Бренда Купер - Лучшая фантастика XXI века (сборник)

• Название: Лучшая фантастика XXI века (сборник)
• Автор: Бренда Купер
• Издательство: ЛитагентАСТc9a05514-1ce6-11e2-86b3-b737ee03444a
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-094970-0

Миры, где животные и роботы наделены разумом.

Миры, где мифические существа правят людьми.

Миры, в которых виртуальная реальность полностью заменила обыденную.

Миры юные и умирающие, пустынные и страдающие от перенаселения, вполне привычные нашему воображению и причудливые, как полотна сюрреалистов.

И герои этих миров – воины, инженеры, врачи, сумасшедшие и гении…

34 рассказа, собранные в антологии «Лучшая фантастика XXI века», удовлетворяют любые читательские ожидания – здесь есть фэнтези, НФ, боевики, альтернативная история и виртуальные приключения. А в центре каждого рассказа – живой человек с его тревогами и заботами, радостями и муками.

---

В водовороте моя история – булавочная головка по сравнению с пульсирующими солнцами и лунами трафика контента других репортеров. Она не идет ни в какое сравнение с новостями об устройствах «Фронтал лоуб», или обзорами «Амод тотал комбат», или прямыми репортажами с состязаний по обжорству. Похоже, мою заметку читают только биологи, у которых я брал интервью. И неудивительно. Когда я писал о взятках за раздел земельных участков, меня читали только застройщики. Когда писал о злоупотреблении личными связями при выборе городских технологий по переработке воды, меня читали инженеры-гидротехники. И хотя никого не интересуют эти истории, меня все равно тянет к ним, словно, дернув за хвост огромного тигра – американское правительство, – я оправдаюсь за то, что не могу дернуть за хвост маленького котенка – Его Новое Божественное Величество Кхамсинга. Это глупо, это напоминает крестовый поход Дон Кихота. В результате моя зарплата – самая маленькая в офисе.

– У-у-ух!

Глаза отрываются от экранов, высматривают источник звука. Это ухмыляющийся Марти Макли.

– Можете поблагодарить меня… – Он наклоняется и нажимает кнопку на клавиатуре. – Сейчас!

В водовороте появляется новое сообщение, крошечный зеленый шар, сверкающий в «Гламур рипот», блоге «Скэндл манки» и личной новостной ленте Марти. У нас на глазах шар принимает запросы от клиентских программ по всему миру, извещая миллионы людей, подписанных на Марти, что он выпустил новую историю.

Я раскрываю планшет, проверяю тэги:

Дабл-Ди-Пи,

Кантри-рэп,

Новости музыки,

Злорадство,

Несовершеннолетняя,

Педофилия…

Если верить статье Макли, Дабл-Ди-Пи, русский гангста-кантри-рэпер – который, по моему мнению, не столь хорош, как азиатская поп-сенсация Кулаап, но которого обожает полпланеты, – обвиняется в том, что сделал ребенка четырнадцатилетней дочери своего пластического хирурга. Читатели начинают обращать внимание на заметку, и сияющая зеленая новость Марти борется за место в водовороте. Звездочка контента пульсирует, растет, а потом, словно кто-то плеснул бензина, взрывается. Дабл-Ди-Пи растекается по социальным сетям, набирает рекомендации, притягивает новых читателей, новые ссылки, новые клики… и новые рекламные доллары.

Марти триумфально трясет бедрами, затем машет рукой, привлекая общее внимание.

– И это, ребята, еще не все.

Он снова нажимает кнопку, и появляется еще одна запись: прямая трансляция из дома Дабла, где… похоже, человек, прославивший русский кантри-рэп, торопится на улицу. Прямая трансляция – это сюрприз. Большинству папарацци-любителей не хватает терпения сидеть и ждать в надежде, что случится нечто интересное.

Похоже, Марти установил в доме собственные камеры в расчете на нечто подобное.

Мы смотрим, как Дабл-Ди-Пи запирает за собой дверь.

– Я решил, что Ди-Пи заслужил предупреждение о том, что история раскрылась, – говорит Марти.

– Он бежит? – спрашивает Микела Плаа.

Марти пожимает плечами.

– Посмотрим.

Действительно, все выглядит так, словно Дабл, выражаясь по-американски, «делает ноги». Он садится в свой красный «Хаммер». Выезжает на улицу.

Марти улыбается, купаясь в зеленом сиянии набирающей популярность заметки. История раскручивается, и он занял превосходную позицию. Другие новостные агентства и блоги играют в догонялки. Вторичные посты возникают в водовороте, привлекают пользователей: новостные отделы пытаются увести наш трафик.

– У нас есть вертолет? – интересуется Дженис. Она вышла из своего стеклянного кабинета, чтобы наблюдать за шоу.

Марти кивает.

– Мы выходим на позицию. Я только что купил у копов эксклюзивные права на съемку, так что всем остальным придется платить за наш материал.

– Ты сообщил полиции о кросс-контенте?

– Да. Они выбили из своего бюджета деньги на вертолет.

Марти садится, начинает строчить по клавиатуре пулеметным потоком информации. Негромкое бормотание доносится из технической «ямы», Синди С. звонит нашим операторам связи, отключает линии, чтобы справиться с неожиданной лавиной данных. Ей известно то, о чем не знаем мы, то, к чему ее подготовил Марти. Она запускает дублирующие серверные кластеры. Марти словно не замечает зрителей. Перестает печатать. Пристально смотрит на водоворот, на свой сияющий контентный шар. Марти – дирижер симфонического оркестра.

Скопление историй-соперниц растет: «Гокер», «Ньюсуик» и «Троб» берут себя в руки и реагируют. Читатели кликают прочь, пытаются отыскать что-то новое в сообщениях наших конкурентов. Марти улыбается, нажимает кнопку «опубликовать» и швыряет очередное ведро мяса в бассейн с акулами общественного любопытства: видеозапись интервью с малолеткой. На экране она кажется ужасно юной. У нее в руках медвежонок.

– Клянусь, медвежонка придумал не я, – сообщает Марти. – Она сама его притащила.

Обвинения девочки перемежаются с бегством Дабла к границе, и все вместе напоминает синт-поп:

– И тогда он…

– И я сказала…

– Он единственный, кого я когда-либо… Похоже, Марти купил права на собственные песни Дабла для репортажа о его бегстве на «Хаммере». Видео прыгает по «Ютьюб» и «МоушнСуоллоу», словно шарик для пинг-понга. Водоворот переместил Дабл-Ди-Пи в центр экрана: все больше новостных лент и сайтов ссылаются на контент. Растет не только трафик: запись набирает социальный ранг по мере того, как множится число ссылок и меток.

– Что с акциями? – кричит кто-то.

Марти качает головой.

– У меня нет доступа.

Всякий раз, когда Марти выдает большую историю, мы просим его показать нам общую картину. Мы все поворачиваемся к Дженис. Та закатывает глаза, но кивает. Когда Синди заканчивает докупать пропускную способность, Дженис снимает блокировку. Водоворот отъезжает в сторону, и появляется второе окно, сплошные гистограммы и финансовый ландшафт: это изменение стоимости наших акций под влиянием растущего трафика – и растущих доходов от рекламы.

У биржевых программ – своя версия водоворота; они перехватывают сдвиги читательского трафика. Решения о купле и продаже текут по экрану, реагируя на популярность новостной ленты Макли. Он публикует заметку – и громадина растет. Нас подцепляют другие новостные ленты, люди рекомендуют статью своим друзьям, и всех их бомбардируют послания наших рекламодателей, что означает больший доход для нас и меньший – для всех остальных. Сейчас Макли больше Суперкубка. Его заметка связана с Дабл-Ди-Пи, то есть ее аудиторию составляет молодежь в возрасте от тринадцати до двадцати четырех лет, которая платит за стильные гаджеты, новую музыку, модную одежду, последние игры, стрижки бокс, чехлы для планшетов и рингтоны; это не только крупная, но и ценная демографическая прослойка.

Наши акции вырастают на один пункт. Замирают. Вырастают еще на один. Теперь перед нами четыре картинки. Видео Дабл-Ди-Пи, за которым гонится полиция, вид с взлетающего вертолета и четырнадцатилетняя девчонка. Девчонка говорит:

– Я действительно его люблю. У нас много общего. Мы собираемся пожениться.

В то время как «Хаммер» Дабл-Ди-Пи несется по бульвару Санта-Моника под песню «Ковбойский драндулет».

Новая волна общественного интереса накрывает запись. Наши акции снова растут. Переходят в ежедневную премиальную зону. Клики так и сыплются. Это правильная комбинация контента, по словам Макли, СИЗ: секс, идиотизм, злорадство. Акции растут. Все ликуют. Макли раскланивается. Мы любим его. Благодаря ему я могу оплачивать половину счетов за квартиру. Мне на жизнь хватает даже небольших премиальных отдела новостей за работу Макли. Не знаю, сколько получает он сам за такое событие. Синди говорит, «не меньше семерки, детка». Его новостная лента настолько популярна, что он вполне мог бы работать независимо, но тогда у него не будет ресурсов, чтобы добыть вертолет для погони к мексиканской границе. Это симбиоз. Макли делает то, что умеет лучше всего, а «Майлстоун» платит ему как звезде.

Дженис хлопает в ладоши.

– Ну ладно. Вы заслужили свою премию. А теперь – к работе.

Все дружно стонут. Синди убирает с большого экрана акции и бонусы, и нас ждет работа: мы должны создавать контент, чтобы освещать водоворот, чтобы отдел новостей мерцал зеленым, цветом «Майлстоун». Подойдет что угодно, от обзора «Митсубиши-Роуд-Крузер» с расходом один галлон на сто миль до советов по выбору лучшей индейки на День благодарения. Мы работаем, а нас озаряет история Макли. Он раскручивает более мелкие дополнительные заметки, добавляет обновление, интерактивные примочки, чтобы получить еще больше пингов от своей колоссальной аудитории.

Марти потратит весь день на общение со своим слоновьим детищем, своей историей. Будет заманивать посетителей еще на один клик. Даст им возможность голосовать, обсуждать, как бы им хотелось, чтобы Ди-Пи понес заслуженное наказание, спрашивать, можно ли действительно влюбиться в четырнадцатилетнюю девчонку. У этой новости большое будущее, и Марти взрастит ее, подобно гордому отцу, будет холить и лелеять, будет помогать выжить в жестоком мире водоворота.