Алёна Аворус - Взахлёб. Невыдуманные истории

• Название: Взахлёб. Невыдуманные истории
• Автор: Алёна Аворус
• Жанр: Русское современное

Взахлёб – это азартно, увлечённо, упоённо, страстно. Именно так живет героиня этой книги. Невероятные, яркие, смешные, нелепые и смертельно опасные события происходят с ней с самого раннего детства. Безудержное веселье и дикий ужас, всепоглощающая любовь и жестокая месть, щемящая жалость и звериная ярость – все есть в этих невыдуманных историях. Книга написана в форме отдельных рассказов, повествование в которых ведётся от первого лица.

---

Взахлёб Невыдуманные истории Алёна Аворус

© Алёна Аворус, 2017

© Александр Звенигородский, дизайн обложки, 2017

© Александр Звенигородский, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4474-7528-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Моим родным и близким с любовью посвящается

Бабочка

Было лето. Второе лето в моей жизни. Мы с бабушкой гостили в городе Великий Устюг у её мамы. У прабабушки был частный дом с небольшим садом. Хотя мне уже исполнилось полтора года, я не говорила. Ни одного слова – ни мама, ни папа, ни дай. Вообще не разговаривала.

И вот одним ранним утром я проснулась, пока все ещё спали. Оделась и тихо вышла. Сад был заросший. Тропинка, а по бокам до забора сплошь трава и дикие цветы.

В саду я увидела бабочку – яркую-яркую, жёлтую. Она порхала с цветка на цветок. Мне стало очень интересно, захотелось её рассмотреть. Я побежала за лимонницей, а она взлетела. Тогда я протянула к ней ладошку, но бабочка не села на руку. Она опустилась на одуванчики, такие же жёлтые как она сама.

Надеясь её приманить, я сняла с себя розовую кофточку. Кофта ещё ярче цветов, может, понравится она?

– Баба-либа, сядь на кофу!

Но лимонница всё ускользала, мои уговоры на неё не действовали…

На крыльцо вышла моя бабушка. Она вдруг всплеснула руками и убежала в дом, созывая всех:

– Идите, идите, скорее! Алёнушка заговорила!

С этого дня я начала говорить. Совершенно по—взрослому, целыми фразами, неожиданно по-московски «акая».

Жёлтая бабочка осталась у меня в памяти как самая неисполнимая мечта. Ничего и никогда в детстве мне не хотелось так сильно, как подержать её на ладони.

История эта получила неожиданное продолжение через несколько десятков лет, совсем недавно.

Мы с братом, его женой и племянниками были в деревне. Жарким летним днём поплыли кататься на моторной лодке. Причалили к песчаному берегу, чтобы искупаться.

Я выпрыгнула из лодки первая. Прямо передо мной на песке сидел красный адмирал. Очень редкая бабочка. Давно я таких красавцев не видела. Адмирал открывал и закрывал свои невероятные крылышки, на черном фоне которых светились ярко-алые и белые полоски.

Захотелось рассмотреть его поближе, и я стала осторожно подкрадываться. И вдруг, сама не зная почему, протянула руку как в детстве. А адмирал взлетел и сел мне прямо на ладонь. Устроился и раскрыл крылышки: смотри, любуйся!

Сидел он долго. Я и племянникам показала, и держать устала. Адмирал всё шевелил усиками и не улетал. А когда взлетел, то покружился и сел мне сначала на лоб, потом на плечо. Так и порхал, порхал вокруг меня, пока мы не уплыли.

Все случилось точно, как в моей детской мечте – протянула руку, и адмирал прилетел. Если чего-то очень сильно хочешь, так и случается рано или поздно. Иногда через много-много лет, вдруг садится тебе на ладонь бабочка. Гораздо красивее той, о которой мечталось…

Горшок

Почему-то в детстве я была ужасной задирой. Пользовалась тем, что была рослой не по возрасту. Била своих двоюродных братьев при каждом удобном случае. И старшего, и младшего. Старшему доставалось даже больше: мы с ним виделись весь год, а с младшим – только летом.

Летом мы снимали вместе дачу в Конаково: мои родители и мамин младший брат с семьёй. Все жили в одном деревянном двухэтажном доме. Двери наших комнат выходили в коридор напротив лестницы.

Я не помню, из-за чего мы повздорили, только прекрасно помню, как я надела своему двоюродному брату на голову горшок. Сверху ещё и кулаком стукнула.

Детские горшки в то время были как кастрюли: металлические и эмалированные. Такой округлой формы, к горловине сужающиеся, словно деревенские чугунки. Горшок на голову оделся хорошо, а снять его обратно – уши мешали.

Брат как начал реветь! Я попыталась горшок снять – он ещё сильнее залился плачем. Испугавшись, я спряталась под лестницей в коридоре. Прибежали его родители, начали снимать горшок, но ничего не получалось.

Дядя стал по коридору бегать, меня искать:

– Где эта маленькая разбойница?! Ох, попадись она мне!

Я от страха под лестницей почти в пол вжалась. Сердце стучало, как бешеное, в ушах звенело, перед глазами плыли круги. Сидела там и дрожала, как заяц, боялась шелохнуться. А дядя уже к моим родителям бросился:

– Вырастили бандитку, хулиганку, что творит! Ничего себе девочка!

Как ни пытались, но ни мои папа с мамой, ни дядя с тётей снять горшок с головы так и не смогли. Отвезли, в конце концов, брата в больницу и сняли там. С тех пор нас одних играть не оставляли.

Я-то прекрасно помню, как дрожала от страха под лестницей. А дядя мой, что он бегал с криком:

– Где эта бандитка!

Горячо отрицает:

– Не мог я этого кричать про такую хорошую девочку…

Карандаш

В нашем роду много людей, художественно одаренных, даже довольно известных. Мои родители тоже надеялись, что у меня откроются способности к рисованию. С самого раннего детства мне в огромном количестве покупали альбомы, карандаши, мелки и краски.

Я прекрасно его помню, этот жёлтый карандаш. Он так и стоит у меня перед глазами. Взяла я его, засунула в ухо и стала крутить. И вдруг раздался такой оглушительный хруст. Карандаш остался у меня в руке, а обломок грифеля – в моем правом ухе.

И так страшно этот грифель хрустел и шуршал, словно какой-то жук перебирал лапками. Мне и слушать этот хруст было противно, и признаться родителям страшно. Что бы я им сказала?

– Зачем ты карандаш в ухо засунула?

– Сама не знаю…

Я пыталась грифель ногтями подцепить, но только дальше его проталкивала. Так глубоко он забился, что даже и пальцем стало не достать. Сразу в ухе у меня зашумело и затикало, как часы. Тут уж я перепугалась и побежала к родителям признаваться.

Был вечер воскресенья, все поликлиники давно закрылись. Родители поймали такси и повезли меня в дежурную. Там врач посмотрел и удивился:

– Надо же так в ухо грифель затолкать!

Хватал, хватал пинцетом, так и не вытащил. Родители уже стали в панику впадать, а у меня температура начала подниматься.

Из дежурной поликлиники повезли меня на машине «скорой» в Морозовскую больницу. А там совсем древний профессор нас встретил. Взял щипчики и сразу как-то вытащил. Подал мне этот жёлтый грифель:

– Это вам на память, сударыня!

Совсем недавно я случайно увидела ролик, как мужчине где-то в Америке доставали из уха мотылька. Мне сразу так плохо стало, и ноги подкосились. Вспомнила, как грифель у меня в ухе шуршал и хрустел.

Варенье

Бабушка умела варить замечательное варенье. Особенно из клубники. Сами ягодки были внутри кислые, а сироп сладкий.

Когда мы снимали дачу в Конаково, бабушка варила варенье всё лето. Оно было черничное, малиновое, яблочное, из крыжовника с листьями вишни и, конечно же, восхитительное клубничное.

Самым моим любимым лакомство в то время был «сладкий хлеб». Делали его так: кусок батона намазывали сливочным маслом, а сверху клали варенье. Съесть такой бутерброд и не «нарисовать» себе усы из варенья было для меня делом просто невозможным…

Мы бегали на улице с утра и до вечера. Быстро поели, что-нибудь с собой схватили, и опять гулять. Кто яблоко, кто печенье, а кто и конфету жевал. Словом, у кого что было.

Как-то раз я вышла на улицу со «сладким бутербродом». Шла, кусала его на ходу. Вдруг почувствовала, что кто-то сел мне прямо на усы из варенья. Я подумала, что это муха и придавила её пальцем. А она как укусит! Это была совсем не муха, а огромнейшая оса.

Я от боли даже бутерброд свой выронила. Никогда ещё в жизни меня не кусали ни пчёлы, ни осы. Заревела, слёзы полились градом. А губа как огнём заполыхала…

Пока я до дому бежала, губа моя всё раздувалась и раздувалась. Такая огромная плюшка образовалась, что даже нос заткнула. И говорить я не могла, и дышала еле-еле.

Бабушка мне сделала компресс из чая с подорожником, опухлость меньше стала, сразу нос освободился. Но разговаривать нормально я ещё дня два не могла – попробуй, поговори, когда у тебя верхняя губа не шевелится.

Наверное, этот укус подействовал на меня как прививка. Никогда у меня больше ничего так не раздувалось, хоть и кусали меня осы потом частенько…

Ковёр

Моё раннее детство прошло в коммунальной квартире. Комната у нас была маленькая, народу жило много – особо не разбежишься. Зато коридор и кухня были огромные. По коридору мы, с соседским мальчишкой, катались на трехколёсных велосипедах.

Жила у нас в квартире одна старушка, и все дети её очень боялись. Нос у неё был крючком, глаза навыкате, и она ими так страшно сверкала. Мы её прозвали Бабой-Ягой. Как видели Ягу в коридоре – сразу бежали в комнаты прятаться.