Роман Смеклоф - Тридцать один. Ученик

• Название: Тридцать один. Ученик
• Автор: Роман Смеклоф
• Жанр: Прочий юмор

Если ты живешь в мире, где колдовством завязывают шнурки и варят кофе… Если на тебе лежит заклятье, терзающее из-за голода, а еду ещё нужно поймать и приготовить по волшебной книге рецептов… Если единственный друг шпионит на врагов, первая любовь использует тебя в своих целях, а твой главный талант притягивать неприятности… Остаётся одно. Разгадай тайну источника магии, задержи наступление зла и защити тридцать миров! Ведь предназначение у всех разное. Одни становятся чародеями, а другие…

---

Взглянув на дубину, Оливье кивнул. Ободренный, я осмелился спросить:

– А где тролль? Я только гнездо вижу.

Дядя взглянул на меня с жалостью. Так смотрят на умалишенных или чужих непослушных детей.

– Это не гнездо, а тролль. Гнездо за ним, – одними губами вымолвил он.

Я чуть не ляпнул «Брешешь!». Снова всмотрелся в каменные глыбы. А где нос, глаза? Толстые и жирные ноги. Хотя бы голова! Сплошное нагромождение булыжников, похожее на пирамиду. Сверху большой неровный валун, приплюснутый с одной стороны и выпуклый с другой. У основания кривые замшелые блоки и мелкие, овальные камни.

Я заморгал глазами. Меня озарило. Тролль прямо передо мной. Он сидит, подтянув под себя согнутые ноги, сложив руки на груди. Голова наклонена, подбородок прижат к каменному торсу, глаза закрыты.

– Огромный, – шумно выдохнул я.

– Крупный экземпляр, – согласился Оливье.

За каменной пирамидой спряталась укрытая травой стена из смахивающих на самого тролля валунов. Ограда, местами доходившая мне до пояса, и есть гнездо.

– Я понял, – обрадовался я.

– Поздравляю, заморыш, – проворчал дядя. – Ты гений всех тридцати миров! Вернёмся в Черногорск, получишь в соборном холле медаль, – и задумчиво потеребив ус, вырвал у меня дубину. – Примерь, мешок-то на него налезет?

Я читал, что днём эта громадина всего лишь бездушный камень, но подходить всё равно не хотелось.

– На абордаж! – подтолкнул дядя. – Солнышко скроется, попытка накроется, дуй скорее.

Я сделал несколько шагов. Потом ещё пару. Вынул из-за пояса мешок. Какой он всё-таки большой. Почему для первой охоты мне не попался тролль поменьше? Обойдя валуны сзади, я встал на цыпочки и набросил мешок на каменную башку.

– Затягивай сзади, крысёныш, – зашипел дядя.

Нащупав в горловине мешка бечёвку, я потянул двумя руками. Пришлось, правда, упереться ногой в спину. Страшновато, конечно, топтать тролля, пусть и окаменевшего, но лишь поначалу. Я быстро приноровился. Осмелел, и потянул со всех сил. Прижал веревку пальцем и завязал узел.

– Слезай, заморыш, ты бы ему ещё на макушку сел.

Глянув под ноги, я задрожал. Пока боролся с завязками мешка, я оседлал тролля и теперь восседал на его плечах. Живо соскочив на землю, я побежал к дяде.

– Ты на вахте, башкой отвечаешь, – распорядился он. – А я пойду, съестного раздобуду. Нам ещё обратно плыть, не хочу три дня сидеть на одной лодке с голодным оборотнем.

– А я…

– А ты и есть этот оборотень, – отрезал дядя. – Стереги!

– Да, учитель, – печально согласился я.

– Если что, встретимся у лодки! – крикнул он и скрылся в траве.

Я остался один с гигантским троллем. Солнце стояло высоко, но его затеняло скверное предчувствие. Оливье не вернётся до захода. Я мысленно перевернул страницы книги рецептов и чуть не вскрикнул. У меня есть дубинка, мешок надет на жертву, но у меня нет пилы!

Я затравленно огляделся. Сорвался с места догонять Оливье, но зацепился ногой и чуть не упал. Рядом со мной из земли торчала одна из дядиных сабель, широкая.

Сомнения развеялись. Он не вернётся и после заката. Глушить тролля, резать ногу и тащить трофей к лодке придётся мне. Успокаивало, что без меня он не уплывет. Для печёна троллева колена ему нужна нога этого самого тролля. А вот остальное выглядело скверно!

Панике я не поддался. Бежать некуда! Прятаться негде! Возвращаться без троллевой ноги – опасно! Добрый дядюшка, завидев меня без дичи, может отмочить любую гадость. Остаётся одно – преодолевать испытания.

Решив, чему быть, того не миновать, я сел в траву и стал ждать захода солнца.

Тёплый, ласковый ветерок и тихое бормотание ручья успокаивали. Клонило ко сну. Стрекотали кузнечики. Мелодично жужжали пчелы. Издалека долетали птичьи переклички. Глаза слипались, и, если бы не постоянно напоминающий о себе пустой желудок, я бы наверняка уснул. А так лишь моргал, и гладил живот, сладко зевая.

Но когда начало смеркаться – страх вернулся. Стрекотание в траве стало напряженным. Жужжание гнетущим, а визгливые птичьи вопли – предостерегающими! Чтобы отвлечься, я принялся талдычить одну и ту же фразу:

– Я смелый оборотень! Я смелый оборотень!

Продвигаясь за спину тролля, я перехватил дубину поудобнее. Закинул её на плечо и, заняв выгодную позицию, надеюсь у тролля на затылке нет запасных глаз. Решил, как груда камней шелохнется, бить без предупреждения.

Темнело. Руки затекли. Ноги звенели от напряжения. Дубина тяжелела, а тролль не двигался. Меня посетила нелепая мысль, а может, он нарочно. Откаменел, всё понял и притворяется. Ждёт пока я расслаблюсь, успокоюсь, как прыгнет и кулаком мне по куполу – бац.

Солнце скрылось, оставив бледную позолоту на краю травяного моря, и я уже не различал мелочей. Пирамида из булыжников превратилась в один темный силуэт. Казалось, ничего не изменилось. Хотя кто их разберёт, этих троллей. От того, кто пол жизни похож на бездушную каменюку, можно ждать чего угодно.

Я уже извёлся, когда он втянул воздух.

С перепугу, я так шарахнул его по башке, что сломалась толстая коряга, а тролль со вздохом упал наземь. Бросив остатки дубины, я нашарил саблю и рубанул по ноге.

Тело тролля переменилось. Вместо груды камней превратившись в необычное, но уже похожее на настоящее, туловище с ногами и руками. Ломаное, неровное, со вмятинами и шероховатостями, но всё же живое.

Нога отрубаться не хотела. Я уже резал и пилил, с каким-то безумным остервенением. Кромсал несчастного тролля, как озверевший мясник, и то, что он в любой момент мог прийти в себя, только придавало сил и смелости.

Неожиданно нога отвалилась, больно стукнув меня по ступне.

– Терпение и труд даже тролля перетрут, – пробормотал я, – хотя он может и отомстить.

Потерев ушиб, я обтёр тролличью ногу травой и взвалил на плечо. Подобрал саблю и двинулся в обратный путь. Дядя обещал добыть съестных припасов, и я искренне надеялся, что он сдержит слово. Иначе, боюсь, не совладаю с собой и сожру тролличью ногу сырьем.

Подумав, а не забрать ли мешок, вдруг дядя заругается, я обернулся. Тролль уже не лежал, а сидел, держа в руках пресловутый мешок и с обидой смотрел на меня. Его глаза светились в темноте, поэтому насчет обиды, я уверен.

Вместо того, чтобы бросить ногу, кинуть в него саблей и пуститься наутёк, я дико заорал:

– Я смелый оборотень, лучше не подходи! – и в подтверждение своих слов, состроил страшную рожу.

– Вижу, – печально произнес тролль. – Моя нога у вас на плече доказывает, что вы смелый. Ошейник на шее, что вы оборотень.

Я выронил саблю, а потом и ногу. Тролличью, естественно. Челюсть подвязывать было поздно, она висела до живота.

– Тролли не разговаривают, – неуверенно пробормотал я.

– Не могу согласиться с вашим утверждением. По большой части, тролли действительно крайне бестолковые и невежественные, но на полном отсутствии речи я бы всё же не настаивал.

– Хорошо, не буду, – согласился я.

А что оставалось делать? Трудно спорить с троллем о том, что он не разговаривает, когда он сам говорит тебе о том, что разговаривает.

– С моей стороны крайне невежливо не представиться. Меня зовут Евлампий, – начал тролль, – а теперь позвольте спросить, зачем вам понадобилась моя нога?

Я несколько раз открыл и закрыл рот.

– Конечно, я понимаю, – продолжил тролль, – что со временем она отрастет заново, но до тех пор мне будет трудно добывать пропитание. К тому же, брать чужое без спроса – очень невежливо. А бить по голове без предупреждения сущее варварство. Она, хоть и каменная, но очень даже болит.

– Простите, – заикаясь, с трудом выговорил я.

После отповеди Евлампия стало стыдно. Понимаю его обиду. Прибегает неизвестно кто посреди ночи, бьет дубиной по голове и отрезает ногу. В такой ситуации сложно не расстроиться.

– Простите, – повторил я. – Я не знал, что вы… Ваша нога мне нужна…

Еще чуть-чуть и я начну картавить, а потом совсем потеряю дар речи.

– Мне… Мы… мы хотели печёно троллево колено приготовить, – справился я.

– Высокая кухня, – догадался Евлампий, – понимаю. Что ж, успокаивает, что вы сделали это не просто так, а ради кулинарного искусства.

Я не нашелся, что ответить. В голове крутилась высокопарная чушь. В академии, я слышал сотню искушенных в пустых разговорах академиков. Они закручивали такие многоэтажные предложения, что я мог сосчитать слов. Хотя одна фраза заместителя директора, сейчас придется кстати.

– Многоуважаемый, что я могу для вас сделать? – припомнил я.

– Вы оказали бы огромную услугу, если бы отвезли меня в цивилизованное место. Все дела в Тролляндии я уже закончил и хотел бы попасть в Черногорск, хотя любой другой порт тоже подойдет.

– Вам повезло, – обрадовался я. – Мы, как раз, в Черногорск плывем.