Коллектив авторов - Историческая память и диалог культур. Том 2

• Название: Историческая память и диалог культур. Том 2
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7882-1352-1, 978-5-7882-1353-8

Сборник содержит статьи участников Международной молодежной научной школы «Историческая память и диалог культур», состоявшейся в Казани в 2012 г. Адресован научным работникам, преподавателям, аспирантам и студентам.

---

Сложность и неоднозначность процессов происходивших в дореволюционных духовных семинариях, делает изучение вопроса о протестном движении их учащихся особенно актуальным. В этом вопросе в советский период сложилось несколько положений, которые требуют в данный момент переосмысления и переоценки на основе обращения к материалам федеральных и региональных архивов.

Духовные семинарии (от лат. seminarium – рассадник, в данном случае рассадник благочестия) открывались, согласно Духовному регламенту (1721 г.)15 и уставу 1814 г.16 как учебные заведения для подготовки будущего духовенства, что подтверждено уставами 1867 г.17 и 1884 г18. Тем не менее, со второй половины XIX века духовные семинарии (далее – ДС) начали активно включаться в революционную деятельность и, соответственно, нередко становились рассадником неблагонадежных для государства элементов. Примерами служат достаточно известные личности. Так, первоначальное образование в ДС получили ведущие деятели революционно-демократического движения Н.Г. Чернышевский (Саратовская) 19 и Н.А. Добролюбов (Нижегородская)20. В ДС начинал свое образование участник покушения на Александра II Н.И. Кибальчич (Черниговская)21.

Также можно упомянуть и некоторых непосредственных участников революционных событий 1917 г. и последующей Гражданской войны. Например, Н.И. Подвойский, руководитель захвата Зимнего дворца, был в свое время исключен из Черниговской ДС22. Из Полтавской ДС за украинофильскую пропаганду был в уволен С.В. Петлюра23. Из Тверской ДС был исключен будущий лидер энесов А.В. Пешехонов24. Из Тифлисской ДС был исключён Иосиф Джугашвили (И.В. Сталин) 25, в Полтавской ДС обучался Н.А. Щорс26.

Со второй половины XIX в. ДС возникали и революционные организации. Так первый революционный кружок был раскрыт в Пермской ДС в начале 1860-хх гг.27. При этом была обнаружена тайная типография. В отчете обер-прокурора за 1861 г. отмечались «важные беспорядки», произошедшие в Пермской ДС, которая до этого считалась одной из лучших28. Волнений в ДС продолжались на протяжении всей второй половины XIX в29. Но пиком волнений в ДС стали революционные события 1905-07 гг. В это время в той или иной мере они имели место практически во всех ДС РПЦ (в числе прочих, например, в Ярославской30, Минской ДС31 и др32).

В некоторых случаях они приобретали очень острый характер. Так, 2 мая 1906 г. в Тамбовской ДС в ректора архимандрита Феодора (Поздеевского) стрелял семинарист Владимир Грибоедов. Он промахнулся, лишь прострелив ректору клобук33. 7 апреля 1907 г. воспитанник первого класса той же Тамбовской ДС Н. Архангельский произвёл выстрел в спину нового ректора архимандрита Симеона (Холмогорова). Затем стрелявший сделал ещё два выстрела в уже лежавшего ректора. В итоге ректор, хотя и выжил, но из-за парализации нижней части тела был до конца своей жизни прикован к инвалидной коляске34 (расстрелян в 1937 г.).

Волнения в ДС, хотя уже и в меньшей степени, продолжались и после 1905-07 гг35. Интерпретация подобных фактов в советской историографии породила целый ряд неверных представлений, требующих серьезного пересмотра. В советской историографии было широко распространено мнение, что данные волнения были связаны с революционными настроениями и проходили под лозунгом политических требований36. Так, П.Н. Зырянов выступления семинаристов в 1905 г. характеризует как «тяготение к демократическому лагерю»37. Разумеется, революционный характер некоторых выступлений семинаристов нельзя отрицать (характерный пример, 8 марта 1906 г. воспитанники Владимирской семинарии требовали разрешения отслужить панихиду по капитану П. Шмидту, после полученного отказа они вышли на демонстрацию38). Но, учитывая все это, следует сделать определенные уточнения в терминологии, поскольку, с нашей точки зрения, подобные выступления семинаристов более корректно рассматривать не как сугубо революционное, а как протестное движение. В этом случае революционная деятельность семинаристов становиться частью их протестного движения.

Прежде всего, такое уточнение связано с тем, что некоторые акции были связаны с желанием смягчить учебно-воспитательные требования. Так, воспитанники Кишиневской ДС в ноябре 1912 г. выступили против того, что новое расписание ужина мешало им ходить в театр39. В их требовании не было никакого революционно-политического характера. Некоторые семинаристы, участвуя в протестных акциях в ДС, прямо уклонялись от политической деятельности. Так митрополит Вениамин (Федченков) в своих воспоминаниях отмечает, что, обучаясь в Тамбовской ДС, вместе с другими учащимися выступал за улучшение питания в семинарской столовой. Кроме того, он посещал революционный кружок, действовавший в этой ДС, но прекратил это делать после того, как на одном из заседаний услышал призыв к террористическим актам и цареубийству40.

Основным требованием протестующих семинаристов было не выступление против существующего строя, а разрешение свободно поступать в светские учебные заведения и на светскую службу. Так воспитанники Черниговской ДС, например, 7 октября 1905 г. подали петицию и заявили, что они прекращают занятия впредь до удовлетворения высшей властью их требований. При этом они согласились приступить к учебе, если будет исполнено главное их требование о допущении воспитанников четвертого-шестого классов во все университеты41. В 1912 г. в Киевской ДС выяснилось, что целый класс желает поступить в университет42.

Данная проблема имела долгую историю. Первоначально, почти до середины XIX в., государство, учитывая свои интересы, в виду нехватки достаточного количества выпускников светских учебных заведений, довольно часто привлекало на светскую службу воспитанников ДС. И устав ДС 1814 г. предусматривал, что воспитанники этих учебных заведений будут не только становиться служителями Церкви, но и поступать в Медико-хирургическую академию43.

Последняя масштабная попытка массового привлечения семинаристов на светскую службу была предпринята в правление Александра II (в 1875 г. 53 % всех поступивших в университеты составили гимназисты и 46 % семинаристы44), что привело к нехватке кадров для пополнения рядов православного духовенства. В результате, в 1879 г. был ограничен допуск семинаристов к вступительным испытаниям в университеты, и в них стали допускать только закончивших полный курс ДС по первому разряду45. То есть, семинаристы могли попасть на вожделенную для них светскую службу, но это было связано с преодолением целого ряда препятствий и ограничений. Настроение в среде семинаристов конца XIX – начала XX веков достаточно точно характеризует митрополит Вениамин (Федченков): «В семинарию шли совсем не для того, чтобы потом служить в Церкви, а потому, что это был более дешевый способ обучения детей духовенства. Школы стали сословными. Но ученики их по окончании семинарии в огромном большинстве уходили по разным мирским дорогам: в университеты, в разные институты, в учителя, в чиновники»46. Определенная часть учащихся поступала непосредственно на гражданскую службу без обучения в светских учебных заведениях: в казенные палаты47, управления акцизными сборами48, уездные земские управы49, отделения Государственного банка50.

Но те, кто не попал на светскую службу, были вынуждены становиться священниками не по призванию, а по жизненной необходимости. Согласно же церковному вероучению священнослужитель это не профессия, а служение. Священник – это прежде всего образ жизни. Всё это требует особых качеств от кандидата в священнослужители, а главное, – добровольного желания. В дореволюционной России сложилась ситуация, когда молодого человека только в силу его социального происхождения, насильно заставляли принимать священный сан. И выход здесь был один, о нём говорили многие церковные и государственные деятели – свободный допуск в ДС представителей любых сословий и неограниченный доступ для детей духовенства в светские учебные заведения и на светскую службу51.

Отметим, что ДС изначально формировались как сословные (для детей духовенства) учебные заведения. Это было обозначено и в упоминавшемся выше Духовном регламенте52. Впоследствии это подкреплено и законодательными ограничениями (не более 10 % от общего числа учащихся) на поступление иносословных лиц (не детей духовенства), в ДС. На практике в некоторых ДС в отдельные периоды обучались исключительно дети духовенства. Так в Воронежской ДС в 1871/72 уч. г., судя по экзаменационным ведомостям, учились исключительно дети духовенства53. В Тамбовской ДС из 82 выпускников 1896 г. было только 6 иносословных, то есть 7,3 %54. Все ограничения на поступление иносословных в ДС были отменены только 12 июля 1913 г.55, но эта мера не успела оказать существенного влияния на систему комплектования кадров духовенства в дореволюционный период.

Характерно, что ситуация в РПЦ начала XX в. характеризовалась в советской историографии как «кризис Церкви»56, но, точнее, это был не кризис Церкви, а кризис системы комплектования кадров духовенства. Проблемную ситуацию создавал именно сословный характер подбора кадров служителей РПЦ. Если бы принятие священного сана становилось добровольным, это, возможно, могло повысить нравственный уровень духовенства, а дети духовенства, уходя при желании на светскую службу, могли бы принести там больше пользы, как, например, обучавшиеся в своё время в ДС, но не принявшие священный сан художник В.М. Васнецов, изобретатель радио А. С. Попов, писатель Мамин-Сибиряк Д.Н., а также сподвижник Александра I М.М. Сперанский. Отметим, что после отмены в 1917 г. ограничения для поступающих в светские учебные заведения число поступающих в них семинаристов увеличилось.57