Валерий Антипин - Он, она, они

• Название: Он, она, они
• Автор: Валерий Антипин
• Жанр: Русское современное

Один старик в автобусе как-то сказал, что жизнь похожа на облако, плывущее в небе. Мы сами вольны менять его формы и цвет. Выбирать, каким ему быть и куда следовать. Но тот ли выбор сделан? Принесёт ли облако жизни к счастью? Ответ на этот вопрос будет у каждого свой. Время покажет…

---

Он, она, они Валерий Антипин

© Валерий Антипин, 2017

Редактор Ф. Шагбалова

Корректор В. Чернышев

ISBN 978-5-4483-7180-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Весельчак

Когда мне исполнилось лет восемь, вся наша семья перебралась в город и время от времени наведывалась в родные края. Такова была традиция, но постоянная занятость домочадцев в последние годы не позволяла часто ездить. И этим августом, по разным причинам, я поехал один.

Не торопясь, вразвалочку, я шёл со станции по дороге, прямиком ведущей к деревне. И вдруг потемнело, загромыхало, подул ветер и сверкнула молния. Раздумывать было некогда, пришлось бежать. Успел, однако!

По соседству с нами жила моя тётка – Марья Григорьевна. Она присматривала за домом, который иногда пустовал, но не долго. В этот раз Марьи Григорьевны в доме не было. Судя по приготовленному ужину, она всё же ждала гостей, заранее зная, что именно в эти дни нагрянет часть семейства. Выложив из сумки небольшой подарок для неё, переодевшись и отужинав, я расположился на диване и, под стук дождевых капель – начинался ливень – задремал. Около десяти вечера я открыл глаза. Было прохладно и необыкновенно тихо.

Мне нравился этот дом. Не сказать, что он был слишком большой, но весьма просторный. Места хватало всем. Есть где разгуляться. Особенно была уютной комната, соединённая с залом и коридором, где стояли диван, кресла и низенький журнальный столик, а два светильника по углам неярко освещали помещение и настраивали на неспешное времяпровождение. Что я и делал, потягивая ароматный кофе. В этой комнате всегда чувствовалось что-то загадочное. Эти стены, книги, мягкий ковёр словно бы притягивали к себе, приглашая растянуться на диване, помечтать, почитать, а то и взяться за перо и сочинить стих. Вдохновение жило здесь. Недаром дед любил проводить вечера именно в этой комнате, а бабушка любила рассказывать сказки. Не случайно это, ах не случайно!

На улице бушевал ливень, а значит, не высунуть и носа во двор, не то чтобы куда-то сходить или съездить, да и дороги размыты. За окнами чернеет лес, в котором чудятся танцующие в темноте подозрительные силуэты. Шорохи, скрипучие половицы, непонятный звон, гудение электропроводки. Чем не атмосфера для волшебства в доме на отшибе деревни?

Марьи Григорьевны все нет, а ведь знает, что я приехал. Стол, том персидских сказок, горящая свеча, пламя которой колышется в ореоле радуги, несколько листов писчей бумаги, записная книжка с идеями, так и оставшимися ничем. Я смотрю на свечу и, созерцая огонёк, теряю концентрацию. Отпустив на волю мысль, уплываю туда, где сверкали молнии. Постепенно свеча отпечаталась во тьме закрытых глаз и пропала.

И тут в чулане, с выходом в сад, как будто что-то упало. Сон как рукой сняло.

– Марья Григорьевна, это вы?

Никто на мой вопрос не ответил, и тут я услышал, что по полу катается что-то круглое, а тихие извинения по поводу какой-то там нечаянности и просьба не беспокоить насторожили.

– Марья Григорьевна!

Ответ удивил меня:

– Её здесь нет, а вы спите, спите!

Отхлебнув ещё неостывший кофе, поставив чашку на стол и откинув плед, я засеменил в направлении чулана.

В конце августа – начале сентября в чулане обычно скапливались вёдра, в которых до поры до времени лежали яблоки, груши, разные овощи – урожай с огорода. В общем, всякой всячины понемногу. Немудрено было в потёмках обо что-то споткнуться и упасть, хуже того, нарваться на грабли.

«Кто же такой вежливый, да еще ночью?» – подумал я. Звонкий голос незнакомца звучал у меня в ушах. Подойдя к двери чулана, я легонько толкнул её и заглянул внутрь, ожидая увидеть пришедшего. Никого! Включив свет, я оглядел помещение и не обнаружил присутствия постороннего. На спадающей волне отвернувшейся удачи облегчённо вздохнул. Всё было как прежде, на своих местах, за исключением… одного ведра, которое куда-то испарилось. Перебрав все возможные объяснения случившегося, но в итоге так ничего и не придумав, я стал собирать рассыпанные яблоки, продолжая прислушиваться к окружающим меня звукам.

– Сними мешок, – вдруг прозвучало в коридоре.

Вздрогнув от неожиданности и ощутив неприятный озноб в позвоночнике, я медленно поднялся и крикнул:

– Кто здесь?

Ответом был только зловещий гул ночного дома.

– Кто здесь? – повторил я свой вопрос, раздраженный неуместными в столь поздний час «прятками».

– Кто, кто! Сними мешок, – теперь уже из кухни, тем же голоском, отозвался некто. «Шик, шик», – прошелся веник по тканой дорожке. «Бряк, дзинь», – звякнуло в районе кухонного окна.

Не вытерпев такого издевательства, я схватил первый попавшийся в руки черенок и, покруче размахнувшись, в мгновение ока влетел на кухню. К моему изумлению, кухня была пуста. Окно было закрыто на шпингалет. Вязанка дров, кастрюли, шкаф и старый веник за печкой. Никого! Сохраняя бдительность, я не знал, что и думать. Меня не пугали разные мистические штучки. Я не верил в россказни про домовых, змей и прочих бестий. Конечно, интересно было послушать всякие такие истории, но верить в бабушкины сказки в наш космический век я считал несерьёзной забавой, играющей на человеческом страхе. И все же, что это за весельчак, решивший, что ему все можно?

– Умник! Покажись только мне! Поучу, как людей по ночам беспокоить, – недовольно пригрозил я, схватив со стола огурец и нервно начал жевать его. Слегка подкрепившись, зашёл в залу. Тут я явственно ощутил, что некто находится рядом, в трёх шагах от меня.

– Ну что? Мешок будешь снимать? – услышал я снова.

– Ах ты!

Черенок, зажатый в моей руке, засвистел в воздухе. Я носился по залу и размахивал им, но каждый раз попадал в пустое пространство. В редких вспышках молний я видел, что удары приходились на косяк двери, стены, шкаф, не достигая своей цели. Света, проникающего из кухни и коридора, не хватало для полного удовлетворения моих световых потребностей.

– Ах ты, гадина! Пошел вон! – рассвирепел я.

– Ку-ку. Мимо. Ха, ха, ха!

Я его, сам не знаю кого, прекрасно слышал, но почему-то не видел. Ни силуэта, ни тени, только этот мерзкий, тонюсенький голосок. Он звучал повсюду. Казалось, махни черенком – не промахнешься. Вот он! Но ничего живого, человеческого, состоящего из плоти, как это ни странно, не было! Невидимка рыскал по моему дому, отпуская с невидимого языка язвительные оскорбления, которые доводили меня до жуткой ярости. Я не хотел спускать такого хамства, уже не обращая внимания на устроенный в доме бардак, и как сумасшедший гонялся за ускользающим в потёмках голоском, до сих пор не веря в то, что бабушкины сказки стали для меня явью. Каким-то невероятным способом я сам оказался в этой самой сказке. «Какое-то аномальное явление, где видимое стало невидимым, сказочное – реальным», – подумал я, с трудом допуская мысль о привидениях и домовых, которые способны проявить свои очумелые силы, наверное, потому что перепутали свое место.

– Ничего. Я покажу, как тревожить уставшего человека. Здесь ещё мой прадед проживал. Берегись, тварь подземная!

Из кухни – в зал, из зала – в спальню, по коридору и опять – в зал. Так я и бегал кругами по всему дому. Прыгая по столам, стульям и диванам, держа в своих руках черенок, как меч, я был похож на рыцаря, сражающегося с превосходящим противником. С незримым злым духом. Неуправляемый, наглый, он захватил в ночи дом из трёх комнат и заставил меня непреступные стены превратить в руины. И, наконец, остановившись, чтобы хлебнуть ключевой воды из фляги, прислонив ладонь к уху, я вслушался в окружающее пространство.

– Тук, тук, тук, тук. Сними мешок! – опять этот мерзкий голос.

Отскочив от входной двери, развернувшись, я с силой пнул по ней ногой и вломился в сени:

– Куда? Не уйдешь, гадина!

Но и там никого не оказалось.

– Где ты? Ну где… Каспер хренов. Всё равно попадёшься, – со злостью вопил я.

– Сними мешок, дуралей!

«Где же он?», – подумал я. И в ответ на свои мысли услышал:

– Да здесь!

Затем голос раздался уже на улице, во дворе:

– Болван!

– Ну, всё! – как взбесившийся пес, прорычал я, надевая резиновые сапоги. Затем выбежал на крыльцо и сквозь зубы прошипел:

– Покажись только мне!

– Ха, ха, ха! – издевался голос.

Не обращая внимания на водопад непрекращающегося ливня, в тоненькой рубашонке и трико от спортивного костюма, с круглой берёзовой жердью в руках я пытался настигнуть неизвестно что. Или кого? Через толщу воды вырисовывались еле различимые контуры сарая. Постояв и немного привыкнув к темноте, дрожа от холода, я свистнул.

– Да тут я, тут, – раздалось рядом.

И погоня вновь возобновилась. Это было что-то! Как зоолог гоняется за бабочками, так и я охотился за неуловимым невидимкой, только не где-нибудь в чистом поле, а в кромешной тьме, практически наощупь, следуя за смехом весельчака. Он специально выбирал труднодоступные проходы, закоулки, наслаждаясь изливающимся из меня гневом, огромным желанием настигнуть его, заранее догадываясь, что это невозможно. Разбросанные доски, сломанный забор, куски арматуры, катающиеся по ограде бочки, железки… весь этот бедлам дополняли переполох соседских кур, перебранка собак…. И все из-за двух ничего незначащих слов! Не помню, как я очутился на крыше сарая. Ноги скользили по старому шиферу. Держась ничего не чувствующими пальцами за края крыши, я то подтягивался, то прижимался к шиферу, чувствуя, что все мои усилия проходят впустую. Наступал момент обреченности моего умысла и как бы больно, тошно не икалось у меня внутри, отступать было поздновато. Вытерев собой, как тряпкой, почти всю крышу сарая, сделав последний рывок, я все же не успел схватиться хоть за что-нибудь и покатился вниз. С воплем «ай» плюхнулся на размытую грядку.