Сергей Пахомов - Известь

• Название: Известь
• Автор: Сергей Пахомов
• Жанр: Поэзия

Наталья Мелёхина: «Сергей Пахомов принадлежит к небольшому числу тех авторов, которые входят в сокровищницу мировой художественной культуры как в свою деревенскую кладовку с соленьями и вареньями. А все потому, что он знает: и кладовая русской деревни – это тоже часть мира, и она столь же бесценна в эстетическом отношении. Не признать удивительной силы этого сочетания – русское исконное начало и кладезь мира – невозможно!» Автор выражает глубокую признательность художнику Анатолию Концубу.

---

Харчевня

Мансарда белых снов, суть сна потустороння,
Невзрачная луна ребрится, как бордюр,
Докучливая ель елозит, словно сводня,
Фальшивит иногда кузнечик-Азнавур.
Я обретаю звук, бродя в других угодьях,
Я низвергаю слух, толпясь в иных краях,
Где я стяжаю дух, где промыслом Господним
Кормлю своих детей: харчевня на паях.
Я думал заложить свой пай за вдохновенье,
Но ловкий компаньон меня отговорил:
«Не стоит ни гроша твой дар, лишь самомненье,
Которым я тебя с лихвою одарил.
А так бы почивал на лаврах и левкоях,
Не убирал бы сад, не шкрябал щёткой медь…
Сиди себе, грусти, мне жалко нас обоих,
Но надо бы ещё Иуду пожалеть».

Сердце

Варфоломеевская ночь. Горит заря крестообразно,
Земля, разодранная в клочь, уныло собирает пазлы:
Приставит долу – теремок, а к озеру – причал скрипучий,
Камыш… Я знаю назубок, куда переместятся тучи
Посредством ветра. Круг луны (сравню его с гончарным кругом)
Вращается, озарены стога над разношёрстным лугом.
Я – протестант. Оконных рам кресты – в сиянии размытом —
И мой ночлег, и тарарам убийцам выдают открыто.
Кроваво-красные плащи осин мелькают возле дома,
И подбираются ключи, и поджигается солома.
Я жду, когда они войдут, как шпаги, обнажая ветви…
И сердце, скрученное в жгут, проткнут, и вырвут незаметно,
И пустят по ветру, как лист. Покорно закрываю веки…
А сердце – по ступеням вниз – под свист безудержный: «Ацтеки!».

Приговор

Молчат эдемские сады,
Кусты терновника и лавра,
Звезда Офелии, тень мавра
Благоухают, как цветы.
В аду попархивает снег,
Дант и Гораций – в первом круге,
Уединившись на досуге,
От скуки жарятся в «блек-джек».
Замедлен Стикс, где полудико
Храпит Харон. На полпути
Морфей окутал Эвридику,
Зевает Цербер взаперти.
В подлунном – тайнопись восхода,
Кемарят птицы на столбе,
Смерть с упоением поодаль
Спит, неприметная толпе.
Укрылось эхо на просторе
Росой курящихся равнин,
Молоковоз, оттараторя,
Заглох без видимых причин.
Беззвучье – нежное до жути,
Клюют пролётами мосты,
Валун царит на перепутье,
Колодец в рот набрал воды.
Как рыба, нем собор облезлый,
В гробу безмолвствует истец,
Его душою бесполезной
Обескуражен Бог-отец.
Запахло выпивкой и снедью,
Над ямой высится бугор…
Через чистилище – к бессмертью —
Приносит ангел приговор.

Часть 2: К Аспазии

Анатолий Концуб. Предчувствие потопа (2014 год)

К Аспазии (I)

Аспазия, труднодоступный холм —
Последнее из дальних путешествий…
Белеют за холмом отары волн
Под неусыпной розгою созвездий.
Аспазия, простынешь на ветру,
Присядь к огню, гудящему как улей…
Аспазия, дай ноги оботру:
Не смеет обзывать тебя грязнулей
Урания… Дитя моё, прочти,
Что друг твой нацарапал на табличке:
«Ре-чи-та-тив».
Не пойманный, с поличным,
За кражей Олимпийского огня,
Бог-Прометей, как видишь, перед нами…
Аспазия, ты выйдешь за меня,
Философа, побитого камнями?
Аспазия, до спазм, до хрипоты
Люблю тебя… Твои стопы омыты,
Как первые весенние цветы,
Слезами ускользающей хариты…
Аспазия, ты дремлешь? На горе
Пан горлодёрствует, вакханок созывая…
Аспазия, я сильно постарел?
Аспазия… Аспа-зи-я… (зевая)…

К Аспазии (II)

Аспазия… я шорох слышу там,
Где луч зари ресницами захлопал…
Я говорил: не верь своим ушам,
Как я не верю в честность Пенелопы.
Аспазия, от ругани богов
Тот выиграет, кто не суеверен…
Я отойду собрать немного дров,
Как вскоре отойду на тёмный берег,
Где неподкупный властвует Харон,
Где я – как вор, не пойманный с поличным…
Ты не печалься после похорон
И отошли в Фессалию таблички.
Аспазия, ты выйдешь за меня,
Поэта, превзошедшего Софокла?
Аспазия, достаточно огня?
От утренней росы насквозь промокла
Туника… Украшенья не забудь.
О, юная… о, дивная Даная!
Как вздрагивает старческая грудь!
Аспазия! Аспазия… (вздыхая)…

К Аспазии (III)

Овечьей шкурой мир не уберечь…
Мир можно взять – и походя разрушить.
Так реки, продолжающие течь,
Аспазия, мелеют, словно души.
Оливу осторожно наклоня,
Возьму плодов немного на дорогу…
Аспазия, ты выйдешь за меня,
Отверженного небом полубога?
Природа от рождения груба,
Я быть устал, судьбу превозмогая…
Остановись, я пот утру со лба,
Аспазия. Аспазия?.. (моргая)…

К Аспазии (IV)

Что я скопил, отдаст Фессалион…
У Греции родной – двойное горе.
Триеры загораживают понт,
Скрывая опостылевшее море.
Эгей прознал о чёрных парусах…
Я заплутал в громадном лабиринте,
Как образ твой в моих последних снах,
Без нити Ариадны, без наитий.
Аспазия, ты выйдешь за меня,
Несчастного, простого человека?
Дай руку мне… Аспазия, огня!
Огня, Аспазия, любви, свободы, снега!
В глазах темно… На беглую зарю
Наброшен плащ от края и до края…
Аспазия, тебя благодарю…
Аспа-зия… Ас-па-зия… (стеная)…

Немного алого на белом

«Былого не было…» Геннадий Жуков

Немного белого: минога… Минута – вспомнить о былом.
Былого не было… Дорога, перед которой отдохнём.
Павлиний паводок, к причалу завозня-лодка подошла,
Полоски белого на алом: шлагбаум в образе угла.
Немного белого на алом: матерчат, перист небосклон…
Я, как оставившая жало пчела в уключинах времён,
В ключицах вечности… Завозня шуршит ноздрёю о камыш.
Былого не было. Обозней – ряд удаляющихся крыш.
Немного белого на алом: гвоздики смерти на снегу —
Весеннем, утреннем, подталом. И гнёзда, гнёзда – в берегу.
Окопы, копоть от орудий, разбитый вдребезги лафет…
Былого не было. Остуден воспламенившийся рассвет.
Как сжато судорогой тело на простодушной простыне!
Немного алого на белом… Снегирь, оттаявший в окне?

Снегурочка

Закат был беспричинно жёлтым, свистели птички: «I love you…»,
Торчал, как шип за ухом Шолто Бартоломью,
На небе травоядный месяц, корчма дымилась за углом,
Где мне обещано, что в десять я буду больше, чем знаком
С одной приятною особой… Предвосхищая счастья миг,
Пригубил я коньяк «Особый» и дерзко заказал шашлык.
Сверкал сокровищами Агры дождь над промоиной окна,
Мне б показалась Грета Гарбо, лишь обозначилась Она —
Дурнушкой… Наслаждаясь воплями на волнах – «ретро» и «шансон»,
Я возлежал на дне (утопленник!) глаз, выразительных, как стон.
Как сволочной соратник Пестеля, но только головою вниз,
Завис я, содрогаясь весело, удобный на любой каприз.
Слезам душа моя не верила – оскоминой под кадыком —
И, несмотря на то, что веяло потусторонним холодком
От взгляда гордого Снегурочки, прилипла насмерть, как ладонь
Соседки по подъезду (дурочки) … Я уговаривал: «Не тронь
Губами мёрзлую балясину…» – кристаллизуясь, как слюда,
Всё горячей, всё безбоязненней кровь откипает ото льда.

Варяг

Едва ли от белого люда есть толк и прибыток душе.
Последняя капля Иудой висит на берёзе. Драже
Весеннего града. Протока, местами из тонкого льда…
Научишься охать и окать, приехав навеки сюда.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.