Юрьев, Колывань, Сертовала, Ямбург, Копорье, Изборск, – загнул все пальцы, рука сложилась в увесистый кулак, размером с пудовую гирю, – Беловодье и путь из варяг в греки, что через Белое озеро шел, Синеус закрыл. Теперь с набегом по Волге-реке не побежишь в теплые моря. А ты говоришь, чем мы врягам насолили? Мы не просто им насолили, Мы костью у них в прожорливых глотках застряли. Так что готовьтесь братья, злая сеча будет. Не на жизнь, а на смерть. А нас и так, ежели не в десяток, то в пяток уж точно меньше, чем они своих выставят, – и он с грохотом опустил тяжелый кулак на валун.

Продюсер подвинулся ближе к главному воину, названному князем, пытаясь понять, кто это? Плащ полностью скрывал доспехи и не имел никаких признаков герба или еще какого-либо отличительного знака. Ровная багряная поверхность. Щит, что стоял рядом был такой же, как у всех. Большой овальный щит с золотой львицей на задних лапах в красном поле. Шелом, отложенный в сторону, больше напоминал металлическую шапку с ушами опущенными вниз. Продюсер перевел взгляд на воинов. Тоже никаких знаков. Скромные кожаные доспехи, с кое у кого нашитыми пластинами у сердца, мечи в кожаных ножнах, тяжелые шестоперы и палицы. Шеломы такие же, как у князя, и все те же красные плащи без признака герба. Он сдвинулся в сторону и чуть вышел из тени.

– Чу, братья, – сказал один из воинов, – Сдается мне здесь чужой глаз. Продюсер быстро отступил к реке, поскользнулся на мокрой глине и упал в воду с громким всплеском.

– Эй, ты что там, утоп? – окликнул его Оператор.

– Да нет оступился. Вымок как цуцик, – поднимаясь от реки и снимая на ходу мокрую рубаху, ответил Продюсер.

– Сушись. Давай стакан, плесну, – подошел Банкир.

– Слушай, Редактор, – раздеваясь и принимая стакан, спросил Продюсер, – А чего Рюрик здесь похоронен? Он ведь в Ладоге сидел.

– А у него здесь по сказам, было последнее сражение. Где его ранили и положили в курган. История та же, что и с королем Артуром. Если хотите, расскажу?

– Давай, – согласился Оператор, – Только для начала, накатим по очередной.

– История здесь такая забавная, – захрустев маринованным огурчиком очередную, начал рассказ Редактор.

С давних пор из уст в уста, от поколения к поколению жители этих мест передают легенду о том, что поздней осенью князь Рюрик был тяжело ранен в бою на берегу реки Луга и позднее скончался. Сначала князя похоронили на месте битвы на северном берегу Луги, засыпав тело камнями. Охранять временное захоронение остались двенадцать верных стражей. Весной тело Рюрика перенесли на южный берег Луги в местечко Каменья и похоронили в большом кургане, в золотом гробу. По преданию, Рюрик покоится «по реке Луге, в 60 верстах от Новгорода и в 60 саженях от реки». В могилу его якобы положили 40 бочонков серебряных монет, коня и позолоченное седло. Затем были умерщвлены и похоронены вместе с князем его телохранители, давшие клятву верности своему господину. Таков был обычай: например, в саге «Круг земной» описывается клятва воинов, после которой они становились побратимами и обязаны были отдать друг за друга жизнь. Клятва двенадцати возникла на родине викингов и считалась самой сильной. Давшие ее должны были сложить головы вместе со своим вождем. Таким образом, пытаются объяснить, почему именно двенадцать воинов остались охранять каменную насыпь с телом Рюрика, а затем были убиты и похоронены вместе с ним.

– Вот такая байка! – закончил Редактор.

– Вот! Это значит, был Рюрик! – неожиданно ударил себя по колену Продюсер.

– Где? – переспросил его Оператор.

– Тут, – указал на костре Продюсер.

– Но я думаю, это поздняя переработка сказа, – продолжил Редактор, с удивлением посмотрев на Продюсера, – Русы своих погибших, так же как и варяги, сжигали. Отправляли со священным дымом в Навь. Если они Рюрика не сожгли и вместе с ним схоронили. Заметьте, слово схоронили от понятия хоронить, хранить, прятать. Так вот, если они его спрятали в усыпальнице вместе с дружиной, то это какой-то обряд, схожий с обрядом короля Артура и фараонов. И мы его не знаем, – повернулся к Продюсеру, – И где ты Рюрика видел у костра?

– Здесь на берегу. Его и дружину его. Он к сече готовился.

– И что там интересного увидел? – нисколько не удивляясь такому ответу, спросил Редактор.

– Щиты. Щиты и плащи.

– Не понял!

– На щитах у них египетская богиня войны Сехмет. А плащи багряные, как у красных жрецов этой богини.

– Ты, когда падал в речку, ничего? Не ударился? – участливо спросил Банкир.