Нина Корчагина - Михаил Лермонтов: тайны судьбы и творчества

• Название: Михаил Лермонтов: тайны судьбы и творчества
• Автор: Нина Корчагина
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9905616-9-0

Пожалуй, ни у одного поэта в отечественной литературе нет такой трагической судьбы, как у М.Ю. Лермонтова. Ни о ком не распространялось столько заведомо ложной информации. Что это: перст судьбы или плоды людской зависти? Увы, не только в гибели поэта, но и в полувековом забвении даже памяти о нем виновны его «друзья»… Они и придумали историю с дуэлью, и состряпали слухи о невыносимом характере Лермонтова, чтоб оправдать убийцу поэта и выгородить себя…

Книга Н. Корчагиной написана в форме эссе с лирическими отступлениями автора и элементами «детективного сюжета» на основании писем и воспоминаний современников, творчества поэта и работ лермонтоведов, в том числе и современных.

---

Нина Корчагина Михаил Лермонтов Тайны судьбы и творчества

© Корчагина Н. Н.

В оформлении обложки использованы картина П. Заболотского «Лермонтов в ментике лейб-гвардии Гусарского полка» (1837 г.) и рисунок с натуры Р. Шведе (1841).

«Надо уметь читать документы, надо их расколдовывать и размаскировывать, а это дело художника… Документ очень часто не открывает, а скрывает правду… Вообще же художественный, то есть образный анализ документа – одно из самых увлекательных дел историка-романиста…»

М. Шагинян

Вместо предисловия Загадки судьбы

Имя и судьба М. Ю. Лермонтова овеяны флером если не тайны, то загадочности, неразгаданности – эти слова могут стать эпиграфом и к судьбе, и к творчеству поэта – самого гениального в русской литературе (это попытаюсь доказать сомневающимся). И в них – ключ к разгадке, вернее, попытка разгадать хотя бы одну из оставленных нам в наследство тайн. Лермонтову, который издал при жизни всего один сборник, посвящены сотни книг и научных трудов. Но и в них больше вопросов, чем ответов. И сколько бы ни разбирали литературоведы его творчество, оно ближе и понятнее не становится тому, кто не сумел полюбить поэта, чья душа не созвучна его душе.

Ни об одном писателе не было сказано столько взаимоисключающих слов – и о характере, и о внешности. Но, к сожалению, у большинства на устах затасканные фразы о несносном характере поэта.

Лет двадцать назад меня покоробили слова заслуженной учительницы московской школы: «Я не люблю Лермонтова, я и ученикам всегда рассказываю, какой он был заносчивый, всех высмеивал». Вот так уже почти двести лет вслед за именем великого русского писателя влачится шлейф привычных банальностей. Кто-то вспомнил, кто-то запомнил, кому-то рассказал… Словно не было иных воспоминаний, свидетельств, гениальных произведений, в каждой строчке которых звучит душа поэта.

В молодости я часто задавала себе вопрос: почему, когда читаю стихотворения Лермонтова, душа реагирует на каждое слово – то болью, то восторгом, то плачет о том, чего не успел написать этот юноша, так много страдавший. А вот стихи Пушкина какой-то праздничной волной перекатываются через сердце, не оставляя ни огня любви, ни боли, ни сострадания… Да потому что писали о разном и по-разному. И жили – современники – в разных эпохах.

В юные годы я увлекалась поэзией, упивалась стихами Ахматовой, Есенина, Цветаевой смаковала строки Волошина и Гумилева, но только от слов Лермонтова, от исходящей от них тоски неземной сердце останавливалось или бешено стучало в такт негодующим словам непонятого людьми поэта и человека. Я любила в нем, наверное, не только поэта. Трагедия его судьбы делала этого гениального юношу родным, понятным. И когда в Пятигорске поклонялась его памяти на месте дуэли, казалось, что пришла к человеку близкому, которого хорошо знала и понимала, без которого было так трудно жить. Все экскурсанты давно ушли к автобусу, а я все оплакивала одинокого юношу под дождем, как некогда природа оплакивала его убийство, так много успевшего сказать, и так много не успевшего. И мне захотелось рассказать о моей любимом писателе тем, кто не смог его по разным причинам полюбить так сильно, как я. Рассказать то, что прочитала, что передумала, каким представляю его. Рассказать, чтобы защитить от нападок обывателей, представляющих поэта по набившим оскомину клише о его характере и образе жизни.

Русский критик и философ В.Розанов, размышляя о судьбе поэта, писал: «О жизни, скудной фактами, в сущности – прозаической, похожей на жизнь множества офицеров его времени, были собраны и записаны мельчайшие штрихи. И как он „вошел в комнату“, какую сказал остроту, как шалил, какие у него бывали глаза, – о всем спрашивают, все ищут, все записывают… Странное явление. Точно производят обыск в комнате, где что-то необыкновенное случилось. И отходят со словами: „Искали, все перерыли, но ничего не нашли“. Потому что мотив „биографии и истории как науки – разгадка загадок“».

Эти слова блистательного критика требуют пояснения и дополнения. Он прав: спрашивали, записывали. Вот только кто и когда?

Прислушаемся к словам крупного литературоведа профессора Б. М. Эйхенбаума: «У нас нет ни его дневников, ни большинства его писем, ни писем к нему друзей, ни даже достаточно полных и содержательных воспоминаний… Так получилось, что о Лермонтове мы знаем очень мало, и его исторический образ рисовался воображению биографов и литературоведов по-разному, в зависимости от тех или иных идеологических тенденций».

А.Блок вообще называл биографию поэта «нищенской».

Именно отсутствием достоверных материалов о жизни и судьбе поэта и объясняется чрезвычайная разноголосица в оценке личности поэта и его творчества.

«Читая воспоминания о великом человеке, нужно всегда помнить, что между ним и мемуаристами, как правило, дистанция огромного размере, – словно предупреждает всех, кто берется вспоминать о Лермонтове, М. Гиллельсон. – .При оценке воспоминаний необходимо в первую очередь досконально представить себе пристрастия и антипатии мемуариста, его душевный и интеллектуальный уровень. Исключительно важным является время создания мемуаров».

А мы помним, что до февраля 1855 года, до дня смерти Николая I, биография опального поэта была запретной темой в русской печати. И самое страшное, что все воспоминания об этом «звездном мальчике» русской словесности были написаны спустя полвека после его смерти и позже, когда запрет на память о поэте был снят, вернее, потерял актуальность с течением времени…

Судьба словно специально прячет, убирает с глаз долой подлинные свидетельства биографии поэта, даже то, что осталось после его столь короткой творческой жизни.

Вдумаемся в ставшие известными нам факты варварского отношения к наследию поэта.

По требованию Н. Бахметьева, мужа Варвары Александровны, в девичестве Лопухиной, которая всю жизнь не переставала любить поэта и любовь к которой поэт пронес через всю свою жизнь, были уничтожены многие письма и рукописи Лермонтова, находившиеся у нее.

П. Шугаеву стало известно, что у крестника поэта и его бабушки видели автопортрет Лермонтова, писанный масляными красками, «штук 30 разных рисунков, набросков и этюдов карандашом, тушью и акварелью, целую поэму „Мцыри“ в подлиннике и много других стихотворений, писанных рукою поэта». Он бросился искать наследников, но оказалось, что после смерти владельца этих сокровищ имущество перешло к его экономке. Когда после долгих поисков Шугаев нашел старушку, оказалось, что рисунки и этюды Михаила Юрьевича частью изорваны и уничтожены ее сыном, когда он был еще ребенком, частью разобраны знакомыми, имен которых она припомнить не могла. Остался у нее один лишь портрет поэта, и то потому, что был написан на полотне и маслом и заключен в багетную рамку за стеклом. К тому же она слышала, что ее благодетель ни за что не соглашался продать этот портрет своего крестного отца. Бумаги же, которых у нее было много, большую часть продала без разбору калачнику – 3 пуда весом по 40 копеек за пуд.

Мы могли бы не увидеть «Демона», как и другие произведения поэта. Краевский жаловался Панаеву, что хотел напечатать отрывки из «Демона», но «бабы черт знает куда дели его, а у него уже, разумеется, нет чернового». Слава Богу, нашелся…

Поэтесса и друг Лермонтова Е. П. Ростопчина свидетельствует, что многие произведения поэта, которые он посылал со знакомыми с Кавказа, до Петербурга просто не доходили: «По мере того, как оканчивал, пересмотрев и исправив, тетрадку своих стихотворений, он отсылал ее к своим друзьям в Петербург… Курьеры, отправляемые из Тифлиса, бывали часто атакуемы чеченцами или кабардинцами, подвергались опасности попасть в горные потоки или пропасти… Чтобы спасти себя, они бросали доверенные им пакеты, и таким образом пропали две-три тетради Лермонтова…»

С материалами биографии еще хуже. Один только факт для подтверждения сказанного. В 1860 году, через девятнадцать лет после гибели поэта, А. В. Дружинин, писавший статью о Лермонтове, оставил в рукописи пустые листы, на которых собирался впоследствии поместить рассказ о событиях, предшествовавших ранней гибели поэта. Однако и в таком незавершенном виде его работа появилась в печати сто лет спустя.

И даже с последним прижизненным портретом поэта, вынырнувшим из небытия, вышла настоящая детективная история, в которой еще не поставлена последняя точка.

В запасниках Орловской картинной галереи долгие годы пылился литографический портрет «Неизвестного военного». Внизу в одну строчку оттиснуто: «Рис. с натуры Шведе… Рис. на камне Белоусов». Фамилия военного отрезана, видимо, некогда хотели вставить портрет в рамку.

Признанный знаток вооружения, форм и регалий XVIII–XIX веков Александр Михайлович Горшман узнал в неизвестном военном Лермонтова. Сенсация! Последний прижизненный портрет поэта. Поэт в той же форме, в какой в феврале этого же, 1841-го, года его изобразил на акварельном портрете девятнадцатилетний К.Горбунов, только в фуражке.