Тео Ом - Теотексты (сборник)

• Название: Теотексты (сборник)
• Автор: Тео Ом
• Жанр: Философия

Сборник теотекстов. Одна из книг единой серии книг «Теомизм», каждая из которых является ключом к пониманию теомизма. Центральной книгой данной серии книг является книга «Теомизм».

---

Воззвание

Господи, я же не прошу многого.

Я всего-навсего хочу быть свободным.

Свободным от себя!

Свободным от свободы!..

Слава

– Слава теомизму!

– Теомистам слава!

– В этом странном, призрачном сне!

– В этом странном сне…

Попался

Однажды к писателю Салману Рушди пришли неизвестные в черном и сказали:

– Вот ты и попался, Салман Рушди, вот ты и попался.

– Возможно, – загадочно сказал Салман Рушди. – На все воля Возможного.

– На все воля Возможного, – сказали неизвестные в черном.

В тумане

Я как тот ежик,

что искал в тумане Достоевского,

а нашел пустоту.

Внутри себя.

Мама

– Мама, мне страшно. Мне кажется, вокруг происходят ужасные вещи…

– Все сон. Очнись.

– Мама? Это ты?

Адвокат

– Как твой адвокат я советую тебе хорошенько выспаться.

– Выспаться?

– Да.

– Пять минут назад ты готов был меня убить! Бегал за мной тут с огромным тесаком и кричал про то как хочешь снять с меня скальп, а теперь ты советуешь мне выспаться? Да ты в своем уме вообще, нет?!

– Все сон, очнись уже.

– Что?

– Что происходит?

Совсем не понимаешь

– Никто не знает, как мне тяжело сейчас………..

– Я знаю, ведь ты сидишь на мне, на моей шее.

– Все сон, мама! Очнись уже! Ты совсем меня не понимаешь!

Бен

Бен Гарнер обычный маляр. У него есть семья, и мужчину вполне устраивает его жизнь. Но однажды он не выдерживает и вместо того, чтобы как обычно красить стены, он красит сам процесс покраски. Никто не понимает, как это, что. Бен красит процесс покраски и постоянно загадочным голосом спрашивает: что происходит? что происходит? что происходит? Странно смотрит и спрашивает. Жена забирает детей и вызывает полицию, которая сходит с ума от всей этой странности. Тогда в дело вмешивается армия, спецназ, однако и они сходят с ума. С ума сходят все жители страны и всего мира. Даже голодные африканцы, которым уже все равно, лишаются рассудка. А Бен красит: он красит сам процесс покраски. Красит до сих пор, красит и постоянно спрашивает: что происходит? что происходит? Странный взгляд. Загадочный голос. Что происходит?

Донни

– Зачем ты носишь этот идиотский костюм?

– А что происходит, Донни?

– Происходит нечто странное, Фрэнк…

– Нечто странное?

Очнись

– Почему ты плачешь?

– Я не хочу умирать…

– Мы все умрем когда-нибудь. Так устроена жизнь. В этом странном, призрачном сне…

– Но ведь ты говорил, что смерть невозможна!

– Все сон. Очнись.

Ежик и заяц

Идет ежик по лесу, видит – текст стоит. Дай, думает, посплю, все равно же все сон. Не успел он прилечь, как к нему подбегает заяц и бьет по яйцам. За что?! – вопит ежик. Все сон, очнись! – радостно кричит заяц и бежит дальше.

Создатель

– Создатель не должен нам отвечать. Создатель вообще ничего нам не должен.

– Но зачем он мучает нас вопросами, если не собирается давать ответы?

– Не знаю, на все воля Возможного.

– На все воля Возможного?

– На все воля Возможного.

Старик и маяк

На берегу реки сидит старик. В своих слабых сморщенных руках он сжимает вытесненное отсутствие неодолимой отрешенности невозможности бытия. По ту сторону этого мнимого отсутствия возвышается хрустальная гора, на вершине которой колышется маяк, не поддающийся описанию. Много смельчаков пыталось описать тот маяк, но, увы, любой, кто подходил к маяку, терял дар речи. Да и дар ли это? Некоторые из нас считают иначе. Другие так и остались возле того маяка. Со временем эти молчуны обросли семьями, в которых все понимают друг друга без слов. Что же касается того старика, то он совсем не то, чем кажется, хотя берег, на котором он сидит, все тот же, но и это не так.

Странный друг

Допустим, у меня есть друг, который периодически мне звонит и орет в трубку. Иногда он звонит даже ночью. Звонит, ничего не говорит, просто орет в трубку. Орет, как правило, секунд 10, орет остервенело, тревожно… А ведь мы с ним даже никогда не виделись. Мы и друзьями-то стали только тогда, когда он стал мне названивать и орать в трубку. Я ведь даже не знаю, как его зовут, этого моего странного друга.

Сардины облаков

В детстве бабушка мне часто говорила: как ты будешь жить, дурак? Как ты будешь жить?! Ты ведь даже молока в магазине купить не можешь! Жизнь, говорил я бабушке, полна боли и страданий, и одному только Богу известно, где кончается круг и начинается квадрат. С тех пор прошло много лет, а сардины облаков все так же плывут на юг…

В баре

– Привет, Фрэнк. Как жизнь, старина?

– Моя жена собирается подать на развод, мой сын пытается убедить меня, что мы живем в невозможном мире, моя дочь собирается уйти из дома. В целом, все довольно не плохо. Могло быть и хуже.

– Возможно, Фрэнк. На все воля Возможного.

– На все воля Возможного, Питер. Плесни-ка мне стаканчик виски.

Трое

В любом человеке есть трое: первый мыслит, второй действует, третий наблюдает. Но есть еще один: тот, кто наблюдает за наблюдающим. Однако самый странный из всех – пятый: тот, кто снимает все это на видеокамеру.

Неизбежное

не вступай в полемику

с самим собой

проиграешь

Свобода

– Пап, а что такое свобода?

– Сон… все сон…

Странствие

Жизнь – это одинокое странствие, то под палящим солнцем, то в лютый холод. Как часто дорога, по которой мы идем, ведет в никуда? И неизвестно, где встретит нас смерть… Впрочем, как вспомнишь, что все это просто сон, так сразу и отпустит. Странный, призрачный сон… И какая разница тогда, куда идти? И разве идет кто-то? Воистину! На все воля Возможного! В этом странном сне. На все воля Возможного.

Гори

Раскольников положил топор на стол и печально взглянул на руки. «Неужели они смогут убить?» – подумал он, скользя взглядом по извилистому рисунку ладони. Он вспомнил как этими же руками он чистил апельсин, как их целовала мама, как он рисовал пальцами узоры на стекле… «Нет, – решительно подумал Раскольников. – Не дело сейчас раскисать. Раз уж решил, так надо действовать». Взяв топор, Раскольников сделал два шага в сторону двери и неожиданно остановился. Жуткая, нестерпимая боль пронзила его. «Родя, а что если ты ошибаешься? Это возможно?» – промолвил знакомый ему голос. «Возможно… – ответил Раскольников, боясь шелохнуться, дабы не потревожить боль. – На все воля Возможного…»

«Что за хрень?!» – возмущенно воскликнул Достоевский, глядя на рукопись своего неоконченного романа. «Аня! Кто это написал? Что это?!»

– Странно все это, Федя. Очень и очень странно. Что происходит?

– Что? – удивился Достоевский.

– Что происходит, Федя?

Достоевский схватился за голову и закричал. Аня сидела возле окна и смотрела куда-то вдаль. «Гори твое фото, гори все что ты мне дарил, я не буду скучать, гори твое фото, гори все что ты мне слово, еще два, еще три слова, текст, сон, текст, сон, ом, ом», – напевала она, пока Федор Михайлович обливал себя бензином и поджигал. Снег медленно кружился за окном и падал оземь. Оземь.

Стрелы Амура

– Ах, мама, мамочка! Я люблю его! Люблю!

– Хорошо, допустим. Но что если ты ошибаешься, дочка? Это возможно? Или это невозможно? Что если тебе только кажется, что ты его любишь? Что если ты притворяешься? Причем притворяешься так, что даже сама этого не осознаешь. Это возможно? Или это невозможно?

– Господи, мама! О чемы Вы??? Ведь это же любовь…

– Ко всем вопросам, дочка, надо подходить философски, онтологически. Порядочной барышне сперва следует понять, что происходит, и только потом уже, пораженной стрелой Амура, сходить с ума от любви.

– Ах, полноте, мама! Какая любовь?! О чем вы?! Все сон, очнитесь уже! И вообще, я есть хочу. Где Настасья? Где эта паршивая девка?! Где мои астрийские пирожные? Где французские булочки?! Где мой кофий?! Бардак!

Как-то жить

– Надо же как-то жить.

– Надо.

– А как?

– А что происходит?

– Великое непроисходящее.

– Просто форма бредит содержанием.

– Все сон.

– Но жить же как-то надо!

– Все сон.

Стрейнджмен

А вот еще один супергерой – Стрейнджмен: человек-странность. Стрейнджмен появляется там, где творится зло и несправедливость, но этот супергерой никому не помогает – он лишь постоянно повторяет одну и ту же фразу: странно все это, очень и очень странно, что происходит? Повторяет и мерцает, повторяет и мерцает, размываясь шумами глитча… Преступников вся эта странная неопределенность так шокирует и пугает, что они со всех ног бегут от него, но его слова их преследуют и догоняют, где бы они ни прятались. В итоге, злодеи сходят с ума. Потерпевшие тоже сходят с ума. С ума сходят и зрители, наблюдающие за всей этой странностью. Странно все это, очень и очень странно. Что происходит?