Н. Соколов - Убийство царской семьи

• Название: Убийство царской семьи
• Автор: Н. Соколов
• Жанр: Прочая документальная литература

«Памятники исторической литературы» – новая серия электронных книг Мультимедийного Издательства Стрельбицкого. В эту серию вошли произведения самых различных жанров: исторические романы и повести, научные труды по истории, научно-популярные очерки и эссе, летописи, биографии, мемуары, и даже сочинения русских царей. Объединяет их то, что практически каждая книга стала вехой, событием или неотъемлемой частью самой истории. Это серия для тех, кто склонен не переписывать историю, а осмысливать ее, пользуясь первоисточниками без купюр и трактовок. В русской истории немало трагических событий, но расстрел царской семьи оказал роковое влияние на последующее развитие страны и ее сателлитов. Кровавые события под Екатеринбургом были расследованы задолго до перестроечных времен. Следователь Омского окружного суда Н. А. Соколов опубликовал в эмиграции сборник документов о гибели последнего русского царя и членов его семьи. По этим свидетельствам специалисты Генпрокуратуры РФ смогли провести в 2000-х годах нашего столетия окончательное расследование и найти останки погибших.

---

Николай Соколов Убийство царской семьи

от Издателя

«Памятники исторической литературы» – новая серия электронных книг Мультимедийного Издательства Стрельбицкого.

В эту серию вошли произведения самых различных жанров: исторические романы и повести, научные труды по истории, научно-популярные очерки и эссе, летописи, биографии, мемуары, и даже сочинения русских царей.

Объединяет их то, что практически каждая книга стала вехой, событием или неотъемлемой частью самой истории.

Это серия для тех, кто склонен не переписывать историю, а осмысливать ее, пользуясь первоисточниками без купюр и трактовок.

Пробудить живой интерес к истории, научить соотносить события прошлого и настоящего, открыть забытые имена, расширить исторический кругозор у читателей – вот миссия, которую несет читателям книжная серия «Памятники исторической литературы».

Читатели «Памятников исторической литературы» смогут прочесть произведения таких выдающихся российских и зарубежных историков и литераторов, как К. Биркин, К. Валишевский, Н. Гейнце, Н. Карамзин, Карл фон Клаузевиц, В. Ключевский, Д. Мережковский, Г. Сенкевич, С. Соловьев, Ф. Шиллер и др.

Книги этой серии будут полезны и интересны не только историкам, но и тем, кто любит читать исторические произведения, желает заполнить пробелы в знаниях или только собирается углубиться в изучение истории.

От автора

Мне выпало на долю производить расследование об убийстве Государя Императора Николая II и его семьи.

В пределах права я старался сделать все возможное, чтобы найти истину и соблюсти ее для будущих поколений.

Я не думал, что мне самому придется говорить о ней, надеясь, что ее установит своим авторитетным приговором русская национальная власть. Но суровая действительность не сулит для этого благоприятных условий в близком будущем, а неумолимое время кладет на все свою печать забвения.

Я отнюдь не претендую, что мне известны все факты и через них вся истина. Но до сего времени она мне известна более, чем кому-либо.

Скорбные страницы о страданиях Царя говорят о страданиях России. И, решившись нарушить обет моего профессионального молчания, я принял на себя всю тяжесть ответственности в сознании, что служение закону есть служение благу народа.

Знаю, что в этом исследовании на многие вопросы не найдет ответов пытливый ум человеческий: оно по необходимости ограничено, ибо основной его предмет – убийство.

Но потерпевший от преступления – носитель власти верховной, правивший многие годы одним из могущественнейших народов.

Как и всякий факт, оно свершилось в пространстве и времени и, в частности, в условиях величайшей борьбы народа за свою судьбу.

Оба эти фактора: личность потерпевшего и реальная действительность, в условиях которой свершилось преступление, – придают ему особый характер: явления исторического.

«Одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьет час, он соберет свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу»[1].

Никакой исторический процесс немыслим вне представлений прошлого. В этом нашем прошлом – тяжкое злодеяние: убийство Царя и его семьи.

Правдивым рассказом я полагал бы послужить моему родному народу.

Поэтому и помня слова великого русского историка, я старался, как ни соблазнительно ярки порой были мои личные воспоминания пережитого, излагать факты, основываясь исключительно на данных строгого юридического расследования.

Надо сначала знать, как оно было построено.

Организация расследования

25 июля 1918 года[2] г. Екатеринбург, где содержалась в заключении царская семья, был взят от большевиков войсками сибирской армии и чехами.

30 июля того же года началось судебное расследование. Оно возникло у судебного следователя по важнейшим делам Екатеринбургского Окружного Суда Наметкина[3] в обычном законном порядке: в силу предложения, данного прокурором суда 30 июля за № 131.

7 августа 1918 года Екатеринбургский Окружной Суд в Общем Собрании своих Отделений поставил освободить Наметкина от дальнейшей работы по делу и возложить ее на члена суда Сергеева.

Такая передача была вызвана, с одной стороны, поведением самого Наметкина, с другой – обстановкой того времени.

Пред лицом фактов, указывавших на убийство, если не всей царской семьи, то по крайней мере самого Императора, военная власть, единственно обеспечивавшая порядок в первые дни взятия Екатеринбурга, предъявила Наметкину, как следователю по важнейшим делам, решительное требование начать немедленно расследование.

Опираясь на букву закона, Наметкин заявил военной власти, что он не имеет права начинать следствия и не начнет его, пока не получит предложения от прокурора суда, каковой в первые дни освобождения Екатеринбурга отсутствовал.

Поведение Наметкина вызвало большое негодование по его адресу и в военной среде, и в обществе. В чистоту его беспредельного уважения к закону не верили. Одни обвиняли его в трусости перед большевиками, продолжавшими грозить Екатеринбургу, другие шли в своих подозрениях дальше.

Естественным выходом из создавшегося положения была бы передача дела судебному следователю по особо важным делам, в участок которого входил Екатеринбург, но Казань, где проживал этот следователь, была отрезана от Екатеринбурга большевиками.

По предложению прокурора суд передал дело члену суда Сергееву, что в некоторых случаях разрешалось специальным законом.

В первые месяцы, когда Сергеев вел свою работу, вся свободная от большевиков территория России от Волги до океана представляла собой конгломерат правительств, еще не объединившихся в одно целое. Такое объединение произошло 23 сентября 1918 года в Уфе, где для всей этой территории возникло одно правительство в лице директории из пяти лиц.

18 ноября 1918 года верховная власть сосредоточилась в руках Верховного Правителя Адмирала Колчака.

17 января 1919 года за № 36 Адмирал дал повеление генералу Дитерихсу, бывшему главнокомандующему фронтом, представить ему все найденные вещи царской семьи и все материалы следствия.

Постановлением от 25 января 1919 года член суда Сергеев, в силу повеления Верховного Правителя, как специального закона, выдал Дитерихсу подлинное следственное производство и все вещественные доказательства.

Передача была совершена в строго юридическом порядке в присутствии прокурора суда В.Ф. Иорданского.

В первых числах февраля месяца генерал Дитерихс доставил все материалы в г. Омск в распоряжение Верховного Правителя.

Высшей власти представлялось опасным оставлять дело в общей категории местных «екатеринбургских» дел, хотя бы уже по одним стратегическим соображениям. Казалось необходимым принятие особых мер для охраны исторических документов.

Кроме того, дальнейшее нахождение дела у члена суда не оправдывалось уже задачами работы: выяснилась необходимость допросов весьма многих лиц, рассеянных по всей территории Сибири и дальше, а член суда прикован к своему суду.

Наконец, самая передача дела Сергееву, являвшаяся компромиссом, противоречила основному закону, возлагавшему производство предварительных следствий на особый технический аппарат судебных следователей.

5 февраля меня вызвал к себе Адмирал. Я был приглашен им как следователь по особо важным делам при Омском Окружном Суде. Он приказал мне ознакомиться с материалами следствия и представить ему мои соображения о дальнейшем порядке расследования.

6 февраля я защищал перед Адмиралом следующий порядок:

1. Расследование должно быть построено на началах закона, как это делалось и до сего момента: устава уголовного судопроизводства.

2. К нему должны быть привлечены в достаточном количестве судебные следователи, ибо оно недоступно физическим силам одного лица.

3. Во главе расследования должна стоять не коллегиальная, а единоличная авторитетная власть. Она представлялась мне в лице сенатора с опытом в следственной технике.

Но суровая действительность была жестока к нам. В далекую Сибирь не пришли такие сенаторы. Отсутствовали и рядовые техники, так как Сибирь почти не знала института судебных следователей. Иные боялись связать свою судьбу с опасным делом.

При вторичном свидании в тот же день 6 февраля Адмирал сказал мне, что он решил сохранить обычный порядок расследования и возложить его на меня.

7 февраля я получил предложение министра юстиции о производстве предварительного следствия и в тот же день принял от генерала Дитерихса все акты следствия и вещественные доказательства.