Александр Островский - Козьма Захарьич Минин-Сухорук

• Название: Козьма Захарьич Минин-Сухорук
• Автор: Александр Островский
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Русская классическая проза

---

Поспелов.

Как бы это молвить?
Такое дело, и сказать-то стыдно,
И утаить-то грех перед тобой.
Иль бес мутит, иль уж судьба такая,
Такой предел на долю вышел. Марфа
Борисовна все из ума нейдет.

Минин.

Такое ль время, Алексей Михайлыч!

Поспелов.

Да что мне время! Жить и умирать
Уж лучше вместе. Годы подошли,
Кузьма Захарьич, мне нужна хозяйка.
Мы ровни по годам и по всему.
Поговори ты ей! Заставь меня
Навечно Богу за тебя молиться!
Честна вдова, а мужняя жена
Еще честней в дому благочестивом.

Минин.

Придется к слову — я поговорю.

Уходят. Павлик, видя, что Минин ушел, выходит из лавки с Лыткиным; к ним постепенно подходят из других лавок и проходящие.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

[Павлик, Лыткин, народ.]

Павлик.

Вы слушайте, что вам Кузьма толкует,
Он вас в беду такую заведет,
Что плакать вам кровавыми слезами.
Дела, дела!

Лыткин.

Да верно ли ты знаешь,
Что Владислава скоро ждут в Москву?

Павлик.

Чего не знаю, говорить не стану.
Я грамотный, не то что ваш Кузьма.

Лыткин.

А что же будет, если королевич
В Москву придет?

Павлик.

Не больно хорошо.
Великую пошлет он рать и силу
И камня здесь на камне не оставит.
Голос из толпы
И Вяземский под Нижний приходил,
Да много ль взял?

Павлик.

Придут с большим нарядом,
Не с голыми руками.

Лыткин.

Братцы, смерть!
Разор, разор!

Павлик.

Москва зовет на царство
И ждет к себе из Польши Владислава,
А мужики кричат у нас по Волге:
«Мы не хотим на царство иноземцев
И выбранных казаками царей».

Подходят к толпе Минин и Поспелов. Павлик что-то шепчет Лыткину.

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

[Те же, Минин и Поспелов]

Минин.

Послушаем, о чем народ толкует?
Того и жди что смута заведется,
Из воровских полков с подсылом много
Народу набегает; не усмотришь,
Проезжий город. А, да это наш,
Из биркинских людей, Павлушка, писчик.
Негодный человечишка, за ним
Глядеть да и глядеть! Что за охота
Держать такую дрянь, не знаю, право!

Голос из толпы.

Ну, что ж молчишь? Язык-то прикусил?

Павлик.

Я живу с краю, ничего не знаю. (Убегает.)

Минин.

Что он молол?

Голоса из толпы.

Да много говорил,
Про королевича. — Да разореньем
Все нам грозит.

Лыткин.

Такие страсти
Наговорил, не знаешь, что и делать.

Минин.

Как только вам не грех воришек слушать,
Бездельных, шлющихся! Развесьте уши,
Им на руку, они тому и рады.

Голоса из толпы.

Да кто ж ему поверит! — Зря болтает! —
Учи нас, вразумляй, Кузьма Захарьич!

Минин.

Одно вы помните и зарубите,
Что мы клялись креста не целовать
Ни Владиславу, ни кому другому
    Из иноземцев, — ждать, кого на царство
Пошлет Господь и выберет земля.
    Нам государь — великий патриарх,
    Другого нет у нас. Что скажет — свято.
Сегодня от него пришли гонцы.
Мы грамоту прочтем и вам объявим
Его приказ и земское решенье.

Вбегают несколько человек.

[ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ]

[Те же и вновь пришедшие.]

Один из них.

Отписки из Москвы! Гонцы с вестями!

Голоса из лавок.

Куда идут?

Один из вновь пришедших.

На воеводский двор.

Другой.

Письмо от патриарха Ермогена.

Площадь наполняется. Входят Роман Пахомов и Родион Мосеев.

[ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ]

[Те же, Роман Пахомов и Родион Мосеев.]

Родион Мосеев.

Честным нижегородцам из Москвы
От разоренных и плененных братий
Поклон мы правим низкий, до земли.

(Кланяется.)

Все кланяются.

Роман Пахомов.

Честному духовенству, воеводам
    И всем — и старшим и молодшим людям
Благословение от патриарха.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

ЛИЦА:

Марфа Борисовна.

Домна, старуха.

Минин.

Аксенов.

Поспелов.

Иван Кувшинннков, сотник из Балахны, и Григорий Лапша, крестьянин из Решмы – предводители восстания на Волге.

Просторная бревенчатая светлица.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Марфа Борисовна сидит на скамье. Домна на низенькой скамейке у ног ее.

Марфа Борисовна (поет).

Пустыня прекрасная!
Меня многогрешную,
Как чадо свое, приими.
Любимая мать моя,
В пристанище тихое,
В безмолвные недра свои!

Домна.

Стучится некто.

Марфа Борисовна.

Отопри поди!

Домна уходит и скоро возвращается с Аксеновым.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

[Те же и Аксенов.]

Аксенов.

Здорова ли ты здесь?

Марфа Борисовна.

Кажись, здорова.

Аксенов.

Я прежде всех, и ладно; мы покуда
Поговорим с тобой да потолкуем.
Об чем бы нам? Давай о женихах.

Марфа Борисовна.

Поговорим. Спасибо за заботу.

Аксенов.

Пришел к тебе я сватом.

Марфа Борисовна.

От кого же?

Аксенов.

От Лыткина, у нас в ряду торгует,
Он пожилой и четверо ребят.

Марфа Борисовна.

Ну, хорошо, мне пожилой-то лучше.

Аксенов (смеется).

Да полно, так ли?

Марфа Борисовна.

Только, Петр Аксеныч,
Ты попроси, чтоб он пообождал,
А отказать не откажи.

Аксенов.

Ну, ладно.

(Смеется.)

Марфа Борисовна.

Да чему же ты смеешься, Петр Аксеныч?

Аксенов.

Я больно рад, что ты не отказала
Совсем ему; он человек нам нужный.
Вот видишь ли: деньжонки у него
В запасе есть, а на мирскую нужду
Он больно скуп, теперь в надежде будет,
Что за тобой приданое большое,
Так и для миру будет тороватей.

Марфа Борисовна.

Какой шутник ты, Петр Аксеныч! право!

Аксенов.

Ты шутишь-то! Ну, разве ты пойдешь
За Лыткина?

Марфа Борисовна.

Кому судьба какая.
Как знать вперед, что будет.

Аксенов.

А другого
Не хочешь ли? Велел Кузьма Захарьич
Поговорить с тобой о человеке,
Приятеле своем.

Марфа Борисовна.

Кузьма Захарьич?
Ахти, беда!

Аксенов.

Чего ты испугалась?

Марфа Борисовна.

А кто таков?

Аксенов.

Поспелов.

Марфа Борисовна.

Эко горе!

Аксенов.

Ни горя я не вижу, ни беды.

Марфа Борисовна.

Покаяться уж разве, Петр Аксеныч!
Вот видишь ты: мое желанье было
Раздать казну, избавиться заботы
    По мужниной душе — его добро,
Пусть за него и молятся сироты —
Да в келейку, на тихое житье.

Аксенов.

Не думал я, ушам своим не верю.
Такая ты веселая, все шутишь,
Смеешься с нами, парней молодых
Не обегаешь…

Марфа Борисовна.

Что же их бояться?
    Подумают — горда. Греха-то больше;
А пусть болтают да смеются вдоволь,
Побалагурим, да и разойдемся,
Вот и беда и горе: обещала
Вдовой остаться, Божьей сиротой.
А отказать боюсь: Кузьма Захарьич
Рассердится, и Алексей Михайлыч
Во гнев взойдет и будет злобу мыслить,
И выйдет только грех один. Уж лучше
Скажи ему, что я душевно рада,
Пусть думает, что я его невеста,
Хоть обману, да в мире поживем.

Аксенов.

А Лыткину?

Марфа Борисовна.

Я не хочу обидеть
И Лыткина. Скажи, чтоб подождал,
Обману нет, вперед нельзя ручаться.

Домна входит.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ