Людмила Басова - Откройте форточку, господа!

• Название: Откройте форточку, господа!
• Автор: Людмила Басова
• Жанр: Триллер

Фатальная встреча с шаровой молнией помогла Саше раскрыть загадочное убийство, над которым ломали головы жители маленького подмосковного городка и столичные сыщики. Страшная тайна так поразила юношу, что он решился уйти из жизни, однако попытка не удалась. Беседы с врачом психиатрической больницы, где он наблюдался, сыграла немаловажную роль и для пациента, и для врача. Анне Павловне Саша напомнил погибшего от передозировки наркотиков сына: смириться с тем, что она – мать и хороший врач-психиатр, упустила своего ребенка, у нее не получалось… Оставаясь наедине с собой, она выпивала стакан водки и горько иронизировала, что из знающего специалиста она может скоро оказаться пациенткой клиники. Но Сашина неокрепшая душа и страх его повторного суицида «держали» Анну Павловну. Они научились понимать друг друга, и страшную тайну, тревожившую мальчика, удалось раскрыть вместе.

---

– Саша, чего вы больше всего боялись в детстве. Если, конечно, вообще боялись.

– Очень многого. Темноты, одиночества, а еще когда пристрастился к чтению, очень боялся читать Гоголя, ну, знаете, «Вий», «Страшная месть», а подростком Кинга. Но они меня влекли неодолимо. Ну, а больше всего – оборотней.

У доктора в глазах некоторое недоумение, и Саша торопится объяснить.

– Нет, не тех, кто в погонах, а настоящих. Ведь пока веришь в них, они настоящие, не так ли? Однажды сидел на лавочке со старушками, – мама, видно, оставила и просила присмотреть за мной, и наслушался… Будто жил когда-то в их деревне мужчина, с виду вполне нормальный, даже симпатичный, был хорошим плотником и печи клал, а ночью превращался в зверя. Только разоблачили его нескоро. Стали в селе девушки пропадать, находили их истерзанные тела в глухом лесу. И никаких примет убийцы-человека. Следы рядом с преступлением были похожи на следы крупного волка, шеи девичьи клыками изрезаны, но все девушки были иродом изнасилованы. Вот этого слова я тогда не знал, но понимал, что одно с другим как-то не сходится, милиция билась над этой разгадкой несколько лет, пока одна из местных колдуний якобы не присоветовала последить за тихим мастеровым. Так разоблачили оборотня, а потом убивали всей деревней, осиновый кол в сердце загоняли. Слово оборотень я понял буквально: вывернутый наизнанку. У меня игрушка была – медвежонок плюшевый. И я, чтоб понять, как это делается, распорол его, вытряхнул опилки, вывернул. С внутренней стороны ткань была гладкая, шелковая… И я подумал, что оборотень внутри тоже с шерсткой, а когда превращается в человека, все видят только его гладкую кожу. И вот представьте себе, однажды папа взял меня на руки, обнял, я прижался к его щеке, и вдруг вижу, а у него из ушей, изнутри как-то, волоски торчат. Потом-то я узнал, что почти у всех мужчин они есть, но увидел впервые у него, и закричал, забился в истерике, никто ничего понять не может, и стал бояться своего папы. Вот такая была глупая история. Папа у меня добрейший человек, и уж меньше всех похож на оборотня.

– А потом, Саша, вы встречали людей, которые походили на оборотня? Ну, могли быть таковыми уже в другом, моральном плане?

Секундное замешательство, потом торопливо:

– Нет, нет… Ну, разве как все, по телевизору. Полковники из МУРа и так далее.

Казалось, что детектор лжи щелкнул. Не поверила. Ну и пусть.

* * *

– Саша, я принесла вам рисунки. Ну, не совсем рисунки, а как говорят дети, каляки-маляки… Посмотрите, что вы на них видите? Какие образы возникают?

– Доктор, вы замучаетесь слушать, чего я только в них не вижу! Да зачем эти каляки? Я когда гляжу на потолок, столько всего вырисовывается из его трещинок и щербинок… Вот прямо надо мной лик Христа. Не видите? Ну, для этого, наверно, надо лечь со мной рядом. Простите, я имел в виду угол зрения. А там, в углу, дьявольская рожа. С рогами, да, но не очень страшная, плутоватая. Инопланетянка в прозрачном шлеме. Такая грустная. Иногда кажется, что она хочет мне что-то сказать. А вот лицо девушки. Очень порочной…

– Почему она вам кажется такой?

– Трудно объяснить. Изгиб губ, а главное, глаза… Они должны быть черными, но на потолке нет черных красок, и оттого они белые, причем это их истинный цвет.

– Поясните свои мысли.

– Ну, например, вы видите черноглазую девушку, живую, но цвет радужки у нее обманный. Как косметика, как тушь на ресницах. Но когда-то она может предстать в своем истинном облике, и это будут белые, страшные глаза.

– Белый цвет вас пугает?

– Вовсе нет. То есть бывает, что пугает, но он ведь очень разный. Хотя не такой загадочный, как серый.

– А чем загадочен серый?

– Тем, что не сам от себя зависит. Знаете, как прекрасны бывают серые глаза? У вас ведь серые, не так ли? Вы почему-то прячете их под тяжелыми очками… Да и обычная ткань серого цвета может быть очень красивой. А мне приснились сегодня серые розы. Это было ужасно… Воплощение… не печали, нет, – печальными могут быть желтые, голубые, да любые цветы. Тоски. Да, тоски…

– Вы придаете снам большое значение?

Не торопиться, надо не торопиться. Его детектор лжи, его полиграф, скорее всего, сознательно подводит разговор ко снам. Но доктор еще не поняла, что они почти сравнялись в своих возможностях. Саша теперь сам чувствует, когда она лукавит, когда уходит от ответа, как попросту говорит неправду.

* * *

– Доктор. Мне хочется погулять по двору, но не под присмотром санитаров, а с вами. Можете устроить мне такой маленький праздник?

Полиграф колеблется. Но все-таки она не машина в чистом виде, а человек, женщина. Надо чуть поднажать.

– Я сегодня стоял у окна, смотрел. Дворик такой хороший, листья на деревьях нарядные, опадают… Люди сидят на скамеечках, по аллеям прохаживаются. Значит, прогулки разрешаются? Я бы пообщался с ними.

– Знаешь, Саша, душевнобольные малоприятные в общении люди. Это только Офелия в «Гамлете», потеряв разум, остается прекрасной… А так – «не дай мне Бог сойти с ума, лучше посох и сума»…

– Да, я знаю. Это Пушкин.

– Но мы с вами погуляем. Денька через два. Сейчас вы слишком слабы.

* * *

Анна Павловна никогда не торопилась домой – ее там никто не ждал. Разве что две маленькие радости, которые она не могла себе позволить на работе. Транспортом пользовалась редко, разве уж совсем в непогоду. Но дорога занимала немного времени, жила доктор в двух кварталах от больницы.

Раздевшись в прихожей, сразу прошла на кухню, достала из холодильника бутылку водки, налила полный граненый стакан. Еще раз заглянув в холодильник, нашла кусок колбасы и два помидора, крупно порезала. Хлеба дома не было, по дороге не вспомнила, не купила. Присела на табуретку, выпила медленно, не морщась, весь стакан, вяло зажевала колбасой, помидора почему-то не захотелось. Подождала, когда алкоголь чуть притупил сознание, снял напряженность. Это она называла первой радостью. Достала из ящика буфета пачку сигарет, – радость вторую, прикурила и пошла в зал. К водке Анна Павловна за вечер больше не притронется, сигареты выкурит, всю пачку. Надо только влезть в домашние тапочки, поудобнее устроиться в кресле за журнальным столиком. Садится она всегда в то кресло, которое стоит по правую сторону столика. Напротив, по левую, такое же кресло, только пустое. Пока пустое… Сейчас алкоголь и сигареты возьмут свое, за окном сгустятся сумерки, и тогда она отчетливо увидит на нем силуэт Славика. Он будет сидеть в той же позе, в которой Анна Павловна увидела его пять лет назад мертвым. Со склоненной вбок головой, беспомощно повисшими руками. Славику было восемнадцать лет и погиб он от передозировки наркотиков. При матери психиатре…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.