Константин Левтин - Комната с видом на волны

• Название: Комната с видом на волны
• Автор: Константин Левтин
• Жанр: Научная Фантастика

Мир, едва переживший эпидемию лю: эм и взрывы терм: с. Мир, лишённый сна. Страна, разбросанная по континентам, словно ошмётки упавшего на асфальт торта, связанная лишь муравьиными тропками скоростных поездов, и правительство, проникшее в головы последнему миллиарду глубже, чем ржавый гвоздь в ступню. Кому выгодны тысячи людей в коме про: о? Как поймать тех, кто готов в любой момент убить себя? Что ждёт человечество за незакрытыми шторами остекленевших глаз?

---

Говоря проще, несмотря на всю избирательность болезни, чисто внешне она мало, что поменяла в национальном составе населения Земли. Да, количество людей сократилось в тридцать с лишним раз. Да, пропорции тоже сменились. На смену количественному главенству азиатов, индийцев и арабов пришло преобладание европеоидов и представителей африканской расы. Но, если прогуляться по любому из современных мегаполисов, то можно с лёгкостью встретить и китайцев, и русских, итальянцев, поляков, американцев, непальцев, канадцев, японцев. Да, кого угодно. В любом случае, определить наверняка будет крайне непросто. Всё это лишь старые названия. Большинство рас и наций смешалось ещё до катастрофы, в период пика глобализации, и лишь очень немногие фанатики до сих пор строго придерживаются своих исконных национальностей.

Взрывы терм:с вызывающе точно совпадают с датами проникновения заболевания в европейскую часть России и вглубь Северной Америки. Что тоже можно прочитать между строк следующим образом: как только создатели увидели, что их творение может принести гибель и им самим, они решили, что болезнь следует сжечь.

Вместе с заражёнными в термоядерной печке сгорело огромное число здоровых или официально здоровых людей – так в средневековье больному с воспалённым ногтем отсекали всю кисть, чтобы сохранить руку.

Конечно, в то время в азиатско-тихоокеанском регионе проживало достаточное число и европейцев, и африканцев, и русских, и американцев, но всё же их численность была, по сути, каплей в море, а потому заметить их смерть от болезни в дикой суматохе пандемии было ой как непросто. Даже для тех, кто знал, куда смотреть.

И они просмотрели. Или до последнего не могли найти достаточно ловкий способ, чтобы пустить в ход ядерное оружие, которое, кстати говоря, опять-таки официально и не использовалось вовсе. Каждая ракета с ядерным зарядом в то время имела уникальный геолокационный номер, и ни одна из них не покинула пусковой шахты. Кто-то вовремя вспомнил о терм:с. В сочетании с точечными ракетными ударами они превращались в прекрасную альтернативу слишком уже опекаемому Мировым советом ядерному оружию.

Весь мир к тому времени уже паниковал от безызвестности, а те, кто всё знал, паниковали ещё сильнее. Вероятно, инфекция разрабатывалась в серьёзной спешке, и лабораторные испытания на обширных людских выборках в виду нехватки времени решили заменить испытаниями полевыми – в масштабе целой планеты. Однако нельзя исключать и возможность банальной утечки из лаборатории. Учитывая патогенность вещества, заразиться ей могли даже очень аккуратные люди.

Другой особенностью лю:эм, помимо избирательности и пресловутой «заразности», был инкубационный период. А, говоря точнее, его необъяснимая динамическая изменчивость, сопровождаемая невозможной по всем законам вероятности точностью синхронизации среди заболевших. У одних заражённых пассивная стадия развития инфекции заняла десять дней, у кого-то неделю, у а некоторых всего несколько часов. Однако спустя всего полчаса после регистрации первого умершего, сообщения о новых жертвах и заболевших посыпались по всем каналам будто звонкие монеты из поломанного игрового автомата.

К тому моменту, когда эпидемия уже слетела с рельсов и понеслась под весёлую статистическую горку не заболевших, регистрировались случаи периода инкубации инфекции всего в несколько минут. Во время инкубационного периода больной чувствовал лишь небольшое, быстро проходящее повышение температуры, без труда укладывающееся в рамки гриппа, простуды или даже лёгкого вечернего недомогания. Болезнь сохраняла заражённых в состоянии великолепной мобильности вплоть до самого последнего часа активной стадии. Она любила путешествовать, и ей были нужны попутчики. Ими в первую очередь стали самые быстро перемещающиеся существа на планете. Люди. Во времена глобализации и сверхзвуковых авиаперелётов даже птицы не могут конкурировать в скорости перемещения с бескрылыми, обтянутыми кожей существами, сидящими в неудобных креслах всех классов обслуживания.

Однако всемирному распространению не суждено было случиться со скоростью беспосадочного перелёта Пекин – Нью-Йорк. За три месяца до регистрации первого случая заражения плесенью лю:эм, вовсю буйствовала другая эпидемия, куда более привычная. В июле того же года в Гонконге произошла пятая за десятилетие вспышка птичьего гриппа. H11N3 быстро распространился по всей густонаселённой Азии. За первую неделю вирус унёс более двухсот тысяч человеческих жизней, из них в совокупности тридцать тысяч в Канаде, США и России, и привёл к введению беспрецедентных мер сдерживания. Движения всех видов пассажирского транспорта из Азиатского региона было временно приостановлено, карантин на все контейнерные суда увеличен с сорока до ста двадцати дней. Самолёты, находящиеся в воздухе, либо разворачивали обратно, либо сажали на самые безлюдные взлётные полосы. Там, в окружении военного оцепления, их дозаправляли и выпроваживали назад под конвоем истребителей. Рейс AF293 Токио – Париж по неизвестным причинам отказался выполнять требования наземного диспетчера произвести посадку на территории Румынии для дозаправки и корректировки маршрута. Спустя двадцать минут криков диспетчера и радиомолчания из кабины пилотов, самолёт вместе со всеми пассажирами был сбит силами ПВО НАТО над горами национального заповедника Ретезат. Ещё два пассажирских авиалайнера было уничтожено в тот же день: один на дальнем востоке России, один над Тихим океаном на подлёте к Лос-Анджелесу.

В октябре того года азиатские страны всё ещё были отрезаны от остального мира и находились под непрерывным мониторингом. Два месяца глобального карантина повлияли на мировую экономику так же, как ампутация рук влияет на работоспособность портного. Правительства КНР, Кореи, Японии и Вьетнама заявляли о готовности к совместному силовому выходу из санитарной блокады. Однако к тому времени уже была разработана вакцина, соответствующая антигенам H11N3, эпидемия пошла на значительный спад, и Всемирный совет поспешил объявить о снятии всех ограничений на перемещение людей и грузов в середине октября. Как известно, официально карантин так никогда и не был снят.

Две недели до возобновления авиаперелётов, чем не причина спешить для тех, кому хотелось выпустить лю:эм на волю в ещё изолированной Азии?

Начавшись в карантинной зоне, лю:эм вскоре достигла новых берегов, несмотря даже на то, что мир ещё никогда не был так подготовлен к эпидемии. Птицы и перемещения воздушных масс оставались свободными от всех человеческих запретов.

Хроника говорит нам, что первой жертвой новой эпидемии был китаец, учитель физики по имени Лю Пэй. Он приехал с семьёй, женой и дочерью, из своего родного города Харбина в столицу КНР в период праздничной недели, приуроченной ко Дню образования республики.

Первыми людьми, взятыми под карантин и умершими под наблюдением врачей, стали жена и дочка Лю Пэя: Мэнг Сяо Цзы и Лю Шао Вэй, – он неожиданно замолчал и закрыл глаза.

Потом устало провёл рукой по лицу и встал.

– Всё, выключай, – сказал он и махнул рукой кому-то в темноте пустого зала. – Будем считать, что пока хватит.

– Выключил, – донеслось с того конца, и красный огонёк тотчас погас.

– Успеете сегодня обработать?

– Конечно, какие вопросы. Там обрабатывать-то нечего, – собеседник довольно хмыкнул. – Добавить только правильную кодировку единых новостных сообщений и готово.

– Отлично. Тогда, как закончите, сразу загружайте по всем адресам, какие есть в реестре, – он подумал и добавил: – И сразу же сообщите мне, когда загрузите. На этот раз я не хочу пропустить реакцию публики.

***

Бретт бесконечно медленно и аккуратно повернул голову в направлении образа, движущегося на самой границе его бокового зрения по тонкой кромке слепого пятна. Он увидел его лишь на секунду и лишь небольшую часть спины: за окном прошёл человек одетый в военную куртку и рыжую меховую шапку. Именно по этой шапке Бретт и опознал его, как одного из людей на фотографии. Охотник. Владелец дома. Вероятно, тот самый Янг… Вернулся, мать его.

Судя по направлению движения, человек шёл к входной двери. Пройти ему оставалось ещё шагов двадцать-тридцать. Не до конца отдавая себе отчёт в разумности своих действий, Бретт вскочил с дивана и бросился к входной двери.

«Наконец-то живой человек, – вопил радостный голос у него в голове. – Хозяин дома. Он-то точно знает, как выбраться отсюда. Я выберусь отсюда. Явыберусьотсюда!..»

«Осторожно…» – неслышно шепнул другой.

Бретт распахнул дверь буквально за секунду до того, как человек в охотничьей одежде дотянулся рукой до дверной ручки. Дальше счёт пошёл на мгновения. Человек замер. Он поднял глаза на Бретта, и его бородатое лицо перекосилось от эмоций: чего-то среднего между сильным удивлением и чудовищным страхом. Если этот человек и был на том общем фото охотников-любителей, что стоит на каминной полке в гостиной, то узнать сейчас его искажённое эмоциями лицо было крайне проблематично. Да и спросить его самого, момент тоже был неудачный.