Василий Мальцев - Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности

• Название: Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности
• Автор: Василий Мальцев
• Жанр: Юриспруденция

В работе на основе социально-философских и теоретико-правовых концепций исследуются вопросы, связанные с содержанием, структурой, значением и механизмом реализации принципов уголовного права, выявляются предпосылки, средства и формы их реализации в правоприменительной деятельности, что позволяет по-новому взглянуть на соотношение и структуру принципов всех уровней: уголовного права, уголовного законодательства и категорий Уголовного кодекса. Содержатся предложения По уточнению законодательных определений принципов равенства, гуманизма, справедливости, вины и законности, совершенствованию целого ряда других норм Уголовного кодекса. Разработаны рекомендации по применению уголовно-правовых норм при квалификации общественно опасных деяний, освобождении от уголовной ответственности, назначении наказания и освобождении от него. Издание подготовлено с учетом Федерального закона России от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации». Для научных работников, преподавателей, студентов юридических вузов, сотрудников правоохранительных органов, а также всех интересующихся проблемами теории и практики уголовного права.

---

При этом имеет значение не только аспект, на который обратили внимание Ю. И. Скуратов, В. М. Лебедев и Э. Ф. Побегайло, но и то неприемлемое обстоятельство, что нынешняя редакция ч. 1 ст. 12 УК фактически подчиняет отечественное уголовное законодательство законодательству всякого иного государства. Неужели в мире не осталось тоталитарных режимов и экзотических (говоря проще, нецивилизованных) стран с соответствующим им законодательством?

Здесь дело, опять-таки, не только в том, что уголовные законы иностранных держав могут проигнорировать интересы России и ее граждан, но и в том, что, отдавая таковым общий приоритет и даже «выстраивая» наказание под максимум санкций норм чужой страны, становится невозможной сама постановка вопроса о несправедливости приговоров иностранных судов (пусть и основанных на их законах) в отношении наших граждан или лиц, постоянно проживающих в России. В целом исключается возможность защиты своих граждан в случаях их незаконного и несправедливого с точки зрения российской стороны осуждения за границей.

С позиций справедливости и равенства едва ли можно удовлетворительно ответить и на вопрос, почему граждане одной страны должны нести разную уголовную ответственность или одни ее несут, а другие нет лишь на том основании, что уголовное законодательство какой-либо страны Европы или Азии, Америки либо Африки недостаточно соответствует или не соответствует российским уголовно-правовым нормам?

Судить иностранцев по законам именно тех государств, на территории которых ими и были совершены преступления, – одно из непременных условий государственного суверенитета. Разумеется, мало найдется стран, отказавшихся от этого суверенного права. Однако и право судить своих граждан, совершивших преступления вне отечественных пределов, по собственным законам – вряд ли столь уж менее важное условие суверенитета страны, гражданином которой является преступник. Отсюда и безоглядная передача права решения вопроса об уголовной ответственности своих граждан на усмотрение иностранных законодателей есть не что иное, как уступка части государственного суверенитета, а следовательно, и подрыв национального и реального принципов действия уголовного закона в пространстве и по кругу лиц.

Ясно также, что подавляющее большинство стран этого права другим государствам не предоставляет. К примеру, в УК ФРГ 1871 г. в редакции 1987 г. помимо подробных § 5 («Деяния, совершенные за границей против правовых благ страны») и § 6 («Деяния, совершаемые за границей против правовых благ, охраняемых международными соглашениями») имеется и § 7 («Действие уголовного права в отношении деяний, совершенных за границей в других случаях»), по которому:

«(1) Германское уголовное право действует в отношении деяний, которые совершаются за границей против гражданина ФРГ, если деяние по месту его совершения уголовно наказуемо или если по месту совершения деяния оно не подпадает под действия карательной власти.

(2) Относительно других деяний, которые совершаются за границей, германское уголовное право действует, если деяние по месту его совершения уголовно наказуемо или по месту совершения деяния не подпадает под действие какой-либо карательной власти и если лицо:

1. К моменту совершения деяния являлось гражданином ФРГ или стало им после совершения деяния, или

2. К моменту совершения деяния было иностранцем, уличено в деянии на территории ФРГ и, хотя закон о выдаче правонарушителей разрешает его выдачу, но в силу характера совершенного им деяния оно не выдается, поскольку не заявлено ходатайство о его выдаче, или это ходатайство отвергается, или выдача невыполнима»313.

Из текста приведенной нормы видно, что УК ФРГ не связывает уголовную ответственность германских граждан, совершивших преступления за границей, с уголовной наказуемостью соответствующих деяний по месту их совершения. Более того, и граждан ФРГ, оказавшихся за границей, он охраняет независимо от того, признаны или непризнаны там преступными деяния, против них направленные.

Весьма скрупулезно регламентировано анализируемое суверенное право и в отделе 2 («О преступных деяниях, совершенных вне территории Республики») главы 3 («Действие уголовного закона в пространстве») Книги Первой УК Франции 1992 г. Так, ст. 113-6 гласит:

«Французский уголовный закон применятся к любому преступлению, совершенному гражданином Франции вне территории Республики.

Он применяется к проступкам, совершенным гражданами Франции вне территории Республики, если деяния наказуемы законодательством той страны, где они были совершены.

Настоящая статья применяется и в том случае, когда обвиняемый получил французское гражданство после совершения деяния, которое ему вменяется в вину». В ст. 113-7 указывается:

«Французский уголовный закон применяется к любому преступлению так же, как к любому проступку, подлежащему наказанию в виде тюремного заключения, совершенному гражданином Франции или иностранцем вне территории Республики, если потерпевший имеет французское гражданство на момент совершения преступного деяния»314.

Значит, и УК Франции не связывает уголовную ответственность французских граждан, совершивших преступления за границей, с уголовно-правовой наказуемостью таких деяний по месту их совершения. Уголовная же ответственность граждан Франции за проступки – менее опасные преступные деяния, корреспондирующаяся с содержанием уголовного законодательства других государств, скорее всего, обусловливается гуманистическими соображениями. Есть ли смысл наказывать соотечественников за столь незначительные преступления, которые даже в стране, где они совершаются, преступными не считаются? Между тем, подчеркнем, уголовная ответственность предполагается за деяния, совершенные за рубежом против французских граждан, и за наиболее опасные проступки независимо от того, француз или гражданин другой страны в них виновен, объявлены или необъявлены эти проступки преступлениями в стране их совершения.

Итак, изложенное дает основания считать неудачной редакцию нормы, предусмотренной ч. 1 ст. 12 УК. Эта норма в своей значительной части не соответствует принципу справедливости как в уравнивающем, так и гуманистическом аспектах, роняет престиж Российской Федерации за рубежом, ибо в полной мере не закрепляет право России защищать и наказывать своих граждан в соответствии с УК РФ и за ее пределами.

Устранению указанных недостатков может послужить примерно такая редакция ч. 1 ст. 12 УК:

Граждане Российской Федерации и постоянно проживающие в Российской Федерации лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если эти лица не были осуждены в иностранном государстве.

Хотя ч. 3 ст. 12 УК и устанавливает ответственность иностранных граждан и лиц без гражданства, не проживающих постоянно в Российской Федерации, совершивших преступление вне пределов России, если преступление направлено против интересов Российской Федерации, российские граждане от преступлений, совершаемых за рубежом, защищены все же еще недостаточно. Учитывая, что словосочетание «против интересов Российской Федерации» носит общий характер и безопасность отдельных российских граждан в нем напрямую не выражена, руководствуясь ст. 2 Конституции, целесообразнее в ч. 3 ст. 12 УК использовать выражение «против интересов Российской Федерации и ее граждан». Таким образом будет уточнена правовая основа уголовной ответственности иностранцев, посягающих прежде всего на безопасность российских граждан на территориях, находящихся вне юрисдикции Российской Федерации, повышена правовая защищенность ее граждан до уровня, подобающего России как великой мировой державе.

С реализацией конституционной обязанности законодателя по защите интересов личности, общества и государства связано еще одно направление влияния справедливости, в частности ее правила «не дважды за одно и то же», на содержание норм Особенной части УК. Некоторые из таких норм не отвечают требованиям упомянутого правила в силу неточно определенного законодателем баланса объектов уголовно-правовой охраны. Характерно, что довольно часто этот дисбаланс обнаруживается при анализе норм, находящихся в разделе IХ УК РФ («Преступления против общественной безопасности и общественного порядка»).

В этом отношении показательны нормы о терроризме (ст. 205 УК)315 и бандитизме (ст. 209 УК). Напомним, что длительное время бандитизм считался одним из самых опасных преступлений, а его составом охватывалось и убийство, совершенное участниками банды при нападениях316. Лишь сравнительно недавно убийство, совершенное бандой, стало квалифицироваться самостоятельно317. Вместе с тем еще в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 1993 г. «О судебной практике по делам о бандитизме» указывалось, что ст. 77 УК РСФСР (бандитизм) «не предусматривает ответственность за возможные последствия преступных действий вооруженных банд, в связи с чем требуют дополнительной квалификации преступные последствия нападений, образующие самостоятельный состав тяжкого преступления»318.