Владимир Иванов - Сказ о новой магии живого слова. Все мои еБайки

• Название: Сказ о новой магии живого слова. Все мои еБайки
• Автор: Владимир Иванов
• Жанр: Эротика

Магия слова. Есть сказки о мертвой и живой воде, которая с виду одинаковая, но одна раны классически заживляет, а другая – ставит на ноги. Так и со словами. И главное – их не перепутать.

---

ПРЕ. – мн. «паруса», только др.-русск. пр;, Куда мы прём, с своим рулём?

Красный=алый, а паруса=Пре, что по толковым словарям сверяю, то есть Алые Паруса выходят очередной красивой перепевкой про Ассоль Прекрасную.

Вот такая мистерия про таинственную улыбку Джоконды, где всё – символически просто.

Формула лицемерия

В обилье чувств религиозных
Фигур слепили одиозных,
Молчит унылая сатира,
Про сотвори себе кумира,
Про не укради, слышим от тиранов,
Да, тащат всё дружки упрямо.
Сменив завет, на пропасть слов,
Да не убий, всё лгут красиво,
Давным-давно полна корзина,
Голов обманутых и преданных рабов.
Правды искать в глазах государевых шлюх,
Как мед собирать среди царственных мух.
Блеску в них много, шлют пчелам привет,
– Всего нам хватает, для вас мёда нет.
31 марта 2016

Троица

Про три,
Не лги товарищам ты зря,
И будет жизнь легка твоя.
Три мушкетера,
Они, как точки три опоры.
Зря табурет седалищем не три,
Жену в округе присмотри.
И зря товарища не три.
Три Же, три эМ, три Гэ, три Я,
Обычная любви триГонометриЯ.
Протри глаза, в который раз,
В себе откроешь третий глаз.
Мне арифметика важней,
СемьЯ – надежней и честней.

PS: Став народным избранником, буду заниматься реформированием образования.
Тригонометрия должна стать понятна девочкам, новыми обновленными функциями – псинус и котикус.

Дребедень

Пока живет в тебе мужчина,
Ты жизни первая причина
И жизнь ясна, как ясен пень,
Всё остальное – дребедень.

Я – нож, ты – ножны без точила
Меж нас искры не проскочило,
А без огня не будет дыма.
Тремся, скользим, проходим мимо.

Тебе всего казалось мало,
Страстей боялась как пожара,
Чтоб жить без мата тихо. мило,
Везде соломку ты стелила.

А по весне они расстались.
Внезапно стерся старый пень,
Соломой прелой укрываясь,
Грустит и плачет дребедень.

© Copyright: Владимир Иванов, 30 марта 2016

Вместо PS  Увы, у меня не проходят ответы на ваши комментарии.

И как бы не были прекрасны ножны,
Их, без кинжала, суть пуста и ложна.
Чтоб не бросать тень на плетень,
Мной сложно был описан старый пень.

Русалка и пингвин

Один пингвин русалку полюбил,
Он за ней за три моря ходил,
Потом открыл ей море суши,
И пригласил слегка откушать.

И лучше всех от суши и до моря,
Тот клюв щебетал о любви и горе.
Клюв удобен ему, как две палочки,
Обе палочки – всем выручалочки.

Вот васаби, его сядь и покушай,,
Вот лапша, намотай-ка на уши,
Рис, лосось, чепуха и креветки,
Мы не будем резвиться на ветке.

Рыбный суп, не для пьяной русалки,
Будто жизнь повернулась с изнанки,
Этот борщ не черпнуть на две палочки,
Да дуду не расставить, где галочки.

Вот устроились дружно на веточке,
Поиграли с пингвином в деточку,
В доме щелкал он клювом богато,
Только, сбежала русалка к примату.

В  моих ты байках не найдешь морали,
Всё лишь о том, как черти мир задрали.

Зубной фее

Тогда сбежал и счастлив был,
Что целый год я к ней не приходил,
Да, всё-же лета текут неумолимо,
Зубная фея стала всем необходима.

Сижу. Укол. Вопрос немой, -Забыл?
Ты бы зубную  фею полюбил?
Но понимаю, что вопрос не мой,
И вот лежу с припухшею щекой.

– Чуть – чуть ещё правей, изволь!
Глаза в глаза… Кольнула боль.
Я – изверг или дед – бухтолог?
А  Юлия – прекрасный стоматолог.

Зачем пишу? Чтоб не молчать отчаянно,
Как подкатить, где самому причалено?
Бумага, она хоть любую стерпит,
Она не плоть, что страсти вертят.

Привет! Неуловимая моя зубная фея,
В твоих объятиях неукротимо я робею,
Нет тайны, что холодность кресла я люблю,
И без уколов все твои затеи я терплю.

Уже ни грамма не робея, рот холодеет.
Я открываю рот перед прекрасной феей.
– Вы муза? Так делитесь вдохновением,
А мне не кончить стих без настроения.

В твоих глазах камней  вновь отразился мир,
Как хорошо, беззубый дед – не твой кумир.
Жизнь  камня пролетает за минутою  минута,
Себе сейчас они нужны, будут ещё кому-то.

И наши дни, и так огранены короткими часами,
Ответа на вопросы нет, мы это знаем сами.
И, прилетела моя муза, – Кончай стихами,
Я буду кратка, а фею больше не хватай руками

На  сей прекрасный каравай,
Ты, свой роток не разевай.

 прим. Бухтолог – специалист по нетрезвому бухтению  (автор).

Чао в ночи

Чао, рабы кумиров и сектантская отрыжка,
Прощайте, мне хватило вас и даже слишком.
Пускай друзей вокруг останется немного,
Зато, чисты обочины и без помех дорога.

Из чего сделано мясо

Привыкаем мы все понемногу,
Тихо жить обтекаемым слогом,
Так живем и тихонько дичаем,
В мягких формулах обтекаем.

Молча давимся мы понемножку,
Этим мясом мельчающей крошки.
И в восторге притихли все нации,
Шашлык мясной из федерации.

Доверялись чужой патетике,
Растеряли мы смысл и этику,
Не падут патриоты в прострации,
Откушают мяса из их федерации.
#кич

О реформах Великой Индоевропии в малые

 Егор Лигачев Виталию Коротичу: «Так ты говоришь, что я вымирающий динозавр? Мамонт? А ты не задумывался над тем, что после эпохи динозавров начинается эпоха крыс? Вы еще о нас, мамонтах, пожалеете!»

Слухом тонким, крысиный писк он уловил,
Здесь мамонт злобный недавно проходил,
И больно всем хвосты и лапы отдавил.
Из тех историй станет ясно всем и жутко,
Что крысам с мамонтами в жизни неуютно.

Каким советам все индейцы больше рады?
Реформам, сменам перьев для парадов,
Сменам названий, ради жирной галочки?
Время придет для самых ловких папочек,
Из савана и им скроят чудесных тапочек.

Нет мушкетеров, всем стрельцам опала,
Ликуют эцилопы и гвардейцы кардинала,
Им не беда, что рукопись гореть устала,
Но отовсюду множат восхищения овации,
Тому, как славно оказаться в резервации.

Медведей сменят слухов ради чебурашки,
Виной всему начальник спорта и Чудашкин,
Мол, всё они, профукали сюртук в два борта,
Гвардейцы спросят кардинала: «Вашу Мать!
Как нам с индейцами, в двубортном воевать?»

Им скажут: «Да, у капитала с родиной провалы!»
Любители медалек, славы, прочих звёзд анала.
Под барабанный гром, дуду и прочих соловьёв,
Наполнят головы индейцам чепухою до краёв…

***

Из сказочной истории Великой Индоевропии

Союз коллег и орала

Директорская ода или отчего коллеги шутят

И стол, и кресло, даже кофе этот,
Вашим теплом, друзья, согрето
Не место человека красит?
По мне, так всё, что не дубасит.
Сегодня я для вас пишу, коллеги,
Всё, пребывая в томной неге,
Среди сотрудниц, что из года в год,
Словно воды набрали в рот.
Неделями, от суток к суткам,
К твоим уже привыкли шуткам,
Все сослуживицы резвы, как дети,
Да, в шуток их попал ты сети.
Оценит каждая, чуть щуря глазом,
Твои невинные проказы.
Не ставьте подпись так небрежно,
Взглянув в глаза легко и нежно.
Ну, все коллеги, хватит ржать,
А то, не там влеплю печать.
И настроение у них чтоб не пропало,
Если все пашут, не включай орала,
Им от клиентов всё уж перепало.
А кто не прав, включи корректор.
Увлёкся, поостынь и отключи эректор,
На то ты – сказочный директор.
Чтоб оценить свои огрехи,
И всем раздать на их орехи.
Кипы бумаг, а в них коллеги,
Тихо шуршат, как в прошлогоднем снеге.
Устанут, поиграй им на жалейке,
На всех одна судьба – злодейка.
Чем гениален ваш директор?
Он не эректор, не протектор.
Забыл, как выглядит селектор.
Уже – не дети и у самих с усами,
Всё здесь отрегулируете сами.
Из  года в год растут расходы,
А к лету всем нужны доходы,
И  если свой ты с ними в доску,
То всё равно им нужен отпуск.
Чтоб к морю, солнцу устремиться,
Или простой воды напиться,
Ведь наши знаешь ты погоды,
То снег, то дождь, почти полгода,
Нам жизни срок отмерян минимальный,
А  отпуск в мир иной, на максимальный.
Да, под конец, тут  беспробудно сник,
А  может, съездим на пикник?

Русалка и примат

Такое в природе случалось не редко,
Мартышкою скачет он с ветки на ветку.
Да рядом скулит, напевает русалка,
Нет веток? Танцует от палки до палки.

Примат и Русалка твердят всем упрямо,
– С пути не свернем, мы шатаемся парой.
Хотела русалка казаться вежливой дамой,
Поэтому всюду за ручку и с милою мамой.

Но рыбу русалка всё как прежде ловила,
На сушу за крепкой удою по рыбу ходила.
И повертевшись, ухою немного покушать,
И спеть, кто о галочках хочет всё слушать.

Что вдруг со сторон всех критикой жахнут,
Так из трусов купюры, не всякому пахнут.
И стал бы тот примат примерным мужем,
Да, был работою по пояс он загружен.

Кто спорит с сидящим на ветке соседом?
Две палочки к рису всегда за обедом,
Там к рису чуть рыбы, скатаются в суши,
Всем тем, кто хвостом отбивает баклуши.

Не рыба, ни каша – еда потешная теперь.
 А о морали в джунглях не поет уж зверь,
Всему виной тот старый попугай-злодей,
Что что-то про жирафа крикнул из ветвей.

На этом могут удивиться, – А что примат?
Ему видней, он бы и вам, мог бы в приват.

Правдивая история с песней про На-Ну