Вера Авалиани - Маркиз и маркиза Ангелов

• Название: Маркиз и маркиза Ангелов
• Автор: Вера Авалиани
• Жанр: Триллер

Роман «Маркиз и Маркиза Ангелов» – это щемящая сага подлинной ЛюбоЛи. В ней много страсти, нежности, горечи предстоящей разлуки на век, много надежды на силу любви, которая заставляет не смериться со смертью. Апогей счастья, неимоверные муки ревности, смерть и …снова жизнь после смерти… Как это удалось героям романов из серии «ЛюбоЛь» – Софье и Клоду, вам предстоит узнать. И если вам будет интересно узнать, какой роман писала Софья для своих в тот момент еще не рожденных детей на основе их астрологических карт и что сбылось из предсказаний – тогда после этого романа можете прочесть роман в романе «Астролюдия», заодно узнав о изумляющих поворотов в судьбе многих второстепенных героев предыдущих романов, в чьей жизни творение Софьи сыграло немалую роль.

---

Тело пело от его ласк, в нем и правда рождалась музыка. В отличие от многих других женщин, ей не приходилось притворяться в постели. Но сегодня был единственный сбой. Да и то потому, что ее ассоциации с позой сзади и длинным, змеиным членом Лари, вползающим в нее, перебили настрой. Надо срочно заняться сексом в этой позе с Клодом – для изгнания демонов.

Но тут из смартфона Клода раздался вызов по скайпу. Встревоженные Роберта и Роберт теснились лицами у экрана в Австралии.

Роберт без всякого приветствия зарычал на сына:

– Ты, говорят, своей дубинкой побил сегодня малышей внутри мамы?!

Роберта отпихнула его лбом и прилипла буквально носом к экрану и зашептала:

– Доченька, врач сказал, что сексом активно можно заниматься до шестого месяца – если нет угрозы выкидыша, конечно. Но лучше в пять перейти исключительно на позу «ложки», чтобы живот лежал рядом, и тебе не приходилось практически ничего делать. Но при первой же боли надо сходить к врачу. Прилетай к нам, раз в Турции нет врачей, знающих английский.

Соня засмеялась, видя, как свекор протискивается в эфир, опять бодая жену лбом.

– Клод, чего молчишь! Я не дам внуков в обиду. Вдруг своими действиями ты по личику попал девочке или мальчику по яйцам.

– Папа, – возмутился Клод его серьезному выговору. Там пока еще нет ни личика, ни попки. Это махонькие эмбрионы. Мне на УЗИ они напомнили каких-то инопланетян из мультиков с этими шлангами, ведущими к ним…

– А вдруг ты им своим членом перекрыл кислород!

Тут уж, не выдержав наветов, более активно вмешалась мать Клода, Роберта.

– Клод, детка, не слушай его. Не будет близости между вами – будет с кем-то другим. Так что просто помни о рекомендациях.

Отец Клода, видно, вспомнил свою молодость, осмыслил слова жены и скрепя сердце согласился:

– Да, сынок. Даже если ты будешь держать себя в руках, то Соня будет тебя подозревать. А это куда вреднее секса…

Соня обняла Клода за плечи – такие широкие и рельефные, припала щекой к щеке мужа и сказала его родителям:

– Я не только буду ревновать. Я просто умру, если он будет держать себя в руках, как с намеком выразился Роберт. Когда он со мной, детей он не наказывает, а ласкает. Просто меня беспокоит – вдруг на моем женском здоровье теперь скажется то, что ныне покойный Павел после каждого моего сексуального акта со всей силы бил меня в живот.

Затихли все. Для родителей Клода вообще было новостью, что бывший муж был садистом и извращенцем. А у Клода комок застрял в горле.

– Знаешь, если б мы встретились, пока этот мерзкий гаденыш был жив, то протянул бы он не долго.

Соня часто заморгала, растроганная таким поворотом разговора.

– А я бы тебе алиби создала, – пообещала она.

Роберт решил перевести этот триллер в жанр комедии.

– Счастливцы вы, теперь можно видеть своих детей в виде космонавтов. А когда ты, мой мальчик, сидел в ней (он пальцем ткнул жену в щеку), я только и мог подставлять лицо к животу, чтобы ты меня тронул, когда пинаешься.

Эта эскапада навела Соню вот на какую мысль:

– УЗИ записывалось на диск, так что мы можем вам его выслать быстрой почтой. Любуйтесь, сколько хотите.

Роберта молитвенно сложила руки у лица:

– Какая ты умная и добрая, деточка. А я с этим диском схожу на прием к моему гинекологу. Пусть посмотрит твой живот заодно.

– Через неделю мы едем на премьеру фильма в Москву. Там и схожу к врачу, найду хорошего гинеколога через подругу. Она играет в фильме роль Жиз. И она тоже уже беременна. От того, кто играет Клода!

– Доигрались, – опять пошутил Роберт.

– Как и мы! – улыбнулся отцу Клод.

Родители радостно закивали и отключились. А Соня по поводу предстоящей премьеры подумала, что пора завести новое вечернее платье, в которое поместится значительно налившаяся грудь, и с помощью его будет скрыт растущий животик. Она, как и ее мать, была суеверна и боялась сглаза.

– Ты у нас красавица, дочка, – вторил ей отец, – краситься и одеваться надо неярко туда, где все – серые мыши. Но обязательно будь красивой там, где все разодеты. Зависть – обоюдоострое чувство. Оно разрушает и завидующего, и того, кому завидуют.

Поэтому, попав в детский дом в двенадцать лет, Соня одевалась во все мешковатое, туго стягивала волосы в прическу «конский хвост», ее вечно видели склонившейся над книжкой, а не кокетничающей с мальчишками. Поэтому ее красоту разглядел только друг-брат Ринат. Да и то всего за год до выпуска.

И вот теперь перед поездкой на премьеру, которую иначе чем «ярмаркой тщеславия» не назовешь, Соне надо было найти платье, которое и попыткой превзойти «миллионершу Вандербильд» не назовешь, но оно и не сделает беременную красавицу той, кого можно оттеснить от ее мужа. Ведь по сравнению с ним античный Аполлон проигрывает с позорным счетом.

Соня после этого разговора поднялась с постели и теперь задумчиво кормила Фредика. Тот хныкал, отказываясь от яблочного пюре из банки на десерт. Он хотел сладкого. Миша ему всегда дает шарик на палочке!

А на маму вдруг напала с утра забота о всеобщем здоровье – после боли во время секса и разговора с австралийской родней.

Миша тоже сидел с супругами за завтраком. И пил кефир с куском черного хлеба – его любимым. Клод искал на карте в интернете, где есть пункты какой-нибудь быстрой почты всемирного масштаба. Он откусывал от странного бутерброда, сделанного рассеянной сегодня женой. В нем не было хлеба, а были два куска редьки, между которыми были положены кусок мяса, перья лука и ростки петрушки из личного сада Таубов.

Травы посадили на следующий день после дня рождения Сони. Влад с Мишей расположили грядки вокруг той площадки, которую расчистила от зарослей сухостоя Соня.

Покончив с кефиром, Миша кашлянул, привлекая к себе внимание. И начал на английском излагать свой план «перестройки».

– Люди, я все думаю о том, как бы нам спускаться на пляж под окнами. Тот спуск к морю, который мы нашли, от нашего участка отгорожен утесом, уходящим далеко в море. Оттуда на наш берег можно попасть только вплавь, когда станет тепло. С другой стороны от нас – ограждение отеля. И в нем нет калитки или проема. Да и ходить через охраняемую территорию вряд ли удобно.

– И что ты предлагаешь? – улыбнулась Соня. – Спускаться на дельтаплане, прыгать на парашюте, прорубить в скале шахту лифта и установить его туда?

– Конечно, нет! Скоро тебя, подруга, разнесет так, что на дельтаплане ты будешь похожа на динозаврика. А шахта лифта – долго и дорого, – глаза его блеснули хитро. – Я предлагаю подниматься и спускаться по узлам каната или веревочной лестнице, – съехидничал Миша.

– Классно! – завопил Фредик.

И все невольно представили его, шустро влезающего вверх по скале. А что – папа у него чемпион по спортивной гимнастике! Как говорится, гены не пропьешь, особенно если пить только молоко.

– А серьезно, что ты придумал? – Клод сделал стойку. Техника, приспособления – все это интересовало его гораздо больше, чем обустройство дома. Больше ему хотелось только Софью и музыку. Ну а перестановка мебели, цвет гардин, так волновавшие жену, ему были куда более безразличны. Ему просто хотелось, чтобы у Софи была достойная ее красоты оправа. И он не оспаривал любые ее траты на дом, даже не интересовался их размером.

– Я остановил свой выбор не на лестнице, даже пологой, а на подъемнике, какие делают в горах для горнолыжников.

Клод загорелся идеей.

– Ты – огурец! – по-русски сказал Клод, перепутав слова. Все рассмеялись. И его весело поправила Соня:

– Огурец – зеленый и в пупырышках. «Молодец» – это вылитый Миха, а если продолжать сравнение Михаила с овощем, тогда он, скорее…

– Нет вообще таких больших овощей! – перебил ее Миша решительно. И, обращаясь к Клоду, сказал:

– Не вздумай никого назвать овощем. Так называют на сленге только тех, кто либо сильно глупый, либо парализован с головы до ног.

– Ты, Миха, – не огурец, – поддержал друга Клод.

Соня потянулась, хрустнув косточками, и сняла с Фредика слюнявчик.

– Будем считать, что урок русского языка на сегодня закончен. Потому что я хочу найти здесь какую-нибудь набережную или просто центральную улицу, где расположены бутики. Нам ведь скоро ехать в Москву на премьеру. И мое декольте уже никуда не помещается из-за беременности.

– Классно, – завопил Фредик.

– Миха, обучи младенца слову «файн», «ку-ул», «клево», а то он повторяется.

– Из этого я делаю вывод, что еду с тобой и малышом искать улицу, где опустошают кредитки.

– Не думаю, что такая тут есть, – она, скорее, в Париже или Лондоне.

– Я тоже поеду с вами – отправлю маме диск с УЗИ Софи. А потом мы с тобой можем, Миша, попытаться на машине разыскать какой-то завод или мастерскую, где можно заказать мотор для подъемника, тросы, сиденья. Их можно сделать из диванчиков на двоих.