Кирилл Жукович - Трэшмаркет. Стихи и рассказы

• Название: Трэшмаркет. Стихи и рассказы
• Автор: Кирилл Жукович
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9908237-9-2

– Следующий, пожалуйста!

Ринат Робертович проголодался. Весеннее солнце за окном падало лучами на подоконник. Из форточки доносились трели птиц. Ассистентка уже отправилась на обеденный перерыв, минут за десять до этого в подробностях рассказав кому-то из своей многочисленной родни рецепт приготовления домашнего курника. И как бы Ринат Робертович ни отгонял от себя эти мысли – выделение желудочного сока он уже прекратить не мог…

---

Коридор был пуст. География проходила на втором этаже старой советской сталинской школы. Четырёхэтажное здание, как и вся архитектура того времени, отличалось высокими потолками, широкими лестничными проёмами и огромными окнами. Солнце заливало своими лучами старый линолеум. Дул сквозняк. Кабинет медсестры находился на третьем этаже соседнего крыла. Если добежать до него с первого, то температура поднимется настолько, что тебя с большой вероятностью отправят домой. Но Сорокина никуда не бежала.

Лёгкие кеды отталкивались от линолеума практически бесшумно.

«Да нет, быть не может, – думала она про себя. – Эта Вика вечно придумает что-нибудь, как вон в тот раз, когда говорила, что у неё тётка с Путиным спала».

Кеды сокращали расстояние до лестницы, шелест одежды отражался от бледных покрашенных стен лёгким эхом…

«Все же знают, что Путин гимнасток молоденьких любит, а тут тётку она свою приплела зачем-то…»

Светлые кеды шагнули на первую ступень лестничного подъёма и устремились к третьему этажу…

«А тут ещё зеркало это придумала какое-то…»

Сердце Сорокиной забилось. Она знала, что глаза её не обманули и она видела какое-то свечение перед тем, как Лиза села в машину.

«Ну так не доказывает это ничего, мало ли, свечение, хм, жар, может, у неё или нам так через окно показалось…»

Лестничные перила были массивными, кеды пересекли площадку третьего этажа и продолжили путь наверх.

Они не успели с Викой обсудить увиденное. Звонок застал их врасплох. Перед тем как побежать в свой класс, Вика отрезала: на следующей перемене идём вместе.

Кеды продолжали устремляться наверх: ширх-ширх-ширх-ширх.

«Да даже если и есть зеркало какое там, мало ли чего этим-то двоим в темноте привидеться могло. Я вон маленькая когда была, по квартире ночью боялась ходить, а в зеркало-то вообще ни-ни».

Четыре ступени осталось, три ступени, две…

«В туалет-то, бывало, боялась ночью сходить, то тут что привидится, то там всколыхнётся, а мама всегда говорила, что это из-за ужастиков американских. Вот года два уже не боюсь ничего, как смотреть их перестала, и кошмары всякие не снятся по ночам…»

Сорокина стояла перед большими дверями с надписью «Актовый зал».

– Ой.

«Снова невольно вырвалось. Я же к медсестре шла».

Коридор четвёртого этажа был очень маленьким. В нём было всего три двери. Одна в кабинет химии, из которого раздавалось равномерное бурчание преподавателя, открытые двери мужского туалета, из которого несло бычками и хлоркой, и двери актового зала, где находилось зеркало.

– Заходи! – раздался радостный голос из чуть приоткрытой двери…

То самое зеркало…

– Заходи, не бойся! – повторил знакомый голос весёлыми нотками.

Сорокина приоткрыла дверь и осмотрелась. Огромной высоты потолок отражал каждое слово. Потёртые ряды алых сидений были пусты. Старые кулисы держали на себе большие разноцветные буквы: «С началом учебного года!»

– Посмотри, как там красиво!..

С ней разговаривала Лиза. Она стояла перед одним из девяти зеркал в бальном платье бирюзового цвета, держа его за края, раскачиваясь по своей оси и что-то негромко напевая:

– Раз-ле-те-лись,
Как цве-ты,
Тво-и луч-ши-е меч-ты…

В зеркале отражалось её счастливое лицо. Она взглянула на Сорокину и подмигнула.

– Лиза, а тебя родители уже обратно привезли?.. – Кеды направились к старой знакомой.

– Ты бы-ла,
И я бы-ла,
Я бы-ла у дья-бо-ла…

– Ли-и-и-иза! – вырвался окрик.

Кеды стремительно приближались к этой танцующей музыкальной шкатулке, и лицо Лизы снова посмотрело на неё в отражении. Огибая пустые сидушки, Сорокина подходила к ней всё ближе…

– Он те-бе По-ка-жет,
Толь-ко дай
Се-бе взгля-нуть…

Сорокина положила руку ей на плечо и остановила гипнотический танец.

– Смотри-и-и-и-и-и-и… – процедила Лиза и положила свою руку поверх.

«Жуть», – подсознательно рифмовалось у Сорокиной в голове. Зеркало начало светиться, а окружающая действительность – затухать. Лизино лицо улыбнулось в отражении, и на нём выступили морщины. Земля уходила из-под ног. Бальное платьице стало казаться обтрёпанным и обветшалым. Кожа начала покрываться старческой сеткой.

Где-то вдалеке прозвенел звонок…

Девичье тело начало сутулиться, а в волосах проступили седые пряди. На зубы лёг налёт желтизны. Кожа одрябла, и тело охватила дрожь.

– Смотри-и-и-и-и… – раздался старческий голос. – Бу-у-у-удь с ни- и-и-им сча-а-а-астлива.

Платье начало осыпаться в мелкие крупицы, ситец перешёл на кожу, и кожа последовала тем же путём. Старческое тело осыпалось оземь. Лизы больше не было. Была лишь горстка пыли, но в зеркале застыла её улыбка.

Сорокина больше не боялась. Она знала, что сейчас ей расскажут всё. Она увидит самые потаённые уголки Вселенной и узнает самые сокровенные тайны. Смерть уже ничего не значила, впрочем, как и всегда. Она могла увидеть всю свою будущую жизнь наперёд и побывать в прошлых. Только теперь ей не надо будет рождаться заново. Он идёт за ней и подарит ей покой. Она чувствовала его приближение и была спокойна. Её уже не было. Он приближался из глубин. Уже близко…

Солнца никогда не существовало.

Уже рядом.

Всегда был только он.

Ещё пару шагов. Зеркало начало трясти от скопившейся в нём энергии. Оболочка готова была треснуть и пойти по швам.

В зеркале появился силуэт.

– Дура!!!

Сорокину сбили с ног и повалили на старый советский паркет. Бейсбольная бита прилетела чуть ли не от дверей и размозжила зеркальную поверхность на сотни осколков.

– Ошалела, что ль, Сорокина, мать твою!!!

Буча влепил ей леща.

– Это ж как чёрная дыра, мать твою! Вся школа в курсе, а она попёрлась, клуша, блин. Хрена нам теперь, а не телевидение!

Рассудок возвращался к ней.

– Алё-малё, армагеддон, вставай давай! – Буча подал ей руку. – Ну ты в натуре клуша, физик наш уже в НИИ отзвонился какое-то там, профессора приехать должны были. А ты всю малину запорола. Жива хоть?

Сорокина молчала. Внутри была пустота.

– Жива, говорю, хоть?!

Сорокина невнятно замотала головой.

– А к нам охранник забегает, вашу, грит, по ходу, там накрывает. Ну думать-то некогда было. Жа-а-а-а-алко, блин. Кто-нить снять-то успел хоть?

Шайка тупо помотала головами.

– Ну ладно… Фиг с ним. Пойдём, Сорокина, чаем тебя отпаивать будем.

Он придержал её за руку и помог встать. Появившиеся на голове пряди седых волос бросались в глаза. Ребята переглянулись, но промолчали. Зал они постарались покинуть с той же скоростью, с которой ворвались сюда пару минут назад.

– Пойдём, нам хоть расскажешь по дороге, чего там видела…

Дверь актового зала захлопнулась, и с дальнего зеркала упала накидка. Бордовый, кровавый закат отражался в нём во всей красе.

Вечерело.

У второй смены не прошло ещё и половины уроков.

Милота

Будьте добрее к животным,
маленьким и не очень,
будьте добрее к бездомным,
жизнь их и так короче!
Будьте добрее к прохожим,
хамство не делает чести,
ханжество,
скупость,
тупая гордыня
вряд ли всего для вас интересней!
будьте добрее
к предпринимателям,
хватит выламывать руки им,
ваш аппарат государственной власти
скоро рассеется,
будто дым…
будьте добрее хотя бы!
может быть, вам и простят
бред, узаконенный
верхней палатой,
и неприступный взгляд.
Будьте добрее к любимым,
старшим и вашим родителям,
бросьте ворчанье и склоки
по мелочи,
жизнь может быть – удивительна!
Разные
точки зрения
могут быть
у людей.
Будьте добрее к своим собеседникам
в этот прекрасный день!

Джонни

Джонни не оставили выбора,
виною всему стали долги,
люди в четырёх
чёрных свитерах
припарковали свои воронки…
гладко побритые,
зашнурованные,
под видом
электриков
проникли в дом,
люди в четырёх
чёрных свитерах
вынесли всё, что было в нём:
импортный телевизор
с диагональю семьдесят пять,
папин компьютер,
сервиз,
холодильник,
вазу китайскую,
ту,
что любила мать!..
Джонни не оставили выбора —
служба коллекторов всё смела.
Джонни
теперь
покупает
свитер)))
и не ждёт от людей добра.

Жуткое…

В очереди ворчали…
Ажиотаж
вызвала
публикация
Местной газеты
об инопланетянине,
предшествующая демонстрации…
Люди
в догадках,
с надеждой,
с плакатами
атаковали
кассу
ДК Ломоносова,
местное
отделение
партии
отнеслось
к процессу
серьёзней…
Вызванный для допроса организатор,
Заслуженный баламут и мот,
Предоставил бумаги
в развёрнутом виде,
мол, посмотрите, так оно вот.
Сам,
говорит,
никогда
не видел
Распоряжение сверху
вчерашним числом
с чёрным по белому
комментарием:
«Империалистам назло!!!»
Радостный,
что
безответственно
можно принять балаган,
старший принял
контрамарки в дар,
гордо
убрав
наган.
…В очереди ворчали,
стали срываться на крик:
«…Матушка, вы куда так прёте?!» —
«…Клюшку убери, старик!!!»
Дети
усердно
тыкали
пальцами
в наспех
сделанные
афиши:
«…Говорят, он поросший щупальцами!» —
«…Говорят, саблезубый,
слышишь?»
И всю шебутную
и разношёрстную массу
С оплёванного
за день тротуара
Ровно в семь часов поглотили
Двери концертного зала…
Менее чем
через четверть часа
Выплеснулась наружу толпа
С воплями
«БЕЗОБРАЗНО!!!»,
С криками
«…САТАНА!!!».
Руководитель
процесса
показа
Позже
застреленным
найден был…
Клетка рас-пах-ну-та…
И… где та зараза?!
х*й его знает,
след простыл.

Копытом землю бьём