Горос - Тах среди слепцов

• Название: Тах среди слепцов
• Автор: Горос
• Жанр: Русское современное

Богов никогда не существовало. Боги – это люди. Просто они забыли, что такое – быть творцами. Чтобы доказать это, герой романа бросает вызов традициям своего общества.

---

Тах среди слепцов Горос

© Горос, 2016

© Горос, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-4399-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I. Дети темноты

32. Новый мир

Я смотрю на свой город. Как странно видеть его с такой высоты! Особенно понимая, что большинство людей – его жителей… да что там большинство, практически все!.. никогда не смогут подняться. Не то что на эту гору, даже встать в полный рост! Им суждено всю жизнь копошиться безрукими и безногими слепцами в своих грязных подземельях. При этом никто из них даже не подозревает о том, что слеп. Ведь они привыкли жить без глаз! Это их норма. Конечно, они ответят, что им это вовсе и не нужно: в их городе-подземелье всё настолько привычно и знакомо, что нет необходимости в дополнительных органах чувств. Чушь! Я бы им ответил, что глаза нужны хотя бы для того, чтобы взглянуть на себя и других и понять, кто мы. А ведь когда-то и я был одним из них. Я также родился во мраке подземелья и сразу же окунулся в Первородную Грязь, которая связала меня по рукам и ногам жесткой непроницаемой оболочкой…

1. Рождение

Я помню, как впервые побывал на ритуале появления нового члена общества. Нас, совсем юных учеников, привели на экскурсию в Зал Рождения. Там была женщина, она сильно кричала. Еще бы, ведь мы слышали, как ребенок, выбираясь наружу, с треском разрывает ее кокон!

– Быть может, кто-то из учеников хочет принять участие в священном ритуале? – спросил нас один из жрецов.

– Нет уж, спасибо, – с отвращением ответил мой приятель Них.

– А вот я не прочь подползти поближе, – с волнением воскликнула Роха. – Мне ведь когда-нибудь самой придется пройти через это!

Признаться, я не испытывал особого желания приближаться к роженице с разорванным коконом и ее голому чаду. Я поплелся за Рохой лишь потому, что она мне очень нравилась. Ниху она тоже нравилась, но отвращение пересилило, и он остался.

Когда мы приблизились к женщине, ребенок как раз справился с ее коконом и выбрался наружу. Зал огласил его первый крик.

– Теперь нам нужно окунуть его в Первородную Грязь, – повелел жрец.

И мы, толкая младенца головами, покатили его к Озеру.

– Странно… – Я даже остановился, настолько меня поразило открытие. – Его тело отличается от нашего. Я чувствую, что у него болтаются какие-то длинные мягкие отростки.

– Именно поэтому мы и купаем новорожденных в Первородной Грязи, – не прекращая толкать малыша, ответил жрец. – Когда мы рождаемся, наши тела несовершенны, на них много лишнего. Но Первородная Грязь устраняет все недостатки. Пока она застывает, все необходимое для жизни само найдет себе выход: отверстия для дыхания, приема пищи, выделения отходов. Затем Грязь сомкнется вокруг новорожденного непроницаемым прочным коконом, который защитит его от опасностей внешнего мира.

– А что будет, если не окунуть ребенка в Грязь?

– Что значит не окунуть? – поразился жрец. – Наивное дитя, разве такой человек сможет жить? Ему будут постоянно мешать его лишние отростки. Да и тело, не защищенное коконом, останется нежным и уязвимым. На то Боги и даровали нам Первородную Грязь, чтобы защитить нас от сурового мира! К тому же такова традиция, а без традиций любое общество обречено на гибель.

– И что, этот кокон больше никогда не разрывается? До самой смерти? – не унималось мое любопытство.

– Разрывается, глупышка, – смущенно усмехнулась Роха. – Но тебе об этом знать еще рано.

– Она права, – ответил жрец. – Ты еще слишком мал для подобных разговоров. И все же я отвечу. Кокон разрывается в определенных местах и лишь несколько раз в жизни. Мужчины делают это перед ритуалом продолжения рода, женщины – во время рождения детей. После этого они снова обязаны окунуться в Первородную Грязь. Вот как эта женщина, например.

Я услышал, как рядом раздался всплеск – только что родившая ребенка женщина окунулась в Озеро. Жрецы между тем выкатили ребенка из Грязи. Я не видел, но знал, что теперь один из них должен несколько раз укусить дитя за лоб, чтобы оставить на его начавшем затвердевать коконе отметины – имя, с которым новому члену общества предстоит прожить до конца своих дней. Такие отметины есть у каждого. Когда-то и я, выбравшись из Грязи, получил имя – Тах.

– Теперь давайте возблагодарим Богов за то, что они построили наш прекрасный мир и создали людей такими, какие они есть, – провозгласил верховный жрец.

И мы все принялись раскачиваться в такт торжественным песнопениям жрецов. Зал между тем снова огласил крик – в застывающем коконе младенца образовалось ротовое отверстие, он вновь обрел возможность дышать.

2. Общество

После учебы, как и положено, нас отправили работать на благо колонии. Ведь залог процветания общества – совместный слаженный труд. Жить за счет других у нас позволяется только детям, да и то лишь первые несколько лет, пока Грязь затвердевает, смыкаясь вокруг их тел жестким непроницаемым панцирем. Лишь получив такую защиту и нарастив мышечную массу, новый член общества способен сам стать полезным звеном в коллективной цепи.

Цепь нашего общества состоит из пяти видов звеньев, которые четко взаимодействуют друг с другом. Вырви одно из них – нашей цивилизации конец. По крайней мере, так нас учат с детства, с той поры, пока корка Грязи на твоем теле еще мягка и эластична.

Первый вид звена – вожди. Это мозг колонии. Ими становятся самые мудрые. Именно они решают, что важно для общества, следят за балансом между смертностью и рождаемостью. И именно они предопределяют судьбы детей – кому кем положено стать в будущем.

Второй вид – жрецы. Стать ими могут лишь самые преданные традициям и сильные духом люди. Без них не проходит ни один ритуал, ни одно рождение и ни один уход из жизни. Но главная их задача – чтить Богов, чтобы те как можно больше отпустили дней нашему миру и как можно меньше слали бед на наши головы. Люди верят, что именно благодаря стараниям жрецов наш мир все еще существует.

Третий вид – сказители. В них заключена мудрость предков. Они на протяжении многих поколений из уст в уста передают наши знания. Потому в их ряды принимают лишь тех, кто обладает наилучшей памятью. Сказители – хранители традиций и преданий. Не станет их, общество лишится своей основы: люди забудут, кто они есть и ради чего существуют.

Четвертый вид – воины. Это защитники общества. В их ряды вступают самые сильные. Воины оберегают мир от внешних угроз и следят за порядком внутри колонии.

Ну и последний, пятый вид – рабочие. Стать рабочим может любой, тут особых талантов не требуется. Но именно усилиями рабочих все делается в колонии. Они добывают пищу, строят гнезда в пещерах, расчищают и ремонтируют тоннели. Конечно, считается, что все звенья общества равны и благодаря их четкому взаимодействию существует наш мир. И все же, я уверен, именно благодаря рабочим колония до сих пор жива.

Когда начались описываемые мной события, как я уже упомянул, я был еще учеником и мой кокон только-только окреп. Я еще не занял свое место в общественной цепи, но упорно постигал науку жизни: моя дальнейшая судьба и судьбы моих друзей должны были вот-вот определиться. Мы знали, что каждый из нас скоро станет тем, кем должен стать в зависимости от способностей и возможностей принести пользу обществу. Конечно же, я желал пойти по пути рабочего, однако понимал, что это не мне решать. Выбор за меня сделают вожди.

Итак, сразу после экскурсии в Зал Рождения нас отправили на работы. Нам с Нихом поручили сбор еды. Я обрадовался, так как давно приметил место, где было полным-полно душистого мха.

– Зачем ползти в такую даль? – возразил Них. – Разве нельзя поискать мох поблизости?

– Во-первых, вблизи жилищ все давно уже выбрано, а мох растет медленно, – ответил я. – Ну а во-вторых, оттуда мы принесем гораздо больше.

– Больше, меньше… Какая разница? Никто ведь не измеряет, кто сколько принес. Даже если вернешься пустым, все равно тебе никто слова плохого не скажет.

– А если каждый вернется пустым, что тогда? Колонии с голоду умереть? – Меня всегда поражало, с какой легкостью Них пренебрегал общественными делами, думая лишь о личном комфорте. – Давай-давай, не отставай!

Я пополз в глубь ведущего вниз тоннеля и улыбнулся, услышав, что Них хоть и нехотя, но все-таки ползет следом.

– И чего я тебя послушал? – причитал Них, едва не скатываясь с убегающей вниз под довольно большим уклоном дороги. – Так рисковать из-за какого-то мха…

– Не унывай, – подбадривал я в те моменты, когда не цеплялся ртом за растущие вдоль стен корни и выступы (ведь я и сам мог легко скатиться вниз). – Это того стоит… Ой!

– Что случилось? – насторожился Них, услышав короткий всплеск. И тут же без слов получил ответ, так как сам угодил в воду. – Что это? Вода? Какая мерзость!