Егор Майндер - Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая

• Название: Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая
• Автор: Егор Майндер
• Жанр: Научная Фантастика

Парень, шагнувший с плотины, чтобы спасти любимую девушку и друзей. Девушка – наёмница, потерявшая любимого человека. Агент внегосударственной организации, регулирующей международные отношения. Как влияет среда на развитие технологий? Как технологии влияют на развитие цивилизации? И – главное – а изменит ли это людей? Ответы на эти вопросы даёт Е. Майндер в цикле романов, предлагая взглянуть глазами своих героев на мир Точек Скольжения, мир, развивавшийся иначе, нежели наш.

---

Мысль, четкая и ясная, пробилась в сознание.

– Так… Я не знаю, где я, но зато точно могу сказать одно: я знаю, где меня нет… Я не на земле. Я на другой планете. Вот так.

Он достал из кармана сигареты и спички, прикурил и выпустил клуб дыма. Махнул спичкой, чтобы погасить её.

Но спичка трепетнула пламенем и гаснуть отказалась. Серега посмотрел на нее и уже не стал удивляться тому, что горит она необычно высоким и ярким пламенем. Уронил её, стал смотреть, как догорает.

«Всё правильно», – лениво подумал он, – «Если это другая планета, то и атмосфера здесь другая. Видимо, гораздо больше кислорода, поэтому спичка и горит ярче. Вот почему голова кружится и трудно дышать»

Он встал, несмотря на боль в ушибленной ноге, и попрыгал на месте. Прыгалось необычайно легко и высоко, и Серега лишний раз уверился, что он в другом мире, где гравитация явно меньше земной.

Эту мысль предстояло еще переварить. В затылке невыносимо ломило, видимо, сказывался удар прикладом. Но, тем не менее, случившееся надо было обдумать. Серега сел на место и стал мучительно мириться с тем, что раньше ему казалось досужей выдумкой фантастов: он находился на другой, чужой планете, о которой пока еще ничего не знает.

Он осмотрелся по сторонам. Рядом лежала свёрнутая тюком одежда, в которой угадывался камуфляж – выцветший, застиранный, изношенный. Тут же стояли стоптанные ботинки.

– Ничего… – подбодрил он сам себя, посмотрев на свою зимнюю обувь, – Хуже, чем дома, быть уже не может.

Его взгляд упал на спящего.

– Узнаем.… Всё узнаем. Если не прибьют нафиг.… Хотя какой им смысл? Раз не убили сразу, значит, решили, что я им пригожусь. А вояка этот мне с языком поможет, – вслух поразмыслил он.

И внезапно стало легко. Проблемы решились сами собой: ведь он мертв для земли. Но всё-таки остался жив.

Серега растоптал окурок, вытащил ноги из ботинок и погрузился в раздумья. Думал то об одном, то о другом. Мысли скакали, не желали выстраиваться в хоть какой-нибудь порядок.

Сколько он просидел так, он не знал. От размышлений его оторвал шум наверху. Дементьев проследил, как откинулась решетка. Вниз сначала уставились три ствола этих самых странных автоматов: два из них смотрели на проснувшегося от шума вояку и лишь один был направлен на Серегу. Это красноречивее всего говорило о том, что хозяева этих мест хорошо представляют, кого из пленников следует опасаться больше. В яму сбросили мешок. Затем решетку закрыли. Шаги стихли, а вот собрат Серёги по сидению в яме резко проснулся и поднял голову, быстро окинул взглядом всё вокруг и неторопливо сел.

– Как спалось? – спросил Серёга не надеясь особо на ответ. Вряд ли этот необычный военный говорит по-русски. Даже на английском пробовать не имеет смысла – всё-таки это не Земля, и земные языки вряд ли здесь кому-либо знакомы.

Вояка, кряхтя, поднялся и подошел к мешку. Вынул оттуда прозрачную бутылку в форме конуса, сделанную явно не из стекла. Выдернул пробку, сделал несколько жадных, больших глотков. Утер рот, довольно крякнул и протянул Сереге.

Дементьев взял и начал вертеть её в руках, разглядывая. На ощупь она чем-то напоминала пластмассу. Материал был непрозрачный, на постукивание отозвался глухим звуком. Серега взял её за горлышко и сделал пару глотков.

Вода. С непривычным привкусом, но всё-таки это была вода. Уже отнимая бутылку ото рта, Серега увидел обращенный на него удивленный взгляд вояки. Тот смотрел с плохо скрываемым любопытством.

И было отчего. Ведь Серега впервые видел бутылку. Вояке, наверное, доводилось видеть всякое, но чтобы привычную для него посуду изучали так, будто видят впервые…

Дементьев же не придал этому внимания. Сидел и спокойно смотрел на своего соседа. Пусть думает что хочет. Это Сереге только на руку.

– Кигас Атаги, – сказал воин, положив руку на грудь, и выразительно посмотрел на Дементьева.

«Имя своё назвал» – догадался Серега

– Серега. Дементьев, – повторил жест наш герой.

Атаги (или Кигас?) сделал странный жест – коснулся пальцами лба. И снова удивился, видя, что его не понимают.

– Селлестия, – сказал Кигас, указав сначала на себя, а потом махнув рукой куда-то вдаль.

– Не знаю я твоего языка, – улыбнулся самой виноватой из улыбок Дементьев.

Атаги снова удивился. Задумался. Потом натянул рукав и кивнул головой голубой квадрат с белым крестом, ориентированным по центру, – Селлестия, – показал он на эмблему и снова махнул рукой в ту же сторону.

«Говорит, что из Селлестии», – догадался Дементьев. И закивал головой.

И тут же понял, что сглупил: кивок головой мог здесь означать либо что-то другое, либо не значить ничего вообще.

– Кигас? – спросил Серега и показал на Атаги пальцем, – Да, – и кивнул головой, – Серега? – показал он пальцем на себя и снова закивал, – Да.

– Ис, – сказал Кигас и перевел для понятности: – «Да» – «ис», – И снова коснулся пальцами лба.

– Кигас – Селлестия, – махнул в ту же сторону Серега, – Кигас? – и вопросительно указал в пол.

– Жингкон, – ответил Кигас и взял с пола мешок со снедью.

Итак, прояснилось хоть что-то. Место сие звалось Жингкон. Что это: страна на каком-то континенте или остров – было неизвестно. Одно вот было понятно до конца: здесь явно жизнь не сложится. Значит, всё, что остаётся: держаться рядом с Кигасом и учиться его языку. Чтобы потом оказаться в Селлестии. А там видно будет.

И Серега взялся за дело. Сначала они поели содержимым мешка.

Так началось обучение – названия предметов, одежды, потом – простейшие действия, цвета. Междометия… Обучение новому языку было занятием интересным и необходимым, кроме того, это позволяло коротать время.

Серега ждал от Жингконцев допросов, расспросов, но ничего этого не было. Ни на первый, ни на второй, ни на третий они не появились. По-прежнему раз в день кидали им мешок. И только на девятый день в яму спустили лестницу и что-то крикнули Кигасу.

– Идти, – сказал Сереге Кигас на Селлестийском.

– Пойдем, – ответил по-русски Серега.

Атаги понял его. Ведь он не только обучал Селлестийскому языку Серегу, но и поневоле учился сам.

Оказалось, что снаружи их ждет работа. Самая черная и тяжелая. Лагерь, где они находились, явно рос и развивался. Появлялись новые здания – домики пирамидальной формы, в каждом поселялось по десять вооруженных жингконцев. Серега сделал для себя вывод, что этот лагерь – часть какой-то системы. Было здесь две машины, с виду вроде как джип, но двигатели расположены сзади, а салон – спереди. Никакого тяжелого вооружения, только несколько каких-то нацеленных в небо турелей с трубами – судя по всему, направляющими для ракет. Были катера – широкие, вместительные машины с короткими и очень широкими крыльями, были «птицелёты» – как, не задумываясь, окрестил их про себя Серёга за то, что те в полёте махали крыльями на манер птиц.

Лагерь предстояло окружить окопами, и именно эта работа и легла на плечи Сереги и Кигаса. Работа начиналась с рассветом, заканчивалась вечером, когда диск местного солнца касался горизонта.

Солнце звалось Белува, желтая луна носила имя Таена, белая – Гейдеир.

Мало-помалу Серега начал понимать язык. Через месяц он уже неплохо объяснялся Кигасом. Они сдружились, но, несмотря на это, Серега по-прежнему делал вид, что ничего не помнит. Его расчет был прост: рассказ о другой планете точно уверит селлестийского военного в безумии Дементьева.

Атаги в потерю памяти явно верил и с увлечением показывал Сереге новый для того мир.

Кигас много рассказывал о себе. О своем городе под названием Канис, откуда был родом.

Собрат по плену носил звание глайнес и был командиром подразделения десанта, что называлось арсиан, оно было чем-то вроде земного взвода. Четыре арсиана образовывали милуну, и Кигас командовал первым из них, осуществлявшим силовую разведку.

Так Атаги и оказался здесь, где по сводкам никаких войск не должно быть.

Как понял Серега, этот остров под названием Ситай вместе с остальными принадлежал к некой договорной зоне, образованной после войны десятилетней давности. В чём была суть этой войны, Сереге понять так и не удалось. Ситай был частью архипелага, целой цепочки островов, объединённых названием Жингкон.

Но зато он понял одно: на этой чужой планете под названием Эмиадия для него найдется местечко.

Через полтора месяца по счету Сереги он, наконец, начал более-менее сносно объясняться с Кигасом. Их одежда быстро пришла в негодность, Жингконцы снабдили их сразу несколькими комплектами застиранной и кое-как заштопанной формы, которую явно до этого намеревались выбросить. Относились к ним более-менее сносно – работают, мол, и ладно, лишь бы хорошо работали…. Ни побоев, ни унижений – скорее, полное отсутствие какого-либо внимания. Было похоже, что они не интересовали никого, кроме приставленного к ним вояки, который их кормил и заодно присматривал, чтоб не отлынивали и не пытались сбежать. Ствол короткого автомата, постоянно направленного в их сторону, красноречивее всего говорил о том, что будет, если они замыслят бунт. Объяснялся надсмотрщик с Кигасом на ломанном Международном языке, который здесь изучали почти повсеместно