Станислав Цой - Бездомовцы

• Название: Бездомовцы
• Автор: Станислав Цой
• Жанр: Русское современное

Рассказы о людях из самых разных социальных групп: бездомных, осуждённых, бизнесменах и научных работниках, с которыми автор рос, учился, встречался. Между всеми есть самые неожиданные связи, о которых они даже не подозревают.

---

Бездомовцы Станислав Цой

© Станислав Цой, 2016

ISBN 978-5-4483-5143-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Прописка

Место жительства – обязательный атрибут идентификации личности. Основатель династии чешских князей и королей Пржемысл из Стадице, герой фильма Эдмонда Кеосаяна Буба из Одессы. Так повелось. А у некоторых он даже превратился в фамилию. Илья Муромец – Илья из Мурома.

Постепенно это стало обязательным, и даже признаком благочестивости, уважения к обществу. На деле же инструментом управления разросшимся населением, поддержания порядка. Оформлялось все пропиской.

Мне могут сказать, что это только в СССР и современной России так, но я возражу. Это везде, просто кое-где все происходит в завуалированной форме, по‒европейски, так сказать. Учет нужен всем, а уж россиянам тем более.

Сегодня человека, не имеющего постоянного места жительства называют бомжом. В Чехии – бездомовцем. Мне кажется, это более точно и менее оскорбительно.

Конечно, постоянное место жительства и собственность на жилье вещи разные, но, если вдуматься, вероятность стать бездомовцем ниже там, где большее число собственников жилья. В той же Москве 90% людей имеют жилье в собственности, а в Германии около 47%.

На постсоветском пространстве вообще доминируют квартирные собственники и владельцы иного жилья. Это им предоставило ненавистное социалистическое государство как компенсацию за эксплуатацию и моральные притеснения. Интересно, а дали бы США, Германия или та же Франция? И сколько лет надо работать? Я отвечу – не менее тридцати.

И все же бездомовцы разные. Можно быть бездомовцем, при этом владеть элитным жильем в Москве, Лондоне, Париже. Можно ничем не владеть и не быть бездомовцем.

Есть такой ряд: дом, род, родина, Отчизна.

Бездомовцы

Я не люблю слово бомж. И не потому, что это аббревиатура, просто оно не отражает сущности объекта, сводит все к одному – отсутствию определенного места жительства. В этом случае лучше подходит чешское «бездомовец», человек, лишенный жилья. Менее унизительно.

Давно не был в Москве, но в мой последний приезд глаза не резануло обилие этих неопрятно одетых, грязных людей, даже на «Трех вокзалах», а вот в Праге они всегда на сцене. И в центре, и рядом с ним, к примеру, во Вршовицах.

Здесь они облюбовали сквер перед костелом святого Вацлава, который являет собой великолепный пример раннего конструктивизма в выверенных пропорциях, соотношения с окружающими строениями более ранней постройки. Попасть в костел можно по двум центральным широким лестницам, в основании первой из которых разбит розарий. Эта лестница состоит из левой и правой частей, разделенных альпинарием и лавками.

Симметрично по обе стороны высажены группы деревьев: одинокие вишни, а за ними платаны, образующие кронами шатры, укрывающие от зноя и даже мелкого дождя. Сегодня в сквере высаживают деревья в честь каждого новорожденного жителя микрорайона. Так что ежегодно зелени прибавляется.

Растет и число бездомовцев. Первое время я их даже не замечал. Но однажды поздно вечером, прогуливаясь со своим псом, увидел спящего на верхней лестничной площадке, прямо под памятной доской о погибших здесь во Вторую мировую людях, человека. Под головой у него был рюкзак, спину подпирала большая клетчатая сумка, а сам он удобно расположился в спальном мешке. Утром его и след простыл.

Вскоре я стал обращать внимание, что здесь каждую ночь кто‒то спит. Вечером на ступенях сидит молодежь, парочки, а на ночь их сменяют бездомовцы. Бари нашел их лежки и в зарослях, и среди причудливых сплетений туи, где были одеяла и тонкие матрасы. Все это то появлялось, то исчезало.

Так случилось, что наш с Бариком распорядок изменился, и мы чаще стали совершать длительные прогулки в дневное время. Летом, конечно же, жарко, но осенью и зимой есть возможность зацепиться за уходящее солнце. Эти перемены позволили ближе познакомиться с бездомовцами.

Среди постоянных обитателей Чехова намести есть высокий, плотного сложения человек, возраст которого трудно определить из-за обильной и спутанной растительности. Его волосы на голове и борода сплелись в серый клубок, из которого торчит мясистый нос, на котором балансируют очки в стиле «а ля Леннон».

Он по обыкновению восседает на скамейке в верхней части сквера и часами читает книги, не газеты или журналы, а толстые книги. Его принадлежность к бездомовцам выдает одеяние и грязные руки, а также присутствие клетчатой сумки огромных размеров. Иногда он попивает пиво. Про себя я окрестил его Профессором, на большее просто не хватило фантазии.

Мое внимание привлекла и живописная пара. Щуплый мужичок и довольно крупная женщина, своими одеждами напоминающая капусту. Чаще я заставал их за трапезой. Еду женщина извлекала из кучи сумок и пакетов, в один из которых складывала обертки, объедки и салфетки. Вечерами они сидели, прижавшись друг к другу, и смотрели на проходящие по Московской улице трамваи.

Ночующими их в сквере я видел только один раз. Духота стояла в те дни просто невыносимая, и они, видимо, решили остаться. Малость выпили, и сморило. Бутылка «Божков» валялась тут же, вместе с пивной фляжкой на два литра. Было раннее утро, просто мы вышли пройтись перед сном, и такая картина маслом. Весь мой ночной труд померк. Но я не стал говорить об этом Барику.

Чаще на этих скамейках можно застать двух молодых мужчин, которые стали бездомовцами вследствие пагубного пристрастия к алкоголю. Все признаки налицо, иногда на лице. Источник существования определить довольно просто по тем же сумкам и пакетам, в которых позвякивает презренный металл алюминий. Он даже не звенит, а глухо хрипит.

Они основные чистильщики этого места. В дело идет пластмассовая тара, стеклянные бутылки, металлические банки. Поэтому муниципальным уборщикам не сложно раз в два дня опустошать урны, используя мини-грузовички для мусора. Много только собачьих отходов. Но это не означает, что невозможно вляпаться, гуляя по газону. Не все хозяева так чистоплотны.

Иногда обитатели сквера из категории бездомовцев собираются на скамейках у центральной лестницы. Тогда она становится похожа на лавку железнодорожного перрона. Груда сумок, рюкзаки и пакеты, среди которых восседают колоритные и чумазые личности.

Все это источает резкий и неприятный запах. Собаки обегают компанию, бросая косые взгляды. Их он раздражает во много крат сильнее, чем человека. Бездомовцы разглядывают собак и их хозяев. Однажды Барик удостоился высокой оценки, после того как я удовлетворил их любопытство относительно его породы. Скотч-терьеров в Праге мало, меньше чем бездомовцев.

Когда температура снижается до плюс пяти‒десяти градусов, бездомовцы исчезают. Скамейки пустуют. А сегодня на них лег первый снег. Полежал и растаял.

Пища

И все‒таки лучи осеннего солнца другие. Только не надо мне говорить, что они падают под меньшим углом – это оптика, а я о солнечных лучах поздней осени. Тут физика не при чем.

Летний луч испепеляет, норовит проделать отверстие и сквозь него достать следующий лист, и следующий. Шашлык из листьев на солнечном шампуре.

Осенний луч падает и растекается по листу. Тот начинает светиться и проявляет своих соседей, те зажигаются следом. Свет бежит по кроне, как огонек по тлеющей головешке. То тут, то там вспыхнет, да угаснет, словно играет в догонялки.

Я стою в центре асфальтового круга, по периметру которого расставлены скамейки. Под одной валяется смятая пивная банка, возле соседней сиротливо стоят две пивных бутылки. Сегодня ноль градусов по Цельсию. Середина ноября. День отца.

Барик будто ледокол разрезает желтое поле листвы. Она шуршит, как тортуха вдоль борта судна. Мелкие листочки поднимаются вверх и, сделав несколько па, ложатся на место, иные, исхитрившись, падают на спину Барику. Его морда вся в листве, словно наледь на форштевне. Он в поиске.

Сверху по Словинской идет женщина с пакетом и сумкой. Она сворачивает на аллею, подходит к ближайшей скамейке, ставит пакет и уходит вниз по улице. Мне становится любопытно. Озираясь по сторонам, я подхожу и заглядываю в пакет. Там пластмассовые ведерки. Через прозрачную крышку верхнего виден вареный картофель. Еда. Для бездомовцев. Кому, как не им.

Мы переместились выше по склону, туда, где солнышко. Я целый час сидел и жмурился от удовольствия. На соседнюю скамейку присел пожилой мужчина весь в белом, с трубкой. До меня донесся аромат хорошего табака. Так сидели и курили.

Барик набегался, выяснил все, что ему было надо, и пристроился у меня в ногах. Пора домой. Я встал и посмотрел вниз. Пакет так и стоял. Мы пошли к дому, по пути купили рохлики и собачий корм. На вечер. А о ком‒то позаботилась незнакомая женщина. Да воздастся ей!